Марина Серова - Все вернется

Я сняла черный парик и убрала его в бардачок. Расчесалась, стерла «роковой» грим, чуть припудрилась и, приняв свой естественный облик, окликнула деда:

– Ариша! Перерыв на обед не хочешь сделать?

– О! Полетт! Бон жур! Я уже пообедал, тебя не дождался. Навожу вот порядок…

– Вижу. Тогда пойдем, чайку попьем. Поговорить надо.

За столом я рассказала деду о том, что узнала сегодня. Что человек, с которым встречается главврач роддома — патологоанатом из городского морга, что два года тому назад там был случай с пропажей детского трупа, и мне надо знать — могут ли использоваться на органы трупы мертвых новорожденных.

– Насколько я знаю, Полетт, не могут…

– Дед, ты не врач. И я тоже, поэтому я хочу проконсультироваться со специалистом. У тебя ведь есть хороший знакомый врач в больнице. Вот и позвони ему, а я к нему подъеду…

– Позвонить-то, конечно, можно. Непонятно, почему ты пытаешься связать эти два случая воедино?

– Я должна все выяснить, хотя бы для себя. Вполне может оказаться, что этот Зосимов вовсе и не причастен ни к тому, ни к другому происшествию. Но он связан с Ангелиной Романовной, и уже на одном этом основании следует его проверить.

Ариша не любил пользоваться своими связями, я это знала, но у меня не было другого выхода. Я не просто так обратилась к деду. С главврачом городской больницы они изредка играли в покер и были в хороших приятельских отношениях.

– Хорошо, я звоню Петру Васильевичу. — Дед набрал номер телефона, приложил трубку к уху: — Петр Васильевич? Здравствуй! Как твое драгоценное здоровье?..

Несколько минут между ними шел обмен взаимными любезностями, приглашениями составить партию в покер… Я терпеливо ждала. Но вот их разговор свернул, наконец, на интересующую меня тему.

– Слушай, Петр Васильевич, тут у меня внучка… Да не заболела, тьфу, тьфу, тьфу… Начала медициной интересоваться. Даже так… Так вот, не мог бы ты ее проконсультировать?.. А это она сама тебе расскажет… Она подойдет, когда тебе удобно. Благодарю покорнейше! А насчет партии в покер — в любой момент, когда соблаговолите! Все, желаю здравствовать! — Дед положил трубку и посмотрел на меня: — Ну что, через час, он сказал, ты можешь и подъезжать.

– Спасибо, дедуля, — я чмокнула Аришу в щеку, — я пошла собираться.

– Я надеюсь, ты к нему… не в таком виде? Юбка больно уж… короткая.

– Нет, разумеется. Этот маскарад — для господина следователя! Для твоего врача я надену юбку подлиннее, а декольте прикрою палантином. А парик я пока что в бардачке спрятала. Надену, если еще раз сегодня придется к Хомякову заглянуть.

Главврач Петр Васильевич сидел в своем кабинете и кому-то звонил. Я ждала минут двадцать, пока он обговорит с кем-то все свои неотложные вопросы. Но вот он положил трубку, и взгляд его добрых, внимательных глаз обратился на меня:

– Извините, барышня, что я заставил вас ждать. Теперь я полностью в вашем распоряжении!

Я коротко изложила Петру Васильевичу суть вопроса. Он внимательно выслушал меня и спросил:

– А разрешите полюбопытствовать, это где же такие страсти-мордасти творятся? Не в нашем ли доблестном морге?

Пришлось сознаться, что именно о нем я и говорила.

– Так это было… года полтора тому назад. Нет, больше — два. Я прав?

Я кивнула.

– Я этот случай помню. Все тогда искали младенца-потеряшку. Но странное дело! Никаких следов и зацепок не нашли.

– Петр Васильевич, скажите, возможно ли использовать такого ребенка для органов?

– Вы, милая барышня, никак, милицейских сериалов насмотрелись! Это там все людей на органы продают… Нет, здесь все проще. Ребенок родился мертвым. Мать его была то ли наркоманкой, то ли алкоголичкой… Такого не то что на органы… Нет, нет, на органы его не продали, это точно!

– Но ведь сам он пропасть не мог! Это не иголка, случайно упавшая в щель. Ребенка потерять трудно, согласитесь. Случайно прихватить его с собой тоже не могли. Тогда — что остается? Украли!

– Но только не на органы. Будь он живым, тогда другое дело, а так…

– Петр Васильевич, есть ли у вас в морге хороший знакомый, готовый со мною пошептаться и умеющий держать язык за зубами?

Главврач посмотрел на меня поверх своих очков долгим внимательным взглядом:

– Я так понимаю, интересоваться, зачем это вам нужно, мне тоже не следует?

Я многозначительно промолчала.

– Тогда я скажу — есть у меня один знакомый. Но не в морге. Не работает по причине выхода на пенсию. Телефон его вам записать?

Я вышла от Петра Васильевича с зажатой в руке бумажкой. На ней было написано почти печатными буквами: «Аничкина Любовь Ивановна». И номер домашнего телефона. Я позвонила ей уже из машины.

– Любовь Ивановна? Вас беспокоит Полина. Обратиться к вам мне посоветовал Петр Васильевич…

– Да, я знаю! Он только что звонил, просил меня побеседовать с вами. Как же ему откажешь?! Я его должница… Запоминайте адрес: улица Кленовая…

Я мчалась к Любови Ивановне, как на первое свидание. Время поджимало. Скоро пять часов, Ангелина Романовна придет к Хомякову, чтобы о чем-то посекретничать, если, конечно, это она ему звонила. Обязательно надо будет подслушать их разговор!

Любовь Ивановна жила на окраине города, в частном доме. Она ждала меня у калитки, в фуфайке и с граблями в руке. Похоже, как и мой дедушка, она возилась в огороде.

– Сейчас в дом пройдем, я только в сарай загляну…

– Нет, Любовь Ивановна, спасибо, я тороплюсь, так что к вам заглянула ненадолго.

– Тогда садитесь на лавочку. О чем же вы меня спросить хотели? Петр Васильевич так ничего толком и не сказал.

– Любовь Ивановна, вы работали с Зосимовым?

– С Леонидом Максимовичем? А как же! Знаю его. А что он натворил?

– Вы можете сказать, что это за человек?

– Знаете, вот если бы не Петр Васильевич… Никому другому я этого не говорила и не скажу, только вам… Темный он человек!

– В каком смысле?

– В таком, что делишками темными занимается.

– Да чем же таким темным можно заниматься в морге?! Это же не больница, где липовую справку можно купить!

– А! Девочка! Сразу видно, что вы от всего этого далеки. Мухлевать можно везде, и морг — отнюдь не исключение. Вот у нас однажды случай был — пропал труп грудного ребенка. Как вам такое? Кому, спрашивается, такое добро нужно? А ведь пропал! И милиция приходила, опрашивали всех, только ничего это не дало. Труп как сквозь пол провалился!

– И что?

– И ничего! Не нашли. Родителей уговорили, они ничего требовать и не стали…

– А Зосимов здесь при чем?

– А при том, Полина, что незадолго до этого случая я проходила по коридору и слышала разговор в его кабинете. С кем он беседовал, я не знаю, не видела, может, и по телефону он с кем-то общался… А сказал он — мол, младенцы нынче в цене. Я тогда подумала — смеется, наверное, шутит с кем-то… А тут через несколько дней младенец-то возьми и пропади! Я тогда вспомнила про тот его разговор, но сообщить об этом следователю побоялась. Вдруг я человека напрасно подставила бы?