Георгий Миронов - Гриф

"Не только моральную, но и физическую", — подумал Князь.

— Сейчас он подъедет, мы зададим вам еще пару вопросов, и — считайте, что вы приняты на работу.

Выпили по чашке крепкого и ароматного колумбийского кофе.

— Кстати, в Колумбии не бывали? — спросил Моров, пристально глядя в глаза Князю.

"Про мою поездку в Колумбию знал только полковник Скорополетов. А он и под пытками лишнего не скажет", — подумал Князь и ответил:

— Никогда не бывал.

— А хотелось бы? — спросил Моров.

— Хотелось бы, — признался Князь.

— Почему? Интересовались когда-нибудь наркотиками? Я имею в виду, профессионально…

— Нет. Профессионально меня интересовали колумбийские изумруды.

— Тоже небезинтересно. Возможно, мы пошлем вас в командировку и в Колумбию. Вообще, знание испанского и португальского вам пригодится на новой службе. Но не сразу, не сразу. Поначалу — работа здесь. У меня был неплохой начальник группы охраны и специальных операций.

Тут Моров пристально посмотрел на Князя, и Кянзь вдруг почувствовал непреодолимое желание доверительно рассказать этому симпатичному профессору все. И в первую очередь о Биче, его плане мести Морову. И услышать в ответ, что все это чепуха и смешные бредни усталого неудачника.

Князь открыл было рот, но тут зазвонил телефон. Князь тряхнул головой и сбросил с себя этот странный морок, остался только шум в висках и легкое головокружение, металлический вкус на губах.

— Что это было? Попытка гипнотического воздействия? Действие каких-нибудь лучей, полей на его психику и подсознание? Во всяком случае, телефонный звонок раздался как нельзя кстати. Он успел прийти в себя и настроится на внутреннее противодействие гипнотическому воздействию Морова. Когда его отбирали в спецподразделение, его проверяли и на внушаемость, на способность к сопротивлению гипнозу. Он продемонстрировал тогда хорошую сопротивляемость. Но тогда против него была молодая докторша из Института имени Сербского. А тут был не просто владевший приемами гипноза доктор, тут был человек, обладавший бесспорно очень сильным биополем, огромным внутренним потенциалом воздействия на других людей, тут потребуется вся его внутренняя убежденность в том, что он делает важное и нужное дело.

Князь попытался вызвать в душе ненависть к профессору Морову, но у него ничего не получилось. Моров с его умными, спокойными глазами и ироничной усмешкой узких губ вызывал против его воли все большие симпатию и доверие.

Спас звонок.

— Да, да, — раздраженно цедил Моров в трубку, — насмерть? Странно. Первые предположения? Самоубийство? Случайная неосторожность? Нет? А подозрений на убийство? Нет. Кто выехал на место? УГРО и межрайпрокуратура? Проследи, чтобы копии справок судмедэксперта, криминалиста были у меня. И подробный доклад. Все. Свободен. Да, свободны оба. Но свободны от оперативной связи со мной. Не от работы: будьте в прозекторской во время вскрытия трупа. Первые же предположения патологоанатома и судмедэксперта мне. И у криминалистов с задницы не слезайте.

Он повернулся в фас к посетителям и сразу его жесткое лицо, чем-то напоминающее профиль грифа-падальщика, преобразилось и стало милым и умным.

— Все хорошо не бывает, дорогие мои, — развел Моров руками.

— Что случилось? — спросил господин в сером.

— Несчастье с полковником Верестаевым.

— Умер?

— Выпал из окна или с балкона своей квартиры.

— Сам или помогли?

— Сейчас наши люди это пытаются выяснить. Одно ясно — досье он сегодня не привезет, так что проверку вашу, господин Князев… Или вам больше нравится товарищ Князев?

— Господин. В ГРУ мы, в отличие от Службы внешней разведки, не занимались политическими сюжетами…

— А на Кубе и в Никарагуа?

— Тоже… Это были чисто военно-разведывательные операции: проверка новейшего оружия в военных условиях, определение масштабов поставок, вскрытие утечек партий оружия и закрытой информации о поставках…

— Ну-ну… Приходится верить.

— Он правду говорит, — кивнул человек в сером.

— Вы, поэты, люди тонкие, — заметил Моров. И не ясно было, что он имел в виду.

— Ладно. Итак, господин Князев, проверку предварительную — будем считать законченной. Я беру вас на вакантное место начальника службы охраны и специальных операций.

— А что имеется в виду под "специальными операциями"?

— Специальные операции, — расхохотался Моров. — Завтра получите первое задание. Тогда и объясню. А пока отдыхайте. Да. Вы сказали, что у вас нет девушки?

— Увы…

— Не огорчайтесь. У меня очень душевные ординаторы. Я попрошу до завтрашнего дня побыть с вами одну из моих молодых учениц.

Он нажал на кнопку. В кабинет через мгновение вошла очень красивая молодая женщина. Именно — не девушка, а женщина. В каждом ее шаге, в каждом движении чувствовалась опытная жрица любви. По тому, как на нее глянул Моров, Князь понял, что обаяние дамы на него уже не действует и что ее визит сюда был заранее спланирован.

По тому, как посмотрела на профессора дама-ординатор, Князь понял, что на смену любви и здесь пришло иное чувство, но чувство не менее сильное.

"Она его ненавидит, — подумал Князь, — или я ни хрена не понимаю в женщинах".

— Слушаю вас, профессор, — холодно сказала дама.

— До завтрашнего вечера вручаю вам нашего нового сотрудника.

— Юра, — представился, чуть растерявшись перед большими небесно-голубыми, полными любви глазами, Князь.

— Люда, — ответила дама.

Только тут до Князя дошло, что дама — неплохая актриса и что любовь в глазах — часть ее профессионального имиджа, а вот ненависть, что мелькнула на мгновение в ее глазах-озерах, когда она смотрела на профессора, была естественной, но как бы случайно вырвавшейся наружу.

"Cтоп, майор, — остановил себя Князь. — Сделай поправку на ветер. А что, если и улыбка влюбленной с первого взгляда, и якобы случайно вырвавшаяся ненависть во взоре — все игра… От меня ждут доверия. А взамен предлагают капкан, ловушку. Надо быть начеку".

— Очень рад был познакомиться, профессор, — сказал на прощание Князь, пожимая сухую, но сильную руку Морова. Он старался быть искренним, зная об умении профессора проникать в мысли собеседника. И он действительно был рад, что первые испытания, кажется, прошли неплохо.

Потом Князь пожал руку господина в сером.

— Нашего полку прибыло, — улыбнулся тот. — Надеюсь, вы не пожалеете о том, что решили себя посвятить нашему делу.

Князь не стал уточнять, что имел в виду бывший коллега под "нашим делом".

— У Людочки машина, — проговорил Моров.

— У меня тоже…

— Людочка могла бы на первых порах приютить вас…

— Я же снял квартиру.

— Ну, тогда она могла бы, по крайней мере, накормить вас чудным домашним обедом. Xоть от этого не отказывайтесь. Она прелестно готовит, кажется, на этот раз воспоминания, которые будила в нем Людочка, были действительно приятными.