Лиз Ригби - Полное затмение

Молчание.

— Я хочу сказать, может, она вовсе не требовала у вас денег, как считает полиция. Она могла сказать, что попала в какую-нибудь неприятную историю…

Наконец Джулия подняла глаза:

— Я дала их Гейл, но допускаю, что деньги предназначались Льюису.

Мгновение все удивленно молчали. Затем Курт принялся строчить в блокноте. Френсис спросила:

— Вы взяли деньги из фонда для Льюиса? Зачем?

— Я не совсем уверена…

— Зачем Льюису нужны были деньги?

— Я действительно не знаю.

Голос Френсис звучал мягко, однако в нем появились нотки беспокойства и возбуждения.

— Бизнес, удовольствия, долг… Возможно, полиция не ошибается относительно шантажа, однако ошибается по поводу его объекта?

— Френсис, он не сказал мне, тем не менее у меня сложилось впечатление, что деньги нужны для "Сэш Смит". Поэтому, когда Гейл попросила четыреста пятьдесят тысяч, я решила, что это для Льюиса. Я знала, что сам он не попросит. Ведь он сам когда-то управлял моим фондом - Льюис никогда не попросил бы у меня денег. Он считал, что это неправильно. Вот и я решила, что Гейл просила деньги для него.

Френсис смотрела недоверчиво.

— Ему понадобились четыреста пятьдесят тысяч для фирмы?

— Гейл сказала, что ей нужны четыреста пятьдесят тысяч. Она намекнула, что для отца. Я чувствовала, что это для него. Я знала, что ему нужны деньги. И не стала задавать неудобных вопросов. Просто перевела деньги на ее банковский счет.

— Понятно.

Курт произнес:

— Вы преданная жена.

Трудно было определить, содержится ли в его тоне ирония.

— Да, - ответила Джулия, глядя прямо на него.

Френсис спросила:

— А Льюис когда-нибудь намекал вам, для чего ему понадобились деньги?

— Нет. Наверное, для фирмы, для чего еще?

Френсис и Курт обменялись тревожными взглядами.

— "Сэш Смит", - сказала Френсис, - играет в этом деле слишком заметную роль… к сожалению.

Наступило молчание, от которого, как показалось Ломаксу, Френсис пыталась спрятаться, листая документы в коричневой папке. Папка была толстая. Документы, лежащие в самом начале, выглядели старыми. Ломакс заметил, что в основном папка состоит из писем и финансовых документов. Однако Френсис особенно не вглядывалась в них. Она размышляла. У нее были высокие скулы, полные губы, четкая линия подбородка. Ломакс понимал, что она очень красива. Лицо Френсис казалось оживленным даже сейчас, когда она погрузилась в размышления. Ломакс решил, что, очевидно, ей около сорока. Несколь-ко седых волос виднелись в каштановых прядях, и Френсис не делала никаких попыток скрыть их. Она обеспокоенно хмурилась. "Сэш Смит" не выполнила условий управления фондом, почти половина средств, пусть и не прямо, была направлена в саму фирму.

— Френсис… - начал Ломакс, и она проницательно посмотрела на него, словно ждала, что он заговорит. - Должна ли "Сэш Смит" защищать Джулию? Учитывая то, что фирма причастна ко всему?

Перо Курта трепетало по бумаге, словно язычок.

Френсис медленно промолвила:

— Правомерный вопрос…

— Конечно же, "Сэш Смит" должна защищать меня, - уверенно проговорила Джулия. - Я имею в виду, это же фирма Льюиса. И папа всегда обращался к вам.

Курт кивнул:

— Один из наших партнеров убит. Конечно, дело нас касается.

— Но обвинение предъявлено не Льюису Фоксу, - напомнил Ломакс, - а его жене.

— Будет выглядеть некрасиво, если мы не станем защищать Джулию. В этом деле мы на одной стороне, - настаивал Курт.

Однако зеленые глаза Френсис затуманились.

— Я дам вам совет, - сказала она. - Вам следует подписать бумагу - вы должны заявить, что, несмотря на то что фирма вовлечена в это дело, вы хотите, чтобы мы в нем участвовали.

Джулия кивнула:

— Я подпишу.

Ломакс попытался поймать ее взгляд, но она избегала смотреть на него.

Перо Курта снова замелькало по бумаге. Он сказал, что должен больше узнать о дне убийства. Джулия опять кивнула. Она выглядела обеспокоенной и от этого казалась Ломаксу особенно прекрасной.

Джулия ждала вопросов Курта. Курт ждал, когда она заговорит. Затем, после долгого молчания, когда Курт понял, что Джулия ждет, он начал так резко, что Джулия в тревоге отпрянула. Курт повторил вопрос, на сей раз более мягким тоном.

Наматывая волосы на палец, Джулия напряженно размышляла.

— Мы проснулись в четыре утра. Может, в половине пятого, не позже. Льюис вообще не хотел ложиться. Однако я настояла, чтобы он лег в постель. Ему было необходимо отдохнуть.

— Так-так, - сказал Курт. - Льюис устал.

— Он несколько раз засыпал за рулем. Один раз дома, в гараже. А однажды прямо в машине, когда очень поздно возвращался домой.

— Он никогда не рассказывал нам об этом, - удивленно про-бормотала Френсис.

— Но он не пострадал. Наверное, просто это не то, о чем рассказывают коллегам. Я хочу сказать, видимо, Льюис не хотел, чтобы люди думали, что он стареет.

— Итак, он заснул за рулем, но не пострадал, - сообщил Курт.

Ломакс заметил, что молодой человек не задает вопросов, а делает заявления. Он сомневался, что подобным способом Курту удастся многое узнать от Джулии.

— Я беспокоилась за него. Там есть такой участок в миле от дома. Дорога узкая и идет вокруг холма вверх-вниз, помните?

В голосе Джулии слышался вопрос. Она хотела, чтобы они вспомнили этот волнообразный участок. Ломакс тут же представил себе дорогу. Несмотря на холмистый характер местности, дорога оставалась прямой, словно пьяница, который пытается удержаться на ногах. Он понимал, как эта дорога может усыпить водителя, пока колеса продолжают вращаться.

Джулия добавила:

— Однажды он съехал там в кювет.

— Хорошо, - нетерпеливо кивнул Курт. Дорога его не интересовала. - Итак, Льюис отправился в постель, а вы поставили будильник на четыре утра.

— Да.

— Так рано?

— Льюис никогда не выходил из дома, не приняв душ и не побрившись, а до аэропорта час пути по хорошей дороге. У Гейл был дешевый билет, поэтому самолет прибывал среди ночи. Льюис говорил, что обычно на получение багажа нужен час, хотя раз на раз не приходится.

— Итак, будильник прозвенел.

— Будильник прозвенел, а Льюис никак не мог проснуться. Я была вынуждена расталкивать его, поэтому встала сама, хотя собиралась поспать подольше.

— Вы встали.

— Э-э… - Казалось, Джулии было трудно противоречить Курту. - Я смутно слышала, как Льюис принимал душ. Затем он подошел и поцеловал меня на прощание. Он выглядел усталым, лицо было опухшим, он на удивление плохо побрился. Когда он целовал меня, его щетина кололась. Это был его последний поцелуй.

Ломакс решил, что сейчас Джулия заплачет. Она опустила голову, обхватив ее руками. Когда Джулия заговорила вновь, казалось, что слова силой вытягивают у нее из горла: