Чингиз Абдуллаев - Трибунал для Валенсии

— Привычка, — вздохнул Миллер, — и очень вредная. Я знаю, что сейчас лучше пить свежевыжатые соки и зеленый чай. Между прочим, я не замечал, чтобы ты пил зеленый чай, хотя ты, в отличие от меня, ведешь более здоровый образ жизни. Не куришь, не пьешь и вместо кофе употребляешь чай. Ты действительно никогда не курил?

— Нет, — ответил Дронго, — мне почему-то не нравилось. Я считал это дурной привычкой, извините меня за откровенность.

— Ну и правильно. Абсолютно вредная и дурная привычка. А бокал хорошего вина, говорят, полезен для здоровья.

— Поэтому я и люблю вино.

Миллер улыбнулся.

— Ты у нас человек нового века, — сказал он. — А мы все уже отмирающие динозавры — детектив Доул из Лондона, комиссар Дезире Брюлей из Парижа и ваш покорный слуга. Ты у нас самый молодой. Надеюсь, сумеешь продолжить наши традиции? В твоем возрасте иметь столько громких раскрытых дел — это феноменально. Ты хороший специалист, Дронго, и, надеюсь, что со временем станешь еще лучше. Лучше нас всех.

Официанты принесли первое блюдо — приветствие от шеф-повара. Дронго усмехнулся и начал есть. Миллер одобрительно закивал головой, когда им принесли бутылку хорошего белого вина.

Примерно в это время Вадим Калимуллин выехал из Валенсии и, перепутав дороги, свернул с магистрали на шоссе, ведущее в Эл-Салер. Вадим не мог знать, что на основной дороге дежурившие там полицейские уже были предупреждены о его машине. И если бы не ошибся, то его остановили бы еще в трех километрах от отеля.

Но он ошибся. И это в конечном счете стоило ему жизни.

Покончив с ужином, они поблагодарили Хулио, вышли из ресторана, спустились по лестнице и прошли на террасу. Часы показывали половину десятого. Мужчины уселись за столик, и каждый заказал себе то, что ему нравилось: Миллер — капучино, а Дронго — черный чай. Но едва официант выполнил заказ, как к ним подбежал один из сотрудников охраны, дежуривший у дверей.

— Кто из вас сеньор Миллер?

— Это я, — ответил тот, — что у вас случилось?

— Нас просили найти вас и передать, что в отель вернулся сеньор Калимуллин, которого вы искали. Он приехал на своей машине, которую оставил на стоянке.

— На какой машине?

— На «Пежо», — пояснил охранник, — мы не стали его задерживать, он вошел в отель…

— Где он сейчас? — перебил его Миллер.

— Поднимается к себе в номер, — сообщил охранник. — Нас просили передать вам…

Не дослушав его, эксперты направились к лифту.

— Нелогичность действий более загадочна, чем логика, — произнес Миллер.

Они вошли в кабину лифта.

— Не понимаю, почему он уехал и почему вернулся? — сказал Дронго, нажимая на кнопку пятого этажа.

Кабина лифта поползла вверх.

— Сейчас мы это узнаем, — твердо пообещал Миллер и, посмотрев на возвышающегося над ним атлетически сложенного Дронго, вдруг улыбнулся: — Как хорошо, что нам не нужно вызывать полицию. Думаю, ты поможешь мне справиться с эксцессами, которые могут произойти из-за нервного срыва нашего подопечного.

Дронго усмехнулся.

— Хотите использовать меня в качестве грубой физической силы? — шутливо уточнил он.

— Не нужно так прямо, — возразил Миллер. — У тебя прекрасные мозги, и ты это знаешь. Но в некоторых особых случаях очень неплохо иметь хорошие кулаки. Хотя я не сторонник подобных действий.

— Я тоже, — признался Дронго, — но вы правы. «Клиент» сейчас пошел нервный, иногда пытается решить свои вопросы с помощью кулаков…

Оба рассмеялись. Кабина лифта остановилась на пятом этаже, и они вышли в коридор.

— Он может быть у себя в номере, — предположил Дронго, — это как раз у меня за стеной. Вчера я слышал их перебранку, когда стоял на балконе. Если у них открыта дверь на балкон, можно слышать все, о чем они говорят.

— Предлагаю не торопиться, — отреагировал Миллер. — Давай войдем в твой номер и постараемся услышать, о чем он говорит со своей женой. Калимуллин не сможет сбежать. Все равно через несколько минут здесь будет комиссар Корвальо.

Эксперты прошли по коридору. Дронго достал свою карточку-ключ, открыл дверь, и они тихо вошли в номер. Дронго поднял с пола коробку со статуэткой старика-китайца из магазина «Ладро» и пронес ее в комнату. Затем осторожно открыл дверь на балкон, прислушался. Но до них доносились лишь невнятные крики Елены Калимуллиной.

— Ничего не слышно, — сообщил он и прошел к железобетонной перегородке, отделяющей его балкон от соседнего, и прислушался. Отсюда уже можно было различить, что она кричит и даже что гораздо тише говорит Вадим.

— Ты идиот, — бушевала Лена, — почему ты мне ничего не сказал?

— Я не хотел тебя пугать, — оправдывался он.

— Как это пугать? Не нужно было этого делать. Господи, и как я могла связать свою жизнь с таким придурком? О чем ты только думал, когда решил это сделать?

Миллер вышел следом за Дронго на балкон и встал рядом. Достал сигару.

— Что-нибудь слышно? — поинтересовался он.

— Она его ругает, — шепотом сообщил Дронго, — говорит, что он не должен был этого делать.

— Это они про убийство?

— Пока не понял. — Дронго прижался к перегородке, прислушиваясь.

— Все, — закричал теперь уже Вадим, — мы с тобой немедленно разводимся! Как только приедем в Москву, сразу подадим на развод.

— Пожалуйста, — согласилась жена, — ты мне надоел. И как я только не видела, за какое ничтожество выходила замуж?

А ведь мама меня предупреждала. Ты всю жизнь сидишь на шее у других. У тебя инфантилизм. Ты типичный «мамин сынок».

— А ты типичная стерва. Довела меня до такого состояния, что я вынужден отсюда убегать. Думаешь, я от хорошей жизни это сделал?

— Ты всегда был кретином. И не смей меня ругать. Кто ты такой, чтобы меня осуждать? Над тобой все смеются. Даже эти сыщики, приходят ко мне и смеются над тобой, над нашей идиотской жизнью.

— Хватит, это не твое дело!

— И твой сегодняшний идиотизм тоже не мое дело? Решил себя показать?

— Нет, я думал помочь нашей семье. Только поэтому и поехал туда.

— Не рассказывай мне сказки. Никогда не поверю. Ты только и делаешь, что меня ругаешь, когда я говорю тебе правду.

Дронго поднял руку, показывая Миллеру, что сейчас собеседники могут сказать самое важное.

— Я устал от твоей болтовни.

— Ну, и что у тебя получилось? Теперь все будут знать, что ты последний идиот. Аркадий и Алла видели, как ты ходил по городу.

— Я им сказал, что буду ждать на углу. Он тоже хорош гусь. Даже сигареты просто так не даст. И ничего остального. То дает, то берет. А ты отцепись от меня.

— Тебе уже сказали, что тебя ищет полиция? Они обвиняют тебя в убийстве Нины. Теперь все узнают, что ты не только дурак, но и убийца.

— Заткнись! Это не твое дело. Лучше сидеть в тюрьме, чем слушать твои дурацкие разговоры.