Лин Гамильтон - Африканский квест

— Лара Макклинток! — воскликнул он, поднимаясь и протягивая руку. — Как приятно вас видеть.

— Приятно видеть и вас, Эмиль, — сказала я, когда он довольно учтиво поцеловал мне руку. — Рада, что вы присоединились к нам.

— Я тоже рад, — ответил он. — Я обнаружил в своем календаре, что после неудачной деловой поездки у меня есть свободное время, и решил позвонить — узнать, найдется ли у вас в последнюю минуту место для еще одного человека. Ваш историко-археологический тур — вдохновляющая идея! Хороший повод для путешествия, да и такая реклама нисколько не повредит вашему бизнесу, так ведь? Компания «Макклинток энд Суэйн» приобретет международную известность. Жаль, что я не подумал об этом раньше вас.

Хотя Кертис и Азиза были знаменитостями нашей группы, в определенных кругах Сен-Лорана сочли бы более знаменитым. Эмиль был нумизматом, коллекционером монет. Для большинства людей это хобби, но для Эмиля это был серьезный и очень доходный бизнес. Впервые мы встретились лет двадцать назад, когда я только начала заниматься своим нынешним делом и ходила на выставки антиквариата. Эмиль тогда тоже только начинал; теперь он считался одним из самых преуспевающих торговцев монетами на планете, и его компания «ЭСЛ Нумизматикс» обрела международную репутацию. Я сомневалась, что его бизнес нуждается в рекламе, о которой он только что говорил.

— Эмиль, для вас это просто каникулы или вы ищете что-то особенное? — спросила я.

— Просто отдых, — ответил он. — Хотя, если мне попадется парочка серебряных тетрадрахм из древнего Карфагена, ничего не буду иметь против. Сейчас они продаются на аукционах по пятнадцать-двадцать тысяч долларов. Более чем достаточно для покрытия моих расходов на этот тур. Однако это, как я уже сказал, отдых, и в определенном смысле возвращение на родину. Я ведь, собственно, родился в Тунисе. Не был там лет сорок, поэтому будет интересно посмотреть, как он изменился или, в крайнем случае, насколько неверны мои юношеские воспоминания об этой стране. — Он подмигнул мне сквозь маленькие круглые очки в тонкой оправе, придававшие ему вид ученого. — Я слышал, вы с Клайвом снова вместе, — сказал он, меняя тему. — В профессиональном смысле, разумеется.

— Уверяю вас, Эмиль, только в профессиональном, — с легким раздражением ответила я. — Пойдемте, я познакомлю вас с остальными членами группы. Не сомневаюсь, им будет интересно услышать рассказы о вашей юности в Тунисе.

Хоть и знаю, что обдумывать такие вещи — совершенно пустая трата времени, я невольно подумала, ведя его к остальным, что было бы со мной, если б двадцать лет назад я избрала монеты, а не мебель. От цен, которые называл он, у меня перехватывало дыхание. Трудно представить, что монеты могут приносить такие деньги, но Эмиль был живым доказательством этому. Правда, у него были взлеты и падения. Я как-то слышала, что у него есть дома по всему миру, в том числе замечательная квартира в Нью-Йорке с выходящими на Центральный парк окнами и столь же чудесная вилла возле Ниццы, и он на какое-то время забросил монеты. Потом в каком-то строительном проекте лишился всех денег. Его возвращение к торговле монетами года четыре назад возбудило общий интерес. Я воспринимала его присутствие здесь как знак того, что он значительно продвинулся к полному экономическому восстановлению.

— Я преподаю, — говорил Бен, отвечая на вопрос Сьюзи. — В Гарварде. Древние языки. Латынь. Греческий.

— А ваш друг? — спросила Сьюзи, взглянув в сторону Эда. Эта женщина хотела узнать все обо всех еще до того, как мы будем в Тунисе.

— Я паразит, — ответил Эд. На лице Сьюзи появилось ошеломленное выражение.

— Имеется в виду, что он временно безработный, — сказал Бен, сверкнув глазами на Эда.

— А, понятно, — сказала Сьюзи. — Уверена, что это не ваша вина, голубчик. Во всем виноваты политиканы.

— Совершенно верно! — воскликнул Джимми. — Взять бы да расстрелять их всех.

— Джимми, а вы чем занимаетесь? — спросила Сьюзи.

— Частями цыплят, — ответил он.

— Частями цыплят? — переспросила она недоверчиво. — Имеются в виду…

— Ножки, шеи, потроха. Я продаю их китайцам.

— Китайцам, — повторила Сьюзи. — А, — произнесла она и улыбнулась. — Цыплячьи ножки. Сразу не сообразила. Вы продаете их китайским ресторанам в Буффало!

— В Китае, — сказал Джимми. Поглядел на нее. — Продаю их китайцам в Китае.

— Из Буффало! — удивленно воскликнула она.

— Конечно, почему нет? — ответил он. — Нам эти части не нужны. Неплохой бизнес. Помогает содержать мою новобрачную в роскоши.

Новобрачная улыбнулась и смущенно провела рукой по волосам. Она напоминала мне телевизионную мамочку пятидесятых годов.

— О! — произнесла Сьюзи. — Как это мило. Сколько вы уже состоите в браке с Бетти?

— Тридцать лет, — ответил Джимми.

Сьюзи обдумывала этот ответ несколько секунд и потом благоразумно решила двигаться дальше.

— А вы кто? — обратилась она к Эмилю.

— Эмиль Сен-Лоран, к вашим услугам, — ответил он с легким поклоном.

— И чем вы занимаетесь, Эмиль? — спросила она. Я подумала, что слишком жеманно. Он был привлекательным мужчиной.

— Балуюсь кой-какими вещами, — ответил он.

— Какими же? — не отставала она. Унять эту женщину было невозможно.

— Монетами, еще кое-чем.

— А, — произнесла Сьюзи. — Тогда вам нужно познакомиться с Эдом. Он тоже ничем не занимается.

У Эмиля хватило такта улыбнуться. Я тут же мысленно назвала его дипломатом группы.

— Сколько еще нам ждать? — с надутым видом спросила Честити, угрюмо глядя в мою сторону. — Я совершенно измотана, — добавила она.

Я подумала, что готова убить Клайва. Хотя я и не признавалась, до этой минуты его идея меня воодушевляла. Я решила добиться этим туром более ощутимого успеха, чем поверхностные представления Клайва о его рекламной ценности, и мне, сам того не зная, помог один известный актер, он недавно приобрел в Роздейле, пригороде Торонто, огромный дом, о котором мечтали многие. И позвонил в компанию «Макклинток энд Суэйн» с просьбой обставить его мебелью.

— Хочу сделать заявление, — сказал актер, подергивая себя за короткие, колючие обесцвеченные волосы. — Это должно быть нечто такое, что выражает подлинного меня.

Я показала ему зарисовки, образцы и фотографии тайского стиля, индонезийского и греческого декора, тосканской фермы, прованской виллы и почти все прочее, но ему ничто не нравилось. Потом, почти в отчаянии, я позвонила ему в последний раз.

— Северная Африка.

— Клево, — ответил он.

В доме было десять спален, шесть каминов, гостиная размером с футбольное поле. «Клево», ничего не скажешь. Мы с Клайвом составили перечень мебели, которую мне требовалось найти во время тура. Я собиралась доставить группу в Тунис, передать ее местным гиду и археологу, которых наняли, а потом заняться тем, что поддерживает наш бизнес, — поисками антиквариата и ковров для дома в Роздейле. Такие поиски — одно из немногих моих любимых занятий. С моей точки зрения, они так же увлекательны, как приобретение, а находка чего-нибудь поистине уникального за хорошую цену просто восхитительна.