Дэвид Ливайн - Город солнца

Бер достал полевой бинокль и внимательно осмотрел местность.

– Полностью автономный лагерь, – отметил сыщик, затем перевел бинокль на человека у ворот. – Этот парень – охранник. У него пистолет в кобуре на поясе.

Бер обратил внимание Пола на то, что темная полоса вокруг строений – это очень близко посаженные друг к другу эхинокактусы-тексенсек, «калечащие лошадей», которые затрудняют свободное перемещение между зданиями.

На стоянке четыре машины: запыленный «форд-бронко», блестящий внедорожник «ниссан-армада», старый седан «форд» и какая-то японская машина – похоже, «хонда-сивик». За зданием виднелись и другие машины, но ни модели, ни номерные знаки различить было невозможно. Бер достал записную книжку, снял зубами колпачок ручки и переписал номера машин.

Пол же надеялся, что сыщик своим наметанным глазом определит слабые места этого комплекса, потому что ему это не под силу.

Дверь главного здания открылась, и на улицу вышел полный мужчина с двумя большими собаками, которые буквально рвались с поводков.

– Ротвейлеры? – спросил Пол, напряженно вглядываясь в темноту.

– Хуже, – ответил Бер, который сразу определил их породу. – Это преса-канарио – португальские бойцовые собаки.

Животные присели у кактусов, сделали свои дела, и мужчина увел их в дом. На улице они больше не появились.

Бер передал бинокль Полу, и тот надолго припал к окулярам. Звук открывающейся двери заставил его перенести обзор на главное здание, из которого как раз выходили двое мужчин. Белые, судя по всему, американцы, лет под пятьдесят, в повседневной одежде, слегка покачиваются – явно подшофе. Они молча прошли к «ниссану», завели мотор и поехали. Охранник открыл ворота и поднял руку, прощаясь с отъезжающими. Машина скрылась в ночи, ворота закрылись, и все вроде стихло, пока из главного здания не появились еще двое мужчин, правда, сложением помельче, чем охранник и собачник. Между ними шел довольно высокий, но худой темноволосый смуглый мальчик лет шестнадцати в спортивном костюме. Мужчины вели мальчика, который не проявлял никаких признаков сопротивления, к длинному зданию типа трейлера. Затем они остановились. Один из мужчин закурил, и они с мальчиком ждали второго, который мочился на кактусы. Он закончил, все пересекли внутреннюю площадку и один за другим исчезли в длинном «трейлере». Когда они заходили, через открытую дверь донеслись звуки латинской музыки. За следующие сорок пять минут из комплекса поодиночке уехали несколько мужчин. Наступила тишина. Пол устал смотреть и опустил бинокль:

– Здесь творится черт знает что.

– Да, – выдохнул Бер.

Становилось холодно. Они лежали, коченея, на твердой и пыльной земле.

Понсетерра лежал рядом с женой на большой деревянной инкрустированной кровати, которая служила его семье уже несколько поколений. И хотя воздух был прохладным, постель мягкой и он чувствовал поддержку всех своих предков, которые отдыхали на этой кровати, сон к нему не шел. Он думал об отце – суровом человеке, который определил весь его жизненный путь, большей частью в этой самой кровати. Иногда по вечерам мать уезжала в город, и тогда сеньор Понсетерра звал юного Района в темную комнату. «Есть много вещей, которые ты, малыш, должен испытать, чтобы стать мужчиной», – говорил он, стаскивая грубыми руками ночную рубашку с мальчика. Так Понсетерра стал мужчиной, а потом построил вокруг себя целый мир для настоящих мужчин.

Он получил еще несколько тревожных сообщений и сегодня вечером проверил их через свои источники в городе. Его люди навели справки в нескольких борделях и узнали, что к ним действительно приходили двое с Севера, которые не походили на обычных клиентов. Они тратили деньги, смотрели девушек, но не покупали их, по крайней мере он об этом пока не слышал. Это не было чем-то из ряда вон выходящим, но все же немного тревожило. Он узнал также, что они расплачивались наличными, в гостинице тоже. Похоже, они оттуда съехали, но точно этого никто не знал. Кроме этой, другой информации добыть не удалось. Еще их видели в компании молодого местного жителя, Виктора Колона. Он попросил Эстебана, чтобы попробовал найти Виктора и узнать, не захочет ли тот что-нибудь ему рассказать. Пока Эстебану не удалось его найти. Но это дело времени. Он еще никогда не подводил Понсетерру. Эта мысль его успокоила. Он прислушался к равномерному дыханию жены, тревоги дня начали покидать его, и он уснул.

Прошло почти полночи, когда Бер сказал:

– У нас есть два варианта, и я хочу их тебе изложить.

– Давай.

– Мы можем вернуться, рассказать все властям США, и все на этом. Дальше они сами решат, что делать. Все просто и ясно, вариант беспроигрышный, мы сделали все, что могли.

– Да, – согласился Пол, – но ведь на это уйдет время. – Ему казалось, что стоит им уйти с этого места или даже просто оторвать взгляд от построек, и они исчезнут как мираж, поэтому рисковать не хотелось.

– Мы можем вернуться в город и обратиться в местную полицию, – продолжал Бер, – но что мы им скажем? Мы видели останки, но это было в другом месте. Думаю, здесь крутятся большие деньги. Так что нас скорее всего арестуют или убьют, а потом приедут сюда, всех перестреляют, а строения сожгут дотла. – Его слова повисли в ночном воздухе, который с наступлением утра из пурпурного становился серым. – Мне кажется, сейчас самое время отступить и обратиться за помощью.

– К другим детективам?

– Да, к частным сыщикам, охранным агентствам. У меня есть связи, но на это тоже нужно время.

– У меня деньги закончились.

Они продолжали смотреть вниз.

– Еще есть варианты? – поинтересовался Пол.

Бер довольно долго не мог заставить себя ответить ему на этот вопрос. Он чувствовал, что совершает большую ошибку. Одной такой ошибки в жизни вполне достаточно, чтобы уничтожить человека, а у него их была уже целая череда. Первая отняла у него сына, вторая – лишила карьеры. Были и другие, и вот эта, последняя, которую он собирался совершить, может стоить жизни его клиенту, да и ему самому. Но когда Фрэнк смотрел вниз, то понимал, что там творятся чудовищные вещи, что, пока он не взялся за это дело, и сам жил в чудовищном мире – и уже никогда не сможет спокойно жить, не попытавшись сам, лично его изменить.

– Можно попытаться проникнуть туда, – сказал Бер. – Мы видели четырех охранников. Собак. Чтобы попасть в комплекс, нужно пересечь открытую местность. Значит, придется подъехать прямо к воротам. Правда, шансов у нас мало.

Бер замолчал.

Пол не знал, что сказать. Его охватила паника, его бросало то в жар, то в холод. От страха скрутило живот. Он боялся того, что может случиться с ним там, внизу, что он может никогда не вернуться домой. Пол видел, что и Бер тоже чувствует себя не в своей тарелке. Пол перевернулся на спину, ему не хватало воздуха, он глотал его так, будто хотел выпить ночное небо. Он вспомнил последний завтрак дома, последнюю ночь с Кэрол и надежду, которая поселилась в сердце. Надежду на возвращение домой, с ответом или без ответа.