Станислав Родионов - Опасная любовь

В кабинете оперативников кроме Палладьева сидел плотный туго-вихрастый мужик. Видимо, задержанный. Следователь и майор представились, чему тот неожиданно удивился. Поморгав мясистыми веками, своё удивление выразил словесно:

- Правда, того… прокуратура?

- Он принимает нас за мафию, - объяснил Палладьев,

- Это же здание РУВД, - удивился майор.

- В газетах пишут, мафия всюду проникла, - буркнул задержанный.

Рябинин не поленился и предъявил ему удостоверение. Задержанный обиженно кивнул на Палладьева:

- Этот лось чуть меня не придушил.

- Подумал, что ты гравий воруешь.

- Кто вы и что вы? - потребовал Рябинин.

- Моя фамилия Напрасников. Ребята, вы мне и нужны! Паспорт у меня в гостинице. А я приехал с Кольского в поисках дружка, Афанасия Сомова. Вот и кантуюсь.

- Подробнее, - велел Рябинин.

Напрасников поёжился, отчего куртка на загривке слилась с колтунистым затылком, а раскосый взгляд придал его фигуре ещё большее сходство с медведем.

- Афанасий более двадцати лет отмантулил на апатитовых шахтах. Заработал деньжат и подался сюда. Начал дом строить. Уже завершил, осталось зарегистрировать. Да вот уехал и пропал.

Он по очереди и пытливо оглядел присутствующих, пробуя вычитать ответ. Притушенные взгляды оперативников ничего не сказали уже хотя бы потому, что только сейчас проступила зримая версия.

- Давно Сомов уехал? - спросил майор.

- Больше месяца.

- Занимался дома делами?

- Не только,

- А чем ещё?

Напрасников пошевелил локтями и плечами, словно по его спине что-то бежало. Когда же оно пробежало, он выразился нецензурно, добавив, чтобы все поняли:

- Афоня-то вертанутый.

- То есть? - выразил Рябинин общее непонимание.

- У него башка ломом подпоясана.

- Переведи-ка, братец…

- Он женился!

- В своих Апатитах?

- Здесь, за этот месяц.

Оперативники дружно помолчали, потому что все их версии начали сыпаться. По крайней мере, утонувший жениться вроде бы не мог. Значит, не он.

- На ком женился? - Палладьев не удержался от резонного вопроса.

- Да вон на той, - кивнул он на капитана. Палладьев достал изъятую фотографию и протянул

Рябинину. Они с капитаном разглядывали долго и как бы непонятливо.

- На какой женился? - спросил Рябинин.

- На симпатичной, на правой.

- Откуда вы знаете?

- Фотку-то в письмо вложил. Ну, и поделился, что жена ему в дочки годится. Как принято у артистов. Писал, что с этой женой куда-нибудь на время смоются отдохнуть…

- Где письмо?

- Выбросил, а фотку оставил.

- Что он ещё писал?

- Я и говорю: башка ломом подпоясана. Про тёплые воды, про ангельские грибочки…

Палладьев смотрел на майора, ожидая его комментарий; Леденцов поглядывал на Рябинина, дожидаясь первых слов следователя. Рябининские же мысли сталкивались и отскакивали, как шары в лототроне… Выходило, Мамадышкина была права, что Марина сбежала с мужиком. Выходило, что в парке утонул не Сомов… А как же хибинская флора в его кармане? Ангельские грибочки. Выходит, их собирала Мамадышкина для Марины? Для Сомова?

Рябинин обратился к Напрасникову:

- Сейчас вы с капитаном съездите в гостиницу за паспортом, а потом глянете на своего приятеля.

- Гляну… Зачем?

- Он или не он. Называется опознание.

- Что же, я Афанасия не узнаю без всякого опознания?

- Придётся съездить в морг. Казалось, его мясистые веки отяжелели так, что были готовы закрыться. Он потоптался уж совсем по-медвежьи и спросил обиженным голосом:

- Зачем же… в морг?

- Может быть, и напрасно, - успокоил его Рябинин… Знает ли Маринина родительница, что дочка вышла замуж? Да и вышла ли? За кого - за утопленника? А где жених?

- Сергей, ангельские грибочки - это?

- Содержащие псилоцин и псилоцибин. Наркотики растительного происхождения.

- Выходит, Мамадышкина с Палладьевым ходила за ними для Марины. Только я не понял, кто и зачем на них напал?

- Сергей, наркотики же! Побережье захватила наркомафия. Грибки растут ведь только на Плескачёвом озере. Милиция борется.

Рябинину не давала покоя одна мысль… В желудке Сомова были эти грибки. Нормальный человек есть их не станет. Но где там нормальность, если наркота? Такая и женитьба…

Палладьев со свидетелем вернулись. На лице Напрасникова были изумление и страх:

- Афанасия… утопили…

- Так, посидите у дежурного. А мы берём Артура - и в коттедж.

Несколько коттеджей стояли вразброд. Каждый претендовал на какую-то архитектурную особинку, но поскольку все были из красного ничем не отделанного кирпича, то казались на одно какое-то краснорожее лицо.

Мамадышкина переминалась у входа.

- Мы к вам в гости, - сообщил ей Палладьев.

- А я не звала.

- Не в гости, а с обыском, - поставил всё на своё место Рябинин и тут же поправился: - Вернее, с осмотром нежилого строения.

- А зачем Артур? - Ему Мамадышкина удивилась больше, чем оперативным работникам.

- Он ищет невесту, - веско объяснил Рябинин, приглядываясь к Антониной реакции, которой, однако, не последовало. Чёрная, высокая, несгибаемо-прямая девушка казалась длиннющей головешкой, которая того и гляди задымит.

Они начали осмотр. Мебель, два телевизора, неясные картины, множество ковров… Стены одной большой комнаты обиты ими, и голоса здесь тухли, словно их задувал ветер. Пахло травами, почему-то в этом дворце неуместно, как духами в казарме.

Поверхностный осмотр ничего не дал. Майор задержался в ковровой глуховатой комнате. Где же здесь окно? И что за узкий прогал, ничем не прикрытый: забран на китайский манер лакированными узкими дощечками. Подошедший капитан встал перед ними, как в музее перед картиной. Дощечки отозвались лёгким колыханием, потому что висели на шнурках. Заинтересовался и Рябинин. Дощечки вновь слабо колыхнулись, но не воздухом, который нагнал следователь. Казалось, что с той стороны дует кто-то большой и сильный.

- Сквозняк, - заметил Рябинин.

- Значит, там помещение, - решил капитан и оттолкнул занавесь.

Там была дверь из крепких потемневших досок - дуло из-под неё. Палладьев дёрнул за ручку сильно, но дверь даже не крякнула. Ничего не оставалось, как уставиться на Мамадышкину.

Она изучала пол и, похоже, намеревалась носком сапожка кокетливо отковырять паркетину.

- Ну? - потребовал у неё майор.

- Хозяин закрыл, - независимо объяснила Антонина.

- А там что?

- Не знаю.

- Китайские вазы, - предположил Рябинин.

- Она там сушит грибы, - не согласился капитан. Мамадышкина улыбнулась сморщенно. Палладьев подумал, что эта улыбка похожа на подгнивший подберёзовик, который уже не в силах держать осклизлую шляпку.

- Придётся ломать, - вздохнул капитан, показывая на дверное полотно, которое не имело никакой скважины для ключа.