Алексей Комов - Ушла из дома и не вернулась…

– Я ухожу, – мямлит Слава, оглядываясь на меня. Я киваю – все правильно, продолжай. – У нас тут… дела. Вот, обещал отдать, – он протягивает «серебристой» девице десятку.

«Моя» незнакомка сначала удивилась, а сейчас едва сдерживается, чтобы не прыснуть, глядя на пижона, стоящего перед ней с видом котенка, которого отлупили мокрой тряпкой за его проказы.

– Ты скоро вернешься? – удивленно спрашивает другая девица с густо подведенными глазами и большими оранжевыми треугольниками в ушах.

– Может быть… – без энтузиазма отвечает Слава.

Я на прощанье киваю незнакомке, и та, как мне кажется, грустно улыбается в ответ. Что здесь сказать – специфика работы…

В МУР не поехали – пошли в соседнее отделение милиции. Вдвоем трудно вести троих, но ребята и не пытаются удрать. Славины дружки нам нужны постольку поскольку. Но отпускать их не разумно – могут спугнуть того, кого мы собственно, ищем. Эта покорность настроила меня на оптимистический лад. Подумал даже – основное уже сделано, а оказалось – все только начинается.

– …Не знаю я никакого Саши, – выставил перед собой ладони Слава, будто отпихивая мои слова. – И знать не хочу. У меня своих френдов хватает.

– Но видел его? – мы, кажется, уже пошли по четвертому кругу.

– Кого?

– Сашу этого, видел? – басит Шура.

В нормальных условиях, когда задают одни и те же занудливые вопросы, человек может сердиться, скучать, отвечать на них безразлично или с раздражением, но не контролировать каждое свое слово. А Слава, как комочек. Может, он не только знает Сашу, но и сам – соучастник преступления?

– Ну, знаешь или нет?! Вспомни-ка – темненький такой, и костюмчик на нем темненький…

– Да кто вам сказал, что я его знаю? – не говорит – стонет, причем излишне горько.

– Люди… – неопределенно отвечаю я.

– Ну, кто, кто мог такое сказать?

– Кто мог, тот и сказал. Вопросы здесь задаем, и будем задавать мы. А ты должен отвечать. Искренне и правдиво. Понял?

– Никакого вашего Саши черного не знаю и не хочу знать. А люди ваши – сволочи! Они кого хочешь оговорят.

Алик решил поблефовать? Да нет, зачем это ему? Вряд ли.

Слава от разговоров взмок. Слабые нервишки-то. Расстегивает ворот рубашки. Я тут же впиваюсь взглядом в серебряную цепочку из плоских квадратных колец, одетую у него на шее. Точно такую же цепочку отобрали у потерпевшей Рюминой. Сходится? Так, пожалуй, хватит гоняться друг за другом. Я решаю «нажать».

– Слушай, Слава….

– Слушаю, – отзывается тот.

– Внимательно слушай. Очень внимательно. Чтобы понять, о чем тебя спрашивают.

– Ловлю каждое ваше слово. Снова обрел уверенность? Ну-ну…

– Ты учишься в техникуме?

– Иногда…

– Стипендия у тебя какая?

– Не интересовался.

Ерничает, а сам насторожился. Характер вопросов изменился. Теперь интересуются им самим, и это ему явно не нравится, хотя и старается не показать вида.

– …Меня не удостоили. Из-за каких-то там хвостов. Чего же понапрасну забивать голову всякой ерундой?

– Отец с вами давно не живет?

– Точно. Покинул, подлец, одну женщину с двумя детьми на руках и бросился во все смертные грехи с другой…

– Алименты мать на тебя уже не получает…

– Вы хотите мне помочь? Простите, простите, забыл о вопросах. Нет, не получает. Уже год я вынужден жить без финансовой поддержки родителя.

– Девятнадцать лет – прекрасный возраст. Все хочется сделать. И все уже доступно, – я ласково тяну его в мышеловку, – тебе нравится красиво отдыхать? Нравится ведь?

– Ну, нравится. Что из того?

Он так и не понимает, к чему я веду. Читать, Слава, больше надо. Очень развивает кругозор. Особенно правовая литература.

– Ничего. Просто интересно, на какие средства ты гуляешь и угощаешь девочек?

– Вы что, из министерства финансов?

– Из уголовного розыска! Давно пора это понять! Отвечайте на вопрос. Хватит играться!

– Меня угощали…

Испугался? Значит, как в той игре, тепло…

– За что?

– По дружбе…

– Хорошо таких друзей иметь – почти ежедневно поят, кормят, развлекают… В общем, так, пока ты здесь пытаешься изобразить частичную утрату памяти и начальную стадию идиотизма, мой товарищ, – киваю в сторону Бойцова, – поедет к тебе домой, пригласит понятых, следователя и произведет обыск…

– Обыск? У меня? – Слава бледнеет.

– Да, у вас! Уголовно-процессуальный закон предусматривает такую возможность с последующим уведомлением прокурора. Желаете ознакомиться с соответствующей статьей УПК ВЖР? Нет? Верите на слово? Прекрасно. Думаю, нам удастся найти кое-что из тех вещей, которые дал тебе Саша. Или ты деньгами свою долю получил? Сколько там за удар ножом платят? Или краденые цепочки выдают, а?!

Иду на грани фола. Но другого ничего не остается. Не должно быть срыва, не должно!

– Я… Я не был… Я не брал деньги.

– Кто бил? Ну?

– Я не знаю, не видел.

– Сейчас мы тебя задержим на основании статьи 90 уголовно-процессуального кодекса РСФСР. Обвинение, согласно требованиям законодательства, будет предъявлено в десятидневный срок. И, как я уже сказал, произведем обыск.

– Не надо… – Слава низко склонил голову и смотрит в пол.

– Как это «не надо»?

– Я сам все расскажу… Это он во всем виноват. Я ничего такого не делал. Она умерла, да?

– Кто ударил ножом? – не отвечая, задаю вопрос.

– Сашка… Я не знал. Он потом сказал. Молчи, сказал. Я крик услышал, хотел подбежать, а он мне навстречу… Молчи, говорит. Теперь, если узнают, всем вышку… Или свои пришьют, если заложу…

– Кто еще был с вами?

– Я их не знаю. Я вообще с ними случайно. Я просто пришел. Сашка попросил помочь познакомиться, у меня это всегда хорошо получается. Там еще высокий такой студент был. Ну, я познакомился… Он потом снова подошел с парнем каким-то. Сказал, что надо пойти с ним. Дело денежное. Мне уже тогда долг надо было отдавать. А парень сразу полсотни отвалил.

– Откуда он деньги взял, не поинтересовался?

– Мне все равно было. Чего отказываться, если дают? Когда вышли на улицу, там еще один ждал. Я его тоже не знаю. Как выглядит, помню плохо. Дождь накрапывал, все в плащах закутаны… Тот, первый, сказал: «Зайдем в троллейбус на стоянке у парка, сейчас „бабки“ сами придут…» Я понял, что они хотят, но уйти не мог. Страшно стало.

– Дальше, – подгоняю я его.

– Дальше… Потом показались они. Саша, две девушки и тот студент. Ну, мы вышли им навстречу. Первый что-то сказал. Одна девушка вырвалась и побежала. За ней – Сашка. Студент тоже рванул. За ним кинулся второй. Еще один парень со второй, девчонкой остался.

Слава утверждает, что их было трое. Сухоруков говорил о двоих. Что-то не сходится.

– Ты где был?

– У троллейбуса. Я не подходил к ним.

Ясно, его просто не увидели в кутерьме.