Мэтт Рихтел - Одержимый

– Мы же говорим не о болезни.

– Тем не менее мой руки после каждого рукопожатия.

Народу было много. Мы с трудом прокладывали путь к барной стойке, когда гул разговоров перекрыл веселый голос.

– Принцесса! – Люди вокруг нас расступились, пропуская отца Энни. Выглядел он моложе, чем я ожидал. Никакой седины, брюки цвета хаки, рубашка с короткими рукавами на пуговицах до низа – униформа титанов высоких технологий.

– Папа! – В голосе слышалась теплота.

Он раскрыл дочери объятия.

– Могу я сказать тебе пару слов наедине?

– Мы сейчас вернемся, Черепашка, – прошептала она.

Я наблюдал, как она обняла его, а потом вокруг них сомкнулась толпа. Я припарковался у стойки бара. Здесь мне определенно нравилось. Алкоголь и закуска подавались бесплатно. Райский загородный клуб, никак не меньше.

– Как дела, док?

Я повернулся и увидел на редкость красивого мужчину. Но его обращение не на шутку меня встревожило. Вроде бы он намекал на мое недавнее решение уйти из медицины.

– Так вы пришли с Энни?

– Меня определили к стойке.

– Покажете себя молодцом, если сможете захомутать ее. У нее потрясающая попка. – И засмеялся, увидев, как перекосилось мое лицо. – Дейв Эллиот. – Он протянул руку. – Законченный негодяй.

Дейв охарактеризовал себя давним другом семьи Киндл. Он много путешествовал, в последнее время в основном по Азии, но теперь вот остепенился. Купил дом в Марин и работал адвокатом в Сан-Франциско, что-то делал и для отца Энни. Сказал, что прошедший уик-энд они играли в гольф в Пеббл-Бич.

– Счастливчик.

– Я дам вам сто долларов, если вы сожжете мою клюшку. А потом проедете по пеплу на своем автомобиле.

Какое-то время мы поболтали ни о чем, прощупывая друг друга, пытаясь найти что-то общее, и в итоге остановились на горных лыжах. Он тоже много на них катался, правда, в Швейцарии.

Я сделал большой глоток джина с тоником.

– Она позволяет вам пить?

Я пожал плечами.

– Она принимает решения, не так ли? – Судя по тону, об этом все знали. – Своему последнему бойфренду выбирала одежду. Не разрешала носить шотландку.

Я увидел, как Энни прорезает толпу, направляясь ко мне, на лице читалась решимость.

– Не будешь возражать, если мы уйдем чуть раньше? – спокойно спросила она.

Пристальный взгляд не оставлял сомнений в том, что вопросов задавать не следует. Дейв попробовал зайти с другой стороны:

– Расслабься, Энни. Выпей. – Он посмотрел на меня: – Сочувствую, брат.

Энни не осталась в долгу:

– Неужели у тебя нет шлюхи, чтобы покорять ее своим остроумием?

Когда мы вышли из зала, ее лицо пылало. На меня она не смотрела, начала говорить о проблемах, которые возникли у ее семьи с маленькой компанией из Нью-Йорка, в которую они инвестировали средства. Сказала, что избегала резких движений, но хотела, чтобы компания шла впереди рынка. Отец поручил ей руководство проектом, добавила она, но не позволяет заниматься своей работой. Глаза ее яростно сверкнули.

– Он не имеет права так поступать со мной. Просто одержим желанием контролировать все и вся.

Я и не представлял себе, что она чем-то руководит, а отец может провоцировать столь бурную реакцию. По правде говоря, меня занимало совсем другое.

– А кто этот Дейв Эллиот? Ты с ним встречалась?

Энни повернулась ко мне, рассмеялась. Да так, словно ничего более смешного (и глупого) не слышала от меня за все последние недели.

– Господи, нет. – Она покачала головой. – Но он бы хотел.

Мы сидели в моем автомобиле. С пассажирского сиденья Энни повернула ключ зажигания, торопя меня с отъездом.

– Дейв и я раньше были добрыми друзьями. Он умел слушать. Но стал неровно ко мне дышать. Я ему доверяла. Я с ним делилась. Он чувствовал, что это начало романтических отношений. А у меня такого и в мыслях не было. Он сказал мне, что любит меня. И теперь уже никогда меня не простит.

Двумя днями позже я стоял у «Сэмс дели», в двух кварталах от моей квартиры. Только набил рот сандвичем с индейкой, который купил в кафе, как рядом остановился черный «БМВ». Автомобиль я узнал: на нем Энни уехала с нашего первого свидания. Дверца открылась.

– Энни?

Ответил мужской голос:

– Запрыгивайте, Натаниэль. Я вас подвезу.

Ситуация тревоги не вызвала. Я не мог представить себя жертвой похищения. Во-первых, стоял на оживленном уличном перекрестке в яркий солнечный день. Во-вторых, ни у меня, ни у моих ближайших родственников не было ничего такого, что могло понадобиться кому-то еще. Я заглянул в салон.

– Гленн Киндл, – представился мужчина. – Отец Энни.

Он сидел на заднем сиденье, отделенный перегородкой из темного стекла от водителя. На коленях лежал журнал, каталог «Скаймолл».

– В нем секреты счастья. – Он похлопал рукой по каталогу. – Вы думаете, это полная ерунда, не так ли? Вибратор, обеспечивающий быстрое заживление. Мол, быть такого не может. Но взгляните шире. «Скаймолл» реализует стремление к мечте. Людям нравится охотиться за чем-то удивительным. Продавцы этого мусора никого не обманывают, они дают нам основание для надежды. Иллюзорность покупки притягивает. Так что в данном случае довольны и те, кто что-то заказывает по этому каталогу.

– Это ваша личная философия или подход к рождественскому шопингу? – с улыбкой спросил я.

– Я надеялся встретиться с вами в прошлый уикэнд… на вечеринке. – Киндл отложил журнал. – Сегодня оказался в этом районе, вот и решил наверстать упущенное.

Наверстать упущенное? И как он узнал, где я живу?

Я решил, что есть только один способ получить ответы. Залез в салон. Пожал руку Гленну Киндлу. Посмотрел на недоеденный сандвич. На салфетке начали проступать пятна жира.

– На двоих не хватит.

Он рассмеялся и нажал кнопку на своей дверце.

– Поехали, – сказал водителю. – Я сожалею, что мы не можем провести вместе больше времени. Теоретически такие встречи куда более интересны, чем в реальности.

– Буду рад, если подниметесь ко мне. У меня в холодильнике упаковка «Энчер стим». Пять банок еще точно осталось. – Я приглашал искренне.

– Послушайте, будем откровенны. У меня есть повод для беспокойства?

Я обдумывал вопрос, когда лимузин резко остановился. Повернувшись к тонированному стеклу, я увидел свой дом.

– Я как раз думал, какие у вас с Энни намерения.

– Честно говоря, я не понимаю, о чем вы говорите, – ответил я. – Совершенно не понимаю. Правда. Ничего странного, вроде того, что показывают в «Секретных материалах», я не замышляю. Знаете, если мы станем родственниками, то потом будем смеяться, оглядываясь на этот день.

Улыбка у него получилась натянутой.

– Извините меня. Я по жизни привык к осторожности, может, чуть больше оберегаю Энни, чем следует.