Игорь Галеев - Калуга первая (Книга-спектр)

"Хорошо бы всем рядом, но это так хлопотно", - подумала она и задремала.

...Проснулась Тамара, когда кто-то осторожно коснулся её щеки. Прикосновением нежным, но холодным. Она вздрогнула и вспомнила, где находится. Никого не было, хотя ей показалось, что совсем рядом по залежавшимся листьям прохрустели шаги. Она встала и осмотрелась.

Скрипели старые деревья, мигали вдали уличные фонари, и было холодно коленям. Тамара взглянула на часы и сказала "батюшки! пять минут первого!" Забыв обо всех страхах она шагнула, но вдруг ясно услышала голоса. Оглянулась - и в конце аллеи показались две фигуры. Прижимая к груди цветы, Тамара побежала между оградками и присела там, опустив голову и слушая глухие удары своего сердца. Эти удары совсем не давали ей слушать голоса. Она уже было подумала, что они ей почудились и в действительности на аллее никого не было, когда где-то невдалеке кто-то отчетливо произнес:

- Заманчиво, конечно, писать о себе, но кто знает, кто он сам? Что можно предложить, кроме утопий или имевших место событий? А бесконечно копировать природу и общество - это замкнутый круг.

Тамара ничего не поняла, взволновалась ужасно, сунула в рот палец и укусила.

А голос продолжал:

- Каждый старается продлить себя во времени, материализуется в детях, в камне, в звуках, красках, в слове. Фотографируются, биографии пишут, воспоминания. Здесь же явный закон!

- Вам мало того, что вы получили? - насмешливо спросил неприятный голос. - Бросьте! Были уже попытки перекидывания мостков. Они заканчивались бесконечным унынием.

И он пренеприятнейше расхохотался.

- Значит, - воскликнул надтреснутый, но сильный голос, - ты признаешь пропасть, раз были мостки и проблема в средствах?

- И ради таких вопросов ты добивался встречи со мной? Это вам, праздношатающимся, можно фантазировать и желать. А я же хлопочу об элементарном выживании и с трудом поспеваю. Вон, посмотри, луна полная, а ты со своими законами.

Они остановились совсем близко. Тамара крепко-крепко прижалась к холодной земле и не смотрела в сторону говоривших, она боялась, что они увидят её глаза.

- А чем ты в полную луну занят?

- Женщин раздражаю, - рассыпался в смехе скрипучий голос, раздражение им - ради всеобщего продолжения. У них хандра, глупость, они отыгрываются на мужчинах, те тоже выходят из состояния покоя, глядишь, где-нибудь и скандальчик, есть над чем мозгами пошевелить. Что, думаешь примитивно? Но зато надежно. И без таких мелких раздражений никакому брожению не бывать.

- Ну, а если иначе?

- Ты наивен, - раздраженно сказал скрипучий голос, - вы думаете о море, когда нужна-то всего капля, из которой выльется новый океан. Для этого требуется малость, - это неприятный голос произнес издевательски, бывать везде и всюду и быть всем! Поднатужьтесь, ребятки!

- А ты не будешь мешать? - примирительно спросил надтреснутый голос.

И Тамара уловила в нем что-то очень знакомое и почувствовала, как земля забирает из тела тепло, но она боялась шевельнуться, голоса звучали прямо над ней.

- Вон что! - веселился неприятный. - Весточку подать хотите, ну-ну! Удобный случай подвернулся? Развлекайтесь, что уж там. Вон и дружок твой нарисовался, а мне пора, ждут меня женщины, волнуются. Главное - рассвет не прозевайте!

- Прощай, - ответил надтреснутый голос, и Тамара уловила в нем сожаление.

Она услышала шаги и, воспользовавшись моментом, переменила позу.

- Чего это он притащился? - спросил новый голос, похожий на надтреснутый, но более мягкий. - Ты бы с ним поосторожней.

- Я сам его позвал. Он проговорился, оказалось точно так, как мы и предполагали.

- Слушай его больше, он же провокатор.

- Да нет, он же не виноват, что его так талантливо выдумали. И тебя он уважает.

- Да ты что! - заразительно рассмеялся мягкий голос. - Это он наверное за то, что мне памятник сменили.

- Он обещал не мешать.

- Это уже кое-что, он свое слово держит. Тогда можно и попробовать, тем более, ты сегодня родился.

- Я родился зимой.

- Я тоже когда-то не понимал элементарных вещей, - съязвил мягкий и повторил, - сегодня ты родился, в твою честь я апробировал свое желание и вот что мне удалось...

Они ещё о чем-то говорили, но Тамара уже не воспринимала, она вспомнила, кому сменили памятник, чуть было не вскрикнула, задрожала, и мысли в голове запрыгали, как солнечные зайчики.

"Встать и поздороваться? - лихорадочно соображала она, - сказать "здравствуйте!", но это не подходит. А если они исчезнут? А вдруг разгневаются? А если им нельзя отвечать? А вдруг..."

И тут она услышала:

- Да, доказал ты мне. Значит, стоит рассчитать, захотеть...

- Возжелать, - подтрунивая, подхватил мягкий голос, - а все-таки мне её жалко, ей останется максимум три года. Из-за нас с тобой.

- Не мы же придумали такой порядок, и к чему сожалеть! - горячо воскликнул надтреснутый голос. - За эти три года она обязательно встретится с ним, и он поверит нам.

- В нас!

- Нам, - упрямо сказал надтреснутый, - и мы ещё увидим ту каплю, в которой океан!

- Ну скажи, тебе её не капли не жалко?

- Да я потом ей все по высшему сорту устрою!

Надтреснутый счастливо захохотал и пропел куплет из своей веселой песни.

- Я часто заскакивал тебя послушать, признался ему мягкий, - ты без голоса никто, человек разве.

- Ну спасибо, можно подумать, что ты был поэтом!

- Да я шучу, - отмахнулся мягкий, - а где она? Давай поговорим, а то уйдёт.

- Куда же она уйдет, если вон в пяти шагах лежит, встать от страха не может.

- Неправда! - обиделась Тамара. - Я совсем вас не боюсь!

- Еще бы ты боялась, я смелее тебя и не видел, - и тот, что у входа, подал ей руку.

Тамара спрятала за спину цветы и вышла на аллею.

- Привет! - сказала она и увидела, что они нисколько не изменились.

Тот, что у входа, снял с её волос листик и подал ей, она взяла, и листик оказался зеркальцем.

- Спасибо, - сказала Тамара и поправила прическу.

- Давай, дари цветы, - сказал тот, что должен лежать в глубине.

- Я поровну, - покраснела Тамара, но они этого не заметили.

Она протянула по пять цветочков и сказала, что не верит своим глазам.

- Верь, милая, - улыбнулся тот, что в глубине, - ты родилась под счастливой звездой.

- А что, такие звезды действительно есть?

- Все есть, и звезды счастливые, и девушки красивые.

- Не закручивай девчонке голову, - перебил тот, что должен лежать у входа, - у неё там достаточно вихрей. Как здорово они пахнут, - он держал букетик у самого носа, - я вообще-то не нюхаю этот дурман, но твои особенные.

Тамара была счастлива.

- А можно я пожму вам руки?

Они по очереди протянули ей руки и серьёзно пожали. Им не показалась такая просьба неуместной или глупой.

- Сдержал, шельмец, слово! - радостно сказал тот, что в глубине.