Петр Северцев - Пирамида Хакера

– Я думаю, – сказал Карась, – ты знаешь достаточно, чтобы нам было интересно. Сперва мы хотим знать, что ты делал у нас на складе.

– Я искал ваше руководство, – честно ответил я, после чего получил удар ногой в пах. Поскольку я стоял, прицепившись только одной рукой к дереву, и у меня была возможность для маневра, я увернулся, и Храп не попал не по жизненно важным органам. Ситуация, правда, складывалась для меня настолько критично, что возможно мне никогда не удастся ими воспользоваться.

– Не надо из нас дураков делать, – сказал Карась.

– В этом нет никакой необходимости, – вздохнув, тихо сказал я и тут же приготовился получить очередной удар, но понял, что до моих собеседников не дошел смысл сказанных мной слов.

– Я действительно искал ваше начальство, – продолжил я. – Мне необходимо было поговорить с Таксистом.

– А что же ты ему не позвонил по телефону? – резонно заметил Храп.

Ответить мне, честно говоря, было нечего. Что бы мне было действительно не позвонить по телефону! Не станешь же объяснять этим молодчикам, что в этом случае они долго бы спрашивали кто я, что я, зачем я, футболили бы меня неделю.

А так я нахрапом решил ворваться в кабинет большого начальника, минуя его секретарш и поговорить с ним по душам, воспользовавшись неожиданностью своего визита. Беда в том, что я не учел один маленький нюанс: начальник, к которому я рвался, был главой бандитского клана, а в роли секретарш выступили широкоплечие головорезы, мимо которых без соответствующей подготовки пройти очень трудно.

– Ладно, короче, я даю тебе еще один шанс, – сказал Карась. – Мы знаем, что Передрей со своими банковскими дружками что-то затеял. Скоро неделя, как вы обложили нас своей „наружкой“. Ваши топтуны каждый день ходят к нам в бар, что-то выглядывают и вынюхивают. А сегодня ты уже шляешься у нас по складу. Правда, мы сами виноваты, что тебя проворонили, пока выпроваживали это толстое чучело в пиджаке. Если ты сейчас, сука позорная, не скажешь, чего вам надо от Таксиста, мы тебя здесь похороним. А предварительно забьем тебе в жопу этот березовый сук.

– Разве этот сук вам уже больше не понадобится? – спросил я. – Судя по тому, что кора уже стерта, не одного меня приковали к нему наручниками... Разве это не ваше постоянное рабочее место?

Видимо, я уже смирился со своим положением и проявлял чудеса хладнокровия и острил.

– После того, как мы тебя здесь зароем, нам придется сменить поляну. Не можем же мы на твоей могиле заниматься своими делами! – пояснил Храп.

– Ребята, я тронут вашей заботой и сочувствием, – ласково сказал я.

– Сейчас мы тронем тебя еще сильнее, – ответил мне Храп и толкнул меня ногой в грудь так, что я ударился затылком об березу, на секунду потерял сознание, сполз вниз и повис на одной руке, прикрепленной к суку.

– Ты говорить будешь или нет, гвоздь беременный? – донесся до меня голос Карася.

– Я еще раз говорю, что меня никто не посылал. Я пришел туда по своим делам, никаких заданий Передреев мне не давал.

Я работаю сам по себе и никаких действий против вашего шефа предпринимать не собирался, – ответил я, пытаясь приподняться. – И вы будете полными педерастами, если не поверите этому. Дайте мне возможность поговорить с вашим шефом, я ему все объясню.

– Ты не только нашего шефа, ты вообще вряд ли кого увидишь, – сказал Карась, отстегивая наручники от сука.

– И за педерастов ответишь, – отозвался Храп и двинул мне уже рукой в лицо наотмашь.

Я опять упал. Храп подошел ко мне, воткнул прямо перед моим лицом в землю лопату и сказал:

– Сам виноват. Приговор себе подписал. Бери лопату и копай себе могилу. Ну давай, шустри... – и пнул меня ногой.

Я поднялся, и чтобы хотя бы на какое-то время избежать побоев, принялся как мог за работу. Все трое бандитов закурили и стали наблюдать за мной.

– Копай, копай, – сказал Карась. – Когда закончишь, снимешь штаны, мы тебе заткнем одну из щелей, чтобы из тебя страх говном не пошел.

Мое состояние было настолько критичным, что мне уже было все равно. Но мысль о том, что перед смертью меня еще и будут пытать извращенным образом, заставляла меня думать, как мне подороже продать жизнь или хотя бы избежать страданий. Я стал думать, кого из трех мне ударить лопатой, и смогу ли я куда-либо убежать. В этих раздумьях я углубился приблизительно сантиметров на двадцать в землю, когда случилось новое неожиданное событие, которое кардинально изменило ситуацию и продлило мою жизнь, надеюсь, на достаточно долгий период.

Поляну огласил душераздирающий вопль:

– Лежать, суки! Всем лечь!

Я хоть никогда и не относил себя к женским особям, тем более в таком вульгарном звучании, но тут же бросил лопату и упал в выкопанный мною же окоп, который оправдал свое название. Тишину поляны вслед за воплем стали разрывать звуки выстрелов. Краем глаза я заметил, как из чащи кустов на поляну ринулось несколько человек, вооруженных пистолетами, из которых они постоянно вели беспорядочную и частую стрельбу. Храп и шофер, пригнувшись, застыли как вкопанные, от такого неожиданного разворота событий. Не растерялся лишь один Карась, который бросился к сумке и стал что-то суетно из нее доставать. Я заметил, что к нему на всех парах мчится здоровенный детина, в котором я узнал Юру, моего знакомца по бару. Трудно было предполагать от такого тяжеловесного молодца подобной проворности, однако к тому моменту, когда Карась достал-таки из сумки короткоствольный автомат Калашникова, Юра врезался в него как самосвал в легковушку. От такого соприкосновения оружие отлетело в одну сторону, а сам Карась – совершенно в другую. Но Юра на этом не остановился. Едва Карась упал на землю, как Юра со всего размаха прыгнул на него сверху, приземлившись коленями на его грудь. Карась выдохнул так, как будто выпустил наружу весь имевшийся у него в организме запас воздуха, по инерции ухватившись за лацканы пиджака своего соперника. Но тот не оставил ему никаких шансов, двумя ударами кулака по челюсти, отключил его сознание надолго.

К этому времени напарники Карася также были распластаны по поляне и основательно обрабатывались подельниками Юры.

Должен сказать, что последние были не меньшими, если не большими профессионалами, и свое дело также любили, отдаваясь ему самозабвенно. Через пять минут Юра со своими товарищами подтащили все бесчувственные тела моих обидчиков к тому месту, где я начал, и очень надеюсь, закончил свою карьеру землекопа.

Я уже сидел, прислонившись к ставшей мне до боли знакомой и родной березе и принимал первую медицинскую помощь. Один из подручных Юры сбегал в стоящий недалеко автомобиль и принес оттуда аптечку. Физическая и психологическая изможденность так навалились на меня, что я даже не ойкал и не пикал, когда мне обрабатывали раны и ссадины.