Колин Харрисон - Найти в Нью-Йорке

— Да, мы их нашли, они валялись на парковке, — рассказал Блейк. — Пару дней назад. Рядом на асфальте — баллончик со слезоточивым газом. Кто-то накачал легковушку нечистотами. Видно, у этих ребят была машина с насосом, вроде тех, в каких перевозят ядовитые отходы. Штука в том, что в базе данных Министерства охраны окружающей среды значатся девятьсот восемнадцать таких машин, которые имеют лицензию на работу в Бруклине, Квинсе и на западе графства Саффолк. Понадобится порядочно времени, чтобы проверить их все. Так что, пожалуй, разумнее распутывать дело через этих девиц. Их утопили в дерьме, а уж потом вытащили из автомобиля. В каком-то смысле — неглупый способ убийства. Никаких следов ДНК. То есть ДНК-то как раз слишком много, и все загрязненные. К тому же мы толком не знаем, кто эти мексиканки. У них были при себе документы, но все фальшивые — поддельные грин-карты и тому подобное. Естественно, никаких водительских прав. Счетов в банке на их имя тоже нет: видно, они пользовались услугами одной из контор по обналичке. Мобильный зарегистрирован на имя человека, который больше здесь не живет, а коммунальные платежи перечислялись по безналу. С этими людьми всегда так. Может, что-то связанное с наркотиками: девчонки покуривали, а их парни торговали травкой. Сейчас в Бруклине масса мексиканцев продают травку. О некоторых мы знаем. Штука в том, что разные группировки вечно грызутся за место под солнцем, всё норовят показать друг другу, какие они крутые и свирепые. К примеру, албанцы очень суровые ребята. И сальвадорцы тоже. Месяц назад мы нашли одного покойника: его разрезали ленточной пилой и насадили верхнюю часть туловища на кол, точно какое-то мексиканское пугало. Так что прикончить парочку нелегальных иммигранток, чьих-то подружек, — неплохая реклама. Мол, твои девчонки — дерьмо, и сам ты никто, вот как мыслят эти люди. В машине, в багажнике и бардачке, мы нашли следы травки. Автомобиль до сих пор на просушке, потом посмотрим, есть ли там еще что-нибудь интересное. Нам надо кое с кем потолковать — с нашими осведомителями: «кротами», «крысами» и прочими приятными ребятами.

— Не видел этот сюжет в новостях.

— А тебе никто не говорил, Рэй?

— Про что?

— В Бруклине не бывает новостей. Хочешь попасть в новости? Тогда совершай свои преступления на Манхэттене, лучше всего южнее, скажем, Девяносто шестой улицы. Хотя мы сами замяли дело, чтобы к нам потянулось больше информаторов. В одной из желтых газетенок что-то разнюхали, но большого шума не вышло. Ну так вот, кто-то разбил куском асфальта боковые окна в машине, спереди, чтобы открыть дверцы, но этому человеку не удалось спасти девушек, и он исчез. Получается, что машина была заперта изнутри, а значит — либо девушки сидели в машине, как в ловушке, либо кто-то запер двери, когда они уже не могли ему помешать. В салоне нашли бутылку вина: может быть, они вырубились, мы пока получили не все результаты токсикологических анализов, вскрытия и взвешивания тел, а это, по-моему, позор. — Блейк сделал всасывающий звук: видимо, он пил кофе. — Пока еще слишком горячо. В общем, тот, кто пытался их спасти, похоже, перепугался и не хотел ввязываться, и кто его упрекнет? Примерно час на трупы лился дождь, заодно отмывал машину. — Блейк помолчал, а когда заговорил снова, его голос стал профессионально-негромким, чуть более медленным; он плавно перешел к вопросу: — А кстати, почему ты интересуешься?

Рэй не собирался упоминать о вечере, проведенном с Ченом и его людьми, по крайней мере пока.

— Моя бывшая девушка работает в той же компании, что и они. Думаю, она с ними виделась в тот вечер.

— В таком случае мы не прочь с ней поговорить.

— Я тоже. Ее сейчас нет поблизости, если ты понимаешь, о чем я.

— Найдешь ее — дай мне знать. Она для нас представляет интерес. Как ее зовут?

— Цзин Ли.

— Китаянка? Настоящая?

— Да. — Рэй знал, что этот факт прочно засядет у Блейка в голове.

— В смысле — приплыла из-за океана?

— Можно и так сказать. — Ему хотелось сменить тему. — И как вы собираетесь найти ребят, которые это сделали?

— Работенка непростая. В общем, пока никто ничего не видел. Дело было перед рассветом. Посмотрим, что там за травка, может, она нам что-нибудь даст. Грузовые машины не имеют права заезжать на Белт-парквей, а если что — у нас имеются камеры наблюдения. Иногда эти камеры работают, иногда их никто не обслуживает. Ясное дело, если ты знаешь обходные пути, тебе незачем тащиться по Белт. — Блейк издал смешок, похожий на лай. — Твой отец наверняка кинулся бы в подземные коллекторы под стоянкой, стал бы их обыскивать.

— Вы так и делаете?

— Пока нет. Мы не можем лазить в коллекторы.

— Почему?

— Эти болота — федеральная собственность. Зона прилива. Законы об охране среды, то да се. Если вскроем трубы, можем загрязнить океан. И все такое прочее.

Блейк — человек брезгливый, припомнил Рэй, но в то же время педант. Он коллекционирует сувениры из нью-йоркского метро: фуражки, бейджи и форму персонала, жетоны, подземные регулировочные знаки, брошюры с правилами — все это он выставляет на обозрение в рамках или папках. У него хранится по экземпляру практически всех карт нью-йоркского метро, какие только издавались: немалое богатство, если учесть, что подземка в городе открылась в 1904 году и ее карты дополнялись каждые год-два, по мере того как метро разрасталось и первые частные компании подземных перевозок вливались в систему Управления городского транспорта. Он уже видел коллекцию Блейка: каждый документ — в архивной папке фирмы «Майлар», все тщательно занесено в каталог. Необычное увлечение для мужчины средних лет. Хотя, может, не такое уж странное для одинокого детектива.

— Причина в океане?

— Да нет, причина в том, что если мы вскроем трубу, летом на парковке будут серьезные неполадки. Люди не смогут оставлять там свои машины, начнутся заторы, сутолока. И потом, никакой коп не захочет лезть по сточной трубе, забитой нечистотами, тем более, их все равно по-любому уносит в океан. — Блейк глубоко вздохнул. — Кстати, как там твой отец?

— Да не очень, Пит.

— Хочешь, загляну к нему?

— Думаю, он будет рад.

— Честно говоря, он мне сказал, что умирает и прощается со мной. Недели три назад.

— Заезжай завтра или послезавтра. Лучше утром.

— Договорились.

После этого звонка Рэй стал читать инструкцию, приложенную к дилаудиду — препарату, который вводили его отцу. В свое время он стащил листок, когда сиделка отвернулась. Воздействие дилаудида на организм в целом и центральную нервную систему в частности могло вызывать, в числе прочего, «седативный эффект, вялость, затуманенное сознание, апатию, снижение физических и умственных способностей, тревожность, страх, подавленность, головокружение, ощущение психической зависимости, резкие перепады настроения (нервозность, подозрительность, депрессию, сны наяву), головокружение, слабость, головную боль, состояние беспокойства, тремор, нескоординированные мышечные движения, оцепенелость и дрожание мышц, кратковременные галлюцинации и потерю ориентации, нарушения зрения, бессонницу, повышенное потоотделение, прилив крови к лицу, состояние безотчетной тревоги, сменяющееся эйфорией, а также повышение внутричерепного давления».