Лин Гамильтон - Тайский талисман

Описывать госпожу Си Судачан мне трудно, отчасти из-за того, что случилось впоследствии, но, если быть честным, из-за чар, которые она оказывала на меня. Разумеется, я ее боялся. Она была не из тех женщин, к которым можно относиться легко, зачастую холодной, неприветливой, всегда скорой на гнев, еще более скорой на месть за любую обиду, умышленную или нет. Кроме того, она была — не знаю — соблазнительной? Конечно же я был слишком мал, чтобы оценить сексуальную сторону ее очарования, но что-то чувствовал. Как ни боялся Си Судачан, я ловил себя на том, что хочу находиться поблизости к ней, делать что-то, все, что угодно, дабы она благосклонно взглянула на меня, улыбнулась на свой особый манер, чтобы в ее глазах появился проблеск интереса или даже приятного удивления.

Думаю, мы с ней были в определенном смысле одного поля ягодами, простолюдинами, оказавшимися во внутреннем дворце, которых едва терпели королевы и консорты, королевской в отличие от нас крови.

В тот вечер за ужином Дженнифер прямо-таки блистала красотой. В ярко-голубом платье, с начесом белокурых волос, она — не знаю, как сказать: может, светилась? — и привлекала к себе восхищенные взгляды. Я испытывала за нее какую-то необъяснимую гордость. Как-никак, она была не моей дочерью, а моего мужа. Участия в ее воспитании я не принимала. Видя ее, держащуюся уверенно, я желала, чтобы у нее все было хорошо.

Дженнифер весь день ходила по магазинам с Кхун Вонгвипой и появилась в моей комнате за несколько минут до того, как нам требовалось подниматься наверх, чтобы я помогла ей с прической.

— Хорошо выгляжу? — спросила она.

— Нет, — сказала я. — Ты выглядишь великолепно. Я заказала сегодня костюм горчичного цвета. Хотела бы я появиться в нем этим вечером.

— Они сочтут, что я хорошо выгляжу? — спросила Дженнифер с легким нажимом на слово «они».

— Если нет, — ответила я, — то нам придется смириться с мыслью, что в семье твоего друга не очень ладно.

Дженнифер хихикнула.

— Слегка потрясающе, правда? Золото и все такое прочее. Взгляни на них, — сказала она, наклонясь ко мне и указав на маленькие, но не миниатюрные золотые сережки с крохотными сапфирами. — Подарок матери Чата. Именно подарок, — повторила она.

— Красивые, — сказала я. — Только ты не должна принимать их, если тебе неловко.

— Поначалу я не представляла, как отказаться, а теперь не представляю, как их вернуть, — сказала Дженнифер. — Чат обидится. Его мать обидится. Она слегка пугает меня, сама не знаю, почему.

— Не могу дождаться встречи с ней, — сказала я.

Дженнифер улыбнулась.

— Я очень рада, что ты здесь. Не знаю, что бы делала без тебя. Наверно, пропала бы, оказавшись в этой семье со всем ее богатством.

— Не пропала бы, — ответила я, неуверенно себя чувствуя в возникшей между нами интимности. — Ты хорошо ориентируешься в жизни, хорошо знаешь, что в ней важно. Отец превосходно тебя воспитал. У нас с ним бывает много всяких разногласий, но в том, что касается тебя, их нет. Жаль, он не видит, как ты красиво выглядишь.

— Ты познакомишься и с остальными членами семьи, — сказала Дженнифер. — С Дуситом, это брат Чата, и с его отцом, Кхун Таксином. Надеюсь, он здесь. Последние два дня он находился в Чианг Мае по делам и должен вернуться.

— С нетерпением жду встречи со всеми ними.

— Знаешь, что мне больше всего нравится в Чате? — спросила она. — Его вера, что один решительный человек способен на многое. Он думает, что может изменить положение вещей в Таиланде к лучшему, что-то поделать с бедностью и тому подобными вещами. Он совершенно не похож на остальных членов семьи.

— Замечательно, — сказала я. — Все остальное не имеет значения.

— Думаю, имеет еще кое-что. Чат, кроме того, и умен, ты не находишь?

— Очень умен, — сказала я. — Кажется, прошлой ночью я слышала, как мистер Умник крался по коридору к твоей комнате.

Дженнифер покраснела.

— Папа будет недоволен, да? Не мог же он думать, что мы вместе путешествовали три месяца без… сама понимаешь.

— Возможно, и мог. Поговорю с ним.

Меня тянуло сказать, что при нынешних отношениях ее отца со мной он вряд ли будет рассудителен, но это казалось неподобающим, предательским по отношению к нему и, пожалуй, нарушающим верный тон в нашем разговоре.

— Пора идти. Посмотрим, скольких из них сможем устрашить вдвоем.

— Я очень рада, что ты здесь, — повторила Дженнифер с глубоким вздохом. — Пошли.

Мало сказать, что семья Чайвонгов была богата. Они жили высоко над заботами повседневной жизни, бедностью, болезнями, безнадежностью многих таиландских ситуаций, парили в спряденном из золотых нитей коконе. Они обитали на десятом этаже, откуда внизу виднелись огни барж на реке Чао Прая, а вдали — подсвечиваемый в темноте чеди , или шпиль.

Когда мы вышли из лифта на десятом этаже, нас встретила Кхун Вонгвипа.

— Вы очень желанная гостья в нашем доме, — сказала она, пожимая мне руку на западный манер. — Надеюсь, нашли свою комнату удобной.

— Комната просто чудесная, — ответила я. — Спасибо.

— Правда, Дженнифер прекрасно выглядит? — сказала она, и Джен застенчиво улыбнулась. Казалось, она собирается сделать книксен, но, к счастью, не сделала. Я сразу же поняла, почему Дженнифер так чувствует себя в присутствии матери Чата. Прежде всего, Кхун Вонгвипа выглядела слишком уж безупречно. Ее превосходно уложенные темные волосы доходили до уровня подбородка, кожа была поразительно гладкой, и для сорокапятилетней женщины, матери троих детей, она была в замечательной форме, стройной, почти миниатюрной. Единственным ее недостатком можно назвать лишь почти полную невыразительность лица, чем, возможно, и объяснялось отсутствие морщин. Она, разумеется, улыбалась, но в глазах улыбки не замечалось. Одета она была в броское шелковое зеленое с золотом платье — современный вариант традиционного пасин с длинной, узкой юбкой, с глубоким вырезом — и в короткий жакет.

— Прошу вас, — сказала она, жестом приглашая следовать за собой.

— До чего же прекрасный у вас дом, — воскликнула я, когда Кхун Вонгвипа привела нас в столовую. Украшая эту громадную комнату, легко было хватить лишку, но убранство отличалось безупречным вкусом. К тому же мне нравится смешение эпох и стилей. Многие мои покупатели хотят обставить свои дома в строго определенном стиле: викторианском, тосканском, провансальском, георгианском и так далее. Я, разумеется, охотно удовлетворяю их запросы. Но для себя, возможно, потому, что много путешествовала и люблю разные вещи, предпочитаю несколько эклектичное смешение предметов.

Столовая представляла собой мечту антиквара. Почти повсюду, куда ни брось взгляд, находилась бесценная утварь: резьба по камню, резьба по дереву в кхмерском стиле, старинные ткани и серебро. Золота с чернью я там увидела больше, чем в своей спальне; половина мебели инкрустирована перламутром; еще там были изящные коромандельские [8] Коромандель — восточное побережье п-ова Индостан к югу от дельты реки Кпишна. ширмы; китайская бронза эпохи династии Шан-Инь [9] XVIII–XII вв. до нашей эры. и артефакты из Индии, Камбоджи и Лаоса. Как ни странно, многие предметы мебели были европейскими по стилю, но обитыми шелком. Было несколько кресел с подлокотниками с красивой нежно-зеленой обивкой, несколько кресел времен королевы Анны [10] 1885–1714 гг. и в углу стоял самый западный из музыкальных инструментов рояль.