Павел Стовбчатый - Записки беглого вора. Для Гадо. Побег

— Если не сумеешь зацепиться, свистни! Я обязательно спрыгну и помогу, — сказал он, когда состав был совсем близко от нас. — Клянусь Аллахом!

Но я верил ему и без клятв, больше, чем себе и всему преступному миру!

Товарняк поравнялся с нами и, грохоча на стыках колесами, медленно пополз вверх по полотну.

Преодолевая острую боль, я оттолкнулся от земли левой, здоровой ногой и ухватился руками за лесенки вагона. Меня резко рвануло вперед, но, к счастью, моя правая — раненая нога немного слушалась меня. Я не расцепил пальцев до тех пор, пока не переставил ноги. Гадо остался где-то позади, он не стал прыгать первым, как собирался, опасаясь за меня. Повернув голову влево, я всмотрелся в темноту, но никого не увидел. «Он где-то рядом, через несколько вагонов от меня», — подумал я и посмотрел вверх. Состав постепенно набирал скорость, холодный ветряной поток дул прямо на меня, как будто хотел сбросить наземь непрошеного гостя.

Мне предстояло взобраться по лесенкам вверх, до самой обшивки вагона, а затем преодолеть и ее, чтобы залечь на самом верху. Чтобы не ступать на правую ногу, я стал осторожно подтягиваться на руках, переставляя одну левую. Я очень боялся потерять сознание, чувствуя, что вот-вот отрублюсь и полечу в ад. Мои руки начали слабеть, мозг работал уже не так четко, как прежде. Обшивка была довольно высокой, примерно метр двадцать, и по этому признаку я безошибочно распознал груз. Наверняка это был метровый сортимент, баланс, идущий на бумажные комбинаты России.

«Значит, состав идет далеко», — подумал я, хватаясь руками за холодный борт вагона.

Наступал самый ответственный момент моего «восхождения на Олимп». Просунув пальцы в узкую щель меж досками, я должен был встать на борт и удержаться там несколько секунд, пока мои руки не ухватятся за проволоку и самую верхнюю доску. Затем перевалиться всем телом через обшивку и упасть на древесный баланс.

Состав к тому времени шел на всех парах, и сделать это было более чем трудно. Одно неосторожное движение — и неминуемо грохнешься на железнодорожную насыпь с высоты! Даже если тебя чудом не затащит под колеса, такое падение будет последним. Мне было до ужаса страшно, но ещё страшнее — висеть на лесенках и медлить. Я собрал всю свою силу и волю и — перемахнул последний барьер!

Растянувшись во весь рост на окоренных, гладких досках, я вслушивался в стук колес и вспоминал детство. Похожее чувство я уже когда-то испытывал, но когда?.. Неужели мы действительно живем на этой земле не один раз?.. Откуда в нас такой животный страх перед смертью, если инстинкт самосохранения — всего лишь инстинкт и не связан ни с чем большим?

Мои веки уже закрывались, но мне надо было как-то подстраховаться и хоть немного прихватиться за проволоку. Всего малость, чтобы не свалиться во сне или забытье.

Если останусь жив и выберусь из этого «русского пекла», обязательно напишу мемуары и отдельно рассказ. Для Гадо. Где-нибудь в тихом местечке с видом на море. Конечно, под псевдонимом…

А состав громыхал и громыхал, раскачиваясь туда и сюда вагонами, как пьяненький зек, забывший на время про ментов. Жизнь продолжалась!

Я долго не мог спокойно спать ночами даже после того, как перебрался из Афгана в Италию, где осел на самом юге, в небольшом городке с морем туристов и вина. Каждую ночь мне снились жуткие кошмары, я часто обращался к разным врачам.

Но мало-помалу моя жизнь нормализовалась и вошла в спокойное русло. Я легализовался и заимел приличные документы, открывающие передо мной все пути. Буквально через полтора года я превратился во вполне респектабельного господина, носящего дорогие костюмы и владеющего недвижимостью. Мне не хватало только жены и детей, но я не спешил с созданием семьи.

Моя избранница будет русской! — так я решил. Меня совсем не тянуло на «подвиги», я был вполне доволен итальянскими законами и людьми и — ирония судьбы! — даже возмущался вместе со всеми, когда итальянские мафиози стреляли в какого-нибудь судью или прокурора. В преступлениях просто не было нужды, и тот, кто еще вчера числился в бандитах и рецидивистах, сегодня думал совсем о другом…

Деньги — великая сила, господа, и только благодаря им, а не каким-то там идеям жалкое существо становится Человеком!

Я часто вспоминаю покойную Свету и Гадо. Но никогда не посылаю ему писем в Таджикистан. Там, как и по всей России, по-прежнему идёт война. Где больше, где меньше…

Мы благополучно добрались до его родины, а потом он так же благополучно переправил меня в Афганистан.

Весь доставшийся нам куш мы поделили по-братски, отблагодарив как следует и старого бабая, предсказавшего Гадо успех. Когда мы приехали в селение, он был ещё жив. Итальянский язык я освоил довольно легко, но писал только по-русски. Пописать три-четыре часа в день на берегу моря стало моей потребностью. Когда-нибудь я издам все, что «нацарапал», включая и рассказ о нашем побеге. Для Гадо! Думаю, он проживёт ещё долго. Должен прожить…

Италия, середина 90-х, октябрь