Кевин Гилфойл - Театр теней

Несмотря на то, что Вайс давно проживает в городе и хорошо известен местным жителям, его близкие друзья по большей части отказываются от комментариев. Встретившись с нами в пивной «У Милли», любимом заведении обвиняемого, его недавний начальник (чье имя мы не называем по его просьбе) сказал так: «Удивлен ли я, что Рикки обвиняют в убийстве? Скорее да. Кажется ли мне это невероятным? Скорее нет».

Чикагские газеты писали об аресте Ричарда Вайса, но у Филли не было родственников, живущих поблизости: не у кого было взять интервью, что позволило бы подогреть интерес к этому делу. Вскоре внимание прессы к процессу ограничивалось лишь сообщениями по радио в разделе «Новости города» и небольшими статьями на спортивной странице. «Дейли Геральд», ссылаясь на некий анонимный источник, писала, что именно Дэвис был тем самым доктором, чье имя убрали из обвинительного акта. Потом настала очередь других газет. В «Сан-Таймс» Джоан Бертон назвали «спутницей доктора Мура», намекая на то, что она и есть та самая любовница, которую должен был разоблачить Фил Канелла. Поверенный Дэвиса, Грэхем Мендельсон, отказывался от каких-либо комментариев, отмечая только, что его клиент потерял дочь, его жена впала в депрессию и покончила с собой, и сам он был жертвой покушения. Местные газеты не слишком активно писали о роли Дэвиса во всей этой истории, но Грэхем предупредил, что все может измениться, если его пригласят в суд для дачи свидетельских показаний.

— Все может поменяться в один момент в зависимости от того, что вы им сообщите, — сказал Грэхем.

— Я понимаю, — отозвался Дэвис.

— Вы уверены, что не хотите ничего сказать мне?

— Уверен.

В тот день, когда помощник окружного прокурора округа Карлтон, штат Небраска, отправилась в Нортвуд, чтобы снять показания с доктора Мура и доктора Бертон, примерно в то самое время, когда еще два члена ее команды приземлялись в аэропорту О'Хэйр, Джоан и Дэвис у него в кабинете вели нервный разговор о предстоящей встрече.

— Так что мы решили? — спросила Джоан. Она прилегла на жесткую коричневую кушетку. — Нам ведь придется рассказать им, так?

— Разве?

— Черт побери, Дэвис, они же будут здесь через час.

Дэвис потер глаза костяшками пальцев и вздохнул.

— Что, собственно, они захотят узнать? Во-первых, их будет интересовать, как мы связались с Рикки Вайсом. На это я скажу, что уже несколько лет пытаюсь найти убийцу своей дочери. Вайс написал мне письмо по электронной почте, потому что решил, что узнал человека на портрете, который я разместил в интернете. Мы с тобой отправились в Брикстон, все проверили и сообщили ему, что он ошибся. Моя жена наняла того детектива, чтобы проследить за нами. Я узнал об этом только от полиции, через несколько недель после смерти Джеки. Этим и ограничивается наше участие в этом деле.

— Они спросят, откуда у тебя взялся этот портрет.

— Скажу, что нарисовал его с помощью компьютерной программы.

Джоан изобразила прокурорский тон:

— Да что вы говорите, доктор Мур! И на основании каких примет вы его нарисовали?

Дэвис уже и это придумал.

— На основании данных, собранных полицией в ходе расследования убийства Анны Кэт.

Джоан вернулась к своей обычной интонации.

— Они спросят, был ли у нас роман.

— И получат абсолютно правдивый ответ: «Не было».

— А фотографии Джастина?

Дэвис кивнул.

— Я отдал все, какие у меня были, полиции. Сказал, что собирал данные для исследования моего пациента.

— Господи, Дэвис, ты что! Секретного исследования?

— Я просто не хотел, чтобы в этом участвовали родители, потому что результат получился бы предвзятым. Ты тоже ничего об этом не знала. Я попросил тебя о помощи только в связи с поисками убийцы Анны Кэт, и все. Самое большое, они решат, что мы — любовники. Но они никак не смогут заподозрить, что поездка в Брикстон была связана с Джастином.

— Тебе придется туго из-за этого «секретного исследования». Комиссия…

— Да, да. Я знаю. Но удар придется только на меня.

— Я не хочу лгать.

— А я и не собираюсь тебя об этом просить.

Ему очень хотелось прилечь рядом с ней на кушетку. Обнять. Но он этого не сделал. Уже несколько раз после смерти жены Дэвис задумывался над тем, что теперь может позволить себе общаться с Джоан не только как с коллегой и сообщницей, но никак не мог решиться изменить их отношения. И не потому, что трагедия с Джеки произошла совсем недавно: он, конечно, скорбел по ней, но перестал воспринимать как жену за много лет до ее смерти. Просто Мур никак не мог выбрать подходящий момент. Сегодня, когда вот-вот должен приехать прокурор и задать им прямой вопрос, с чем была связана их тайная поездка в Брикстон, штат Небраска, он уж тем более не имеет права смущать Джоан, открывая ей свою душу.

Даже несмотря на то, что он давно любит ее.

Двадцать лет тому назад, когда Сэму Койну было десять, центр городка Нортвуд, пригорода Чикаго, представлял собой беспорядочное скопление всевозможных ремонтных мастерских; еще здесь был магазин подержанных книг и нескольких закусочных сети «фастфуд», причем в каждой утверждали, что готовят «лучший гамбургер на всем Северном побережье». Дома в Нортвуде были такими же старыми и величественными, как и во всей округе, вот только почтовый индекс был менее престижным, и казну пополняли скорее налоги на собственность, а не с продаж. Если кому-то из жителей требовалось купить подарок на день рождения или хотелось поесть в нормальном ресторане, надо было ехать в город или в большие торговые центры в Скоки и Гурнее.

Но вот наступила эпоха оживления. Инвесторам были предложены налоговые льготы; бутики, магазины одежды, хорошие рестораны охотно заглотили наживку. За пять лет Нортвуд превратился в престижный район, о чем всегда грезили его жители, — многие из них купили тут в свое время дома, поскольку не могли позволить себе купить жилье подороже.

Тони Ди, шеф-повар из Чикаго, который за десять лет успел поработать во всех трехзвездочных итальянских ресторанах на Тейлор-стрит, решился открыть здесь заведение под названием «Моцарелла». Он рассудил просто: низкие налоги, низкая арендная плата, высокий доход. Теперь в субботу вечером «мерседесов», направляющихся в Нортвуд на ужин, было ничуть не меньше, чем БМВ, двигавшихся в противоположном направлении, а чтобы попасть в «Моцареллу», надо было сильно постараться.

Сэм вообще-то любил поражать девушек, которых он приглашал на свидание, своими кулинарными открытиями — известными ему ресторанами в центре города. Но Марту он решил пригласить к Тони Ди. Во-первых, он подумал — и был прав, — что она оценит достаточно высокий уровень заведения; кроме того, ей придется меньше платить няне, если она успеет вернуться до одиннадцати — об этом своем соображении он не преминул ей сообщить, когда она ему позвонила. Вот именно, напомнил он себе, она позвонила ему.