Эрл Гарднер - Холостяки умирают одиноким

- Спасибо,- сказал я.

Я еще раз искоса взглянул на карточку предыдущего клиента, получил ключ от номера 13 и отправился по довольно протяженному маршруту парковать свой автомобиль.

Сооружение выглядело в меру солидным, не чета многим другим мотелям, чьи коттеджи напоминают скорее коробку из-под торта, нежели дома для жилья, потому что под штукатуркой скрываются такие тонкие перегородки, что слышно каждое движение соседей.

С помощью небольшого усилителя, приставленного к нужной стенке, я слышал, как расхаживает по номеру моя дичь, потом он дважды закашлялся, сработал слив в туалете, полилась вода из крана.

Очевидно, компаньонша присоединится к нему позже, ей известно, куда ехать.

Я испытывал жесточайший голод. Желудок буквально взывал о немедленной помощи. Одно дело обходиться без пищи, когда ты поглощен работой. Но когда пребываешь в полной зависимости от другого и твердо знаешь, что нет никакой возможности перекусить, пока он не уляжется спать, голод превращается в настоящую пытку.

В четверти мили от мотеля я еще по дороге сюда заметил забегаловку под открытым небом. Батарейки жучка, прилепленного к машине Даулинга, еще свежие и выдавали достаточно сильный сигнал. А меня прямо-таки тошнило от голода.

Я сел в машину, добрался до придорожной закусочной, заказал пару гамбургеров со всем, что к ним положено, чашку кофе и скоростное обслуживание.

Народу здесь собралось не слишком много - поздний час как-никак. Девушка, обслуживавшая меня, была облачена в наитеснейшие изо всех виденных мною брюки и свитер, которые демонстрировали все, что у нее имелось, а имелось много чего.

И ей хотелось общаться.

- Ты на самом деле спешишь, красавчик?

- Спешу, моя прелесть.

- Вечер еще только начинается.

- Может не остаться женщин.

Она надула губки:

- Я работаю до одиннадцати. А потом начинается мой вечер.

- Что ж, в десять пятьдесят пять я буду здесь.

- Ага, будешь!- возразила она.- Все вы так говорите. Послушай-ка, что это жужжит у тебя в машине?

- Автоматический сигнал, гори он ясным пламенем.

Я забыл вырубить зажигание.

Пришлось отключить свою хитрую электронику.

Официантка отправилась за гамбургерами, а я снова включил технику для любознательных. Услышал ровный, успокаивающий сигнал, но тут на горизонте показались мои гамбургеры, и я вновь выключил устройство.

Девушке явно хотелось повертеться вокруг меня и почесать языком. .

- Тебе не кажется эгоистичным ужинать одному, пока подружка не приехала?

- Нисколечко,- отвечал я.

- Даже одолжение ей оказываю. Она сидит на диете - ананас да салат с деревенским сыром. Закажи я при ней что-нибудь другое, сочтет себя оскорбленной и униженной.

- Диета - это ужасно!- подхватила девушка.- Сколько же в ней лишнего веса?

- Ни грамма,- заверил я.- Просто она следит за фигурой.

Официантка посмотрела на меня с вызовом.

- За хорошей фигурой надо хорошо следить.- И удалилась, вызывающе качая бедрами.

Я опять с некоторой опаской включил электронику: вдруг сигнал пропал? Но нет, он звучал по-прежнему ясно и громко.

Счет я оплатил цент в цент плюс доллар чаевых.

- Послушай, красавец, ты это всерьез, что придешь в десять пятьдесят пять?

- Вполне серьезно.

- Понимаешь, нам не рекомендуется назначать свидания посетителям, но...

- Но ведь речь идет не о сегодняшнем вечере. В десять пятьдесят пять на следующей неделе...

Глаза ее гневно сверкнули, но спустя мгновение она рассмеялась:

- Ах, ловкач! За это я с тобой рассчитаюсь.

Она приняла от меня деньги и вдруг просияла:

- Спасибо за чаевые, красавчик.

- Благодарю за обслуживание, моя прелесть.

- С тобой не соскучишься. Как тебя зовут?

- Дональд.

- А меня Дебби. Значит, увидимся через неделю в десять пятьдесят пять. Не забудь!

- Ни за что!- откликнулся я и тотчас отчалил.

На самом въезде в мотель я едва не столкнулся со встречным автомобилем. Свет моих фар на ничтожное мгновение выхватил из темноты женское лицо. Чтоб наши машины разъехались мирно, мне пришлось налечь на тормоза. Женщина покидала мотель так поспешно, что шины при соприкосновении с мостовой буквально взвыли.

Мне удалось увидеть только лицо в ослепительном свете, как при вспышке молнии. Это длилось каких-то полсекунды, но черты лица четко запечатлелись в моем сознании. Лицо женщины, перенесшей сильный эмоциональный шок.

Не было никаких оснований связывать эту женщину с мужчиной, которого я преследовал, но маска застывшего ужаса на ее лице и манера вести машину разбудили во мне азарт и подвигли на риск.

Я подал свой автомобиль назад, крутанул руль и помчался за ней. У нее был "шевроле"-двухлетка. Пришлось жать изо всех сил. Она проскочила один светофор, но второй остановил ее. Это дало мне возможность приблизиться вплотную и запомнить номер: РТД-671.

Пора было кончать игру - на дальнейшие вольности я не решился. Опять развернулся и поехал к мотелю.

Оставил машину у номера 13, достал ключ, вошел внутрь, запер дверь, вынул из чемоданчика подслушивающее устройство, приставил микрофон к стене и стал дожидаться хоть какого-то звука из соседнего номера.

Абсолютная тишина.

Перевел рычажок на максимальный режим.

По-прежнему ни звука.

Я перешел к противоположной стене, общей с номером 14. Устройство заработало на славу. Парочка в номере 14 шепталась в постели. До меня доносилось каждое слово и даже дыхание в паузах между шепотом.

Я вернулся к стене номера 12.

Ни звука, ни вздоха.

Машина моего подшефного стояла перед коттеджем.

На считанные минуты позволил желудку командовать моей головой, и вот осталось только рвать на ней волосы и посыпать ее пеплом. Я оставил под контролем автомобиль - что ж, он на месте. Не было человека.

Осталась, впрочем, еще одна возможность.

Я взял кувшин, будто бы отправился за льдом, и по дороге выяснил, что здание можно обойти с тыла, если воспользоваться тесным проходом.

Мотель представлял собой идеальный объект для Тома-соглядатая. Во всех номерах комнаты были прямоугольными, но ванная и туалет, расположенные сзади, придавали помещению форму кочерги или латинской L.

Тесный пятачок за ванной служил столовой, там стояли столик и табуретки. А еще в этом закутке было окно, и шторы можно было опустить не иначе как перегнувшись через стол.

Поскольку окна выходили в черную пустоту, за которой ничего не было, шторами никто не пользовался.

В этом я убедился, пока крался к номеру 12.

На нужном мне окне штора оказалась приспущена, но не до конца. Между ее краем и подоконником осталась щель, как раз для ищущего взгляда.

Мне удалось разглядеть на полу ногу в трикотажном носке, и больше ничего. Я поспешно огляделся. Попасться в роли Тома-соглядатая на территории того же мотеля было бы в высшей степени конфузно. На меня повесят все накопившиеся жалобы, все обвинения, все иски. Однако меня занимала эта нога. И я вновь пристроился к окну.