Петр Северцев - Пирамида Хакера

„Видимо, неспроста“, – заключил я. „Ну да ладно, война план покажет“.

Я встал со стула, давая понять, что больше от Передреева мне сегодня ничего не надо, пожал ему руку на прощание и покинул кабинет под его пристальным взглядом. Минуя приемную, мне показалось, что и Татьяна провожает меня также как-то настороженно.

„Господи, да что же вы все какие напряженные-то!“ – подумалось мне. „Расслабьтесь, ребята, попробуйте получить от этого удовольствие! Похоже, веселуха предстоит славная“, – как бы подбодряя себя и оставшихся на своих рабочих местах Передреева и Татьяну, я весело подмигнул охраннику и показал ему язык. Пораженный увиденным, охранник попрощался со мной резко откляченной челюстью.

Проходя ряд стоящих у министерства иномарок, я задумался, какую же из них „отжал“ Передреев у Рыбака. Хотя, видимо, на работу министр ездил все же на служебной „тачке“.

Я завел свою „пешку“ и неспешно поехал домой. Дома, заложив в Приятеля очередной массив информации, полученной от Передреева, кардинально, на мой взгляд, не меняющий картину событий, я решил плотно пообедать, поскольку я не был уверен в качестве пищи в кафе „Олимп“. А именно туда я собирался направить свои стопы сегодня вечером. Мне представлялось интересным пообщаться с самим Рыбаком. А поскольку никакого другого способа получения информации и доступа к телу Таксиста у меня не было, я решил пойти напролом, нанеся визит в его резиденцию.

Я задумался о проблемах безопасности при осуществлении данного визита, поскольку кафе „Олимп“ было отнюдь не храмом, и верховодящего там человека вряд ли можно было назвать святым отцом. Я стал рассуждать о том, какого из Макаровых мне с собой прихватить: девятимиллиметровую огнестрельную железяку или сорокалетнего горячего кавказца Аслана, своего соседа, командира взвода ППС. Ни с первым ни со вторым проблем при моем обращении к ним за помощью у меня не было. Если с первым было все понятно – я был его хозяином, а он моим верным слугой, то второй считал своим долгом оказывать мне содействие просто по-соседски, а кроме того, я в свое время обучил его бездельничащего племянника азам компьютерной грамотности. Это послужило мощным толчком в дальнейшем увлечении лоботряса компьютером и прекращением ведения антиобщественного образа жизни. Родственники Аслана не уставали выражать ему благодарность за содеянное, а он в свою очередь, гордый подъемом своего авторитета в глазах родичей, был благодарен мне. Кстати, парнишка оказался вполне способным программистом.

Порассуждав над преимуществами каждого из Макаровых, я решил оставить сегодня в покое обоих. Я надеялся, что пистолет мне сегодня не понадобится, а капитан милиции мог смутить моих возможных собеседников.

Дождавшись шести часов вечера, я оделся неброско, но прилично, предпочтя пиджаку короткую кожаную куртку, и, так как не исключал возможности дегустации (на халяву, во время разговора с Рыбаком) напитков в баре кафе „Олимп“, отправился на операцию на троллейбусе.

Кафе располагалось на улице имени великого демократа Чернышевского и занимало первый этаж трехэтажного здания старой постройки. Войдя в дверь кафе, я очутился в небольшом вестибюльчике с неработающим по сезонным причинам гардеробом. На месте гардеробщицы сидел милиционер из службы вневедомственной охраны. Я подумал, что охрану кафе правоохранительным органам скорее всего поручили после инцидента с Передреевым.

Оторвавшись от детектива, который милиционер с увлечением читал, он посмотрел на меня несколько секунд и, не найдя меня подозрительным, мысленно пропустил дальше, возвратя свой взгляд в книгу.

Я прошел в зал кафе, который был достаточно просторен, не слишком освещен. Справа от входа вглубь зала тянулась длинная стойка бара с высокими табуретками вдоль нее. Я сел у стойки и стал ждать внимания бармена. Ждать мне пришлось где-то около минуты. У подошедшего ко мне молодого человека с прилизанными волосами я заказал чашку кофе и два горячих бутерброда с ветчиной и сыром.

Не знаю, как Таксист обделывал иные свои дела, не слишком соответствующие Уголовному Кодексу РФ, но работа кафе была организована неплохо. Заказы исполнялись достаточно быстро, обслуживающий персонал вел себя корректно и доброжелательно.

С панибратскими разговорами никто не навязывался, но и на х... никто не посылал. Вообщем, мне здесь понравилось. В отделке помещения чувствовался вкус, было тепло и уютно.

Однако мне надо было работать, и я, покончив с кофе и бутербродами, я заказал еще раз то же самое, я спросил у бармена, можно ли здесь закурить. Вопрос был довольно-таки смешным, так как посетители кафе, сидевшие за столами, вовсю дымили. Бармен ответил:

– Да, разумеется, – и поставил рядом со мной пепельницу на салфетке. Глаза его были бесцветными и равнодушными. – Что-нибудь еще будете заказывать? – спросил он.

– Нет, благодарю, пока все, – ответил я, собираясь продолжить с ним разговор на несколько другие темы. Но не успел, так как его позвали, и он быстро отбежал от меня к другим посетителям. Я опять остался предоставленным самому себе, куря и попивая кофе. Мне оставалось тихо наслаждаться общей атмосферой уюта и покоя, царившей в кафе.

„Выпить, что ли, изменить своим принципам?“, – подумал я и тут же отогнал крамольные мысли. К сожалению, никто в этом заведении угощать меня не собирался.

Не знаю, Бог или Дьявол услышал мои мысли, скорее всего, все-таки последний, учитывая те события, что произошли несколько позже со мной. От одного из столиков в зале отделился молодой человек достаточно крупной комплекции с короткой стрижкой, со слегка изъеденным лицом. Я заметил его, когда входил в зал: он сидел один за бутылкой шампанского. Он уселся рядом со мной за стойку и тихим вежливым голосом, который абсолютно не вязался с его внешними данными, спросил:

– Вы, видимо, один здесь?

Я внимательно осмотрел пространство вокруг себя и, повернувшись обратно к нему, сказал:

– Вы знаете, да..!

Он уныло констатировал:

– Вот. И я тоже. Моя Клава решила сегодня остаться дома...

Сука...

Я подумал, что Клава хоть и сука, но поступила весьма разумно. По крайней мере в этот вечер. Она невольно предоставила возможность общаться с подобным субъектом другим людям, среди которых по несчастью оказался я. Мне захотелось почему-то сразу послать этого типа подальше, но одновременно, учитывая мое расслабленное состояние, не хотелось обострять ситуацию. А она безусловно обострилась бы, стоило только поглядеть на покатые плечи и бычью шею джентльмена, с которым я имел честь беседовать. Я меркантильно заметил про себя, что не имея под рукой ни одного из Макаровых, справиться с ним будет затруднительно.