Алексей Комов - Самум – ветер пустыни

Ребята захлопали. Акриш сел на свое место и больше не возражал.

– Теперь нам надо обсудить детали и распределить, кто, чем конкретно будет заниматься…

– Алло, Горацио. Добрый вечер. Вы уж извините, я припозднился. Что нового.

– Откуда вы звоните?

– Из уличного автомата. Мы с Саланж едем из бара.

– Может, лучше заглянете ко мне?

– Время дорого. Автомат вряд ли прослушивается. А ваш телефон, думаю, в полной безопасности. Говорите сейчас.

– Хорошо, – согласился Фусони. – Как мне стало известно, ваш знакомый завтра на митинге хочет обнародовать интересующие нас бумаги. А потом опубликовать их.

– Документы уже у него?

– Не понятно. Мне предоставляется, что еще нет.

Диллан немного помолчал.

– Что вы намерены сделать? – наконец спросил он.

– На машине вашего знакомого стоит уже маячок. Если мы решим сделать ему сюрприз, – Фусони старался не называть вещи своими именами, – то это будет не сложно.

– А как вы угадаете время?

– Угадывать ничего не надо. Есть радио.

– Я всегда высоко ценил ваши профессиональные качества. Действуйте сегодня же. Завтра обсудим детали. Во сколько у них митинг начинается?

– В три часа по полудни.

– Тогда жду вас в одиннадцать.

– Об установке сюрприза вам доложить?

– Зачем? Контролировать человека с таким опытом – обижать его. Я обижать вас не хочу. Этой ночью я буду у Саланж. В случае крайней необходимости звоните туда. Не только крайней…

Такси ехало небыстро, пропуская вперед другие автомашины. Хафиз специально попросил шофера не торопиться. Шеф вызвал его внезапно, своим звонком буквально из постели вытащил. С чего такая спешка? Трудно работать с неврастеником, а что бен Ами неврастеник, сомнений у Хафиза не возникало. Да и любой человек со здравым рассудком, понаблюдав за этим «политическим» лидером, быстро убедился бы в этом. Неврастеник с манией величия.

– Приехали, месье, – шофер остановил машину и выключил счетчик. Хафиз протянул ему деньги и вышел.

Бен Ами недавно построил себе новый дом. Вполне современный, но естественно, как требует ислам без окон, выходящих в сторону улицы.

Хафиз дождался пока машина отъедет, скорей по привычке, чем по необходимости, оглянулся по сторонам, проверяя, не следит ли кто за ним и только после этого направился по вымощенному цветной плиткой тротуару к массивным воротам. Тяжелая дверь. Кнопка звонка и переговорное устройство скрывалось под жестяным фигурным козырьком. Только он нажал на звонок – зажегся свет. Сейчас его рассматривают на экране телевизора «ангелы-хранители» бен Ами. Вон она – линза встроенной телекамеры отражает свет фонаря. Спросят о чем-нибудь? Кто такой, например? Ответил бы он этим тупым верблюдам…

Переговорное устройство так и не заговорило. Просто щелкнул замок, дверь открылась, внешний свет погас, а вместо него загорелись фонарики, которые освещали дорожку, ведущую к дому.

Хафиз остановился на пороге, несколько раз затянулся сигаретой, которую, пройдя калитку, закурил, и бросил окурок в решетку водостока.

В холле его встретил Хуари, телохранитель бен Ами. На нем был ярко-синий костюм в белую полоску, ярко-красный галстук и желтые мокасины. Но даже такой фейерверк безвкусицы не отвлекал внимание от лица Хуари. А лицо его имело такое тупое выражение, что полицейские, пожалуй, могли отметить это в графе «особые приметы», в своих картотеках.

Хуари молча подошел к Хафизу.

– Я сегодня без оружия, – скучно сказал Хафиз, одновременно поднимая руки и безропотно давая себя ощупать.

– Все равно… – бесстрастно ответил Хуари, добросовестно обыскивая гостя. Закончив, он произнес:

– Иди в библиотеку. Хозяин там, – и сразу потерял интерес к визитеру.

Хафиз поднялся на второй этаж и пошел в большую комнату. Бен Ами ждал его. Они поздоровались.

– Садись… – предложил хозяин. Хафиз уселся в кресло у двери. Сам бен Ами расхаживал по толстому ковру от стенки до стенки. Пройдя еще пару раз он изменил маршрут и подошел к маленькому бюро. Быстро взглянул на себя в маленькое зеркальце и поправил мизинцем волосы над ухом. С недавних времен он начал быстро лысеть и поэтому к оставшимся волосам относился с трогательной заботой.

«Сейчас начнет говорить о политических задачах нынешнего момента и святых обязанностях правоверного мусульманина в борьбе с врагами ислама. Это минут на двадцать-двадцать пять, не меньше», – подумал со скукой Хафиз.

Когда они познакомились, то сразу договорились, что политика Хафиза волнует постольку, поскольку она может помочь заработать деньги. Религия тоже. Он профессиональный боевик с хорошим опытом. Ему приходилось работать на многих хозяев и в военной форме, и без неё. Так что все нравоучительные беседы были ничем по сравнению с хорошей пачкой цветных банкнотов. Но последнее время бен Ами стал забывать об этом. Стал за бывать он и о том, что Хафиз не любил, когда суются в его дела. Вот с тем долговязым мальчишкой. Сначала какое-то задание без ведома Хафиза дали. А сегодня днем он и вовсе пропал. Опять, наверное, куда-нибудь отправили. Не дело это. Так пойдет дальше – надо будет подумать о новом хозяине. Спрос на таких людей в наше время не падает….

– … Ты у меня специалист по всем сложным вопросам, – начал бен Ами сразу с дела. – В саперном деле разбираешься?

– Разбираюсь, – ответил удивленный Хафиз. Шеф сегодня был необычно деловым.

– Есть очень важное и крайне сложное дело. Доверить я могу только тебе. И никто больше не должен знать… Ты понимаешь? Отлично. Внизу получишь пакет. В нем кое-какое устройство, думаю, знакомое. Потом тебя проводят до нужного места. Там ты сам по радиомаяку найдешь машину и установишь в ней то устройство. И все. Можешь быть свободным. До утра, разумеется. За эту операцию полагается повышенная оплата. Все ясно?

Хафизу было многое неясно, но он решил не задавать лишних вопросов.

– Значит тогда до завтра. И помни, всё делаешь сам, без всяких помощников.

Хафиз вышел из библиотеки, спустился вниз. Рядом с Хуари стояли двое. Оба незнакомые. У того, что ближе к двери левая бровь была рассечена глубоким шрамом, доходившим почти до века. Из-за этого шрама казалось, что его владелец удивленно взирает на все то, что происходит вокруг. Второй ничем не выделялся. Среднего возраста, среднего роста, со средним лицом. У него в руках была коробка из-под французской электрической мясорубки.

Это и была та самая «машинка». Хафиз подошел и, молча, взял ее из рук «среднего».

– «СИ-4», – без лишних комментариев сообщил тот.

«СИ-4» – это пластиковая бомба с детонатором, которая срабатывает от радиосигнала. Не последняя модель, но вполне надежная. Такая мина состоит на вооружении саперных войск США. Хафиз лет пять назад имел дело с американцами. Правда, в то время звали его по-другому. Тогда они часто использовали эти «взрывающиеся карандаши» – как называют «СИ-4» в просторечье. Главное достоинство «карандашей» – простота обращения. Почему же сейчас понадобился именно он для установки этой мины?