Андрей Анисимов - Спаситель мира

— Теперь сворачивай. Ты на месте, — снова услышал он. И снова никого рядом. Слава остановился, потер виски и увидел номер дачи, которую искал.

Ира Старовцева сидела в качалке на террасе и в наушниках слушала радио.

Щиколотка ее правой ноги была забинтована. Слава быстро отметил про себя, что женщине за сорок, что она недурна и если бы следила за фигурой и не лопала на ночь, могла бы еще притягивать мужские взгляды на улице.

— Следователь районного отдела внутренних дел старший лейтенант Вячеслав Синицын, — представился он.

— Господи, какой молоденький! — покачала головой Ирина. — Найдите себе в комнате стул и присаживайтесь рядом. Чаем могу напоить в том случае, если вы сами его вскипятите. Я стараюсь без крайности не вставать. Нога болит ужасно.

— Спасибо, мне ничего не надо, — отказался Слава и пошел в дом за стулом.

В помещении царил типичный для интеллигентных москвичей дачный бардак. На столе вперемежку с банками варенья лежали книги и журналы. На диване, вальяжно устроившись на мужских брюках, дремал огромный рыжий кот. Слава освободил себе стул, на котором висело меньше хлама, и понес его на террасу.

— Если вы не встаете, кто за вами ухаживает? — поинтересовался он.

— Утром муж все ставит мне под нос и уезжает. До вечера мне хватает. А вечером он возвращается после работы и кормит меня ужином, — разъяснила Старовцева.

— Это на его брюках развалился рыжий котище? — догадался следователь.

— Вот сволочь. Пользуется моей немощью, — проворчала хозяйка. — Гамлет очень любит Славу. Поэтому сон на его брюках для него кайф.

— Если я правильно вас понял, то Гамлетом зовут кота, а Славой вашего мужа? — улыбнулся Синицын и, дождавшись утвердительного кивка хозяйки, добавил:

— Выходит, мы с вашим супругом тезки.

— Выходит, — согласилась Ира.

— Я веду дело об убийстве Олега Ивановича Каребина. Мой коллега Лебедев сообщил, что у вас имеется важная информация. Очень не терпится ее услышать. — Синицын поставил стул напротив качалки, но остался стоять.

— Вы присаживайтесь. В двух словах всего не расскажешь, — предупредила Ирина.

Слава послушно сел. Старовцева пошарила рукой по столу, нащупала пачку «Мальборо», извлекла сигарету и застыла.

Слава вскочил, схватил со стола спички и дал даме прикурить.

— Благодарю. Если курите, угощайтесь, — предложила Старовцева.

— Не курю и не пью, — признался старший лейтенант и покраснел.

— Напрасно смущаетесь, серьезно проговорила хозяйка. — Умение не прибегать в жизни к бутафорским привычкам признак воли. А мужчину такой признак красит.

— Почему бутафорским? — удивился молодой человек. Такой формулировки он еще не встречал.

— Обычно за сигарету или стакан хватаются, чтобы скрыть неловкость. Это поначалу театральные штучки. А уж потом они перерождаются в зависимость. Вот я от сигарет и завишу, — пояснила Старовцева.

Слава кивнул и стал ждать рассказа.

— Я с ним когда-то спала, — неожиданно заявила Ирина.

Синицын промолчал. Хоть эта информация звучала смело, но для дела пока интереса не представляла.

— Продолжайте, — попросил он.

— Я знала Олега много лет. Сначала у нас был бурный роман, и он даже сделал мне предложение. Дура была, отказалась.

— Почему дура? — переспросил Синицын.

Ирина внимательно поглядела в его глаза и спокойно ответила:

— Хотела иметь обеспеченного мужа. Не верила, что Олег своего добьется. А жить на чердаке, хоть и с талантливым парнем, остереглась. Просчиталась, потому и дура. — Женщина глубоко затянулась и замолчала.

Синицын не стал ее торопить.

— Сперва Олег на меня дулся, а потом у него появились другие женщины, а со мной он согласился дружить. Он же писатель. Ему редактор нужен. А я, молодой человек, редактор вполне приличный.

Слава кивнул, не желая останавливать рассказ. Ирина загасила сигарету в консервной банке, служившей ей пепельницей, и продолжила:

— Странности в его жизни проявились полгода назад…

— Когда он начал писать роман «Спаситель мира»? — не утерпел Синицын.

— Да, именно тогда, — подтвердила Ира. — Да и сама идея романа возникла при мне. Я пригласила Олега на рождение. Приятель мужа, который у нас бывает, привел друга. Очень любопытного мужика. Сами посудите, не гуманитарий, а эрудирован бесподобно. Свободно изъясняется на трех языках. При этом прекрасное знание литературы, музыки, живописи и, что сразу покорило Олега, истории. Мы прилично выпили и привязались к нему с вопросом, кто он по профессии. Меня этот мужик по-настоящему заинтриговал, да и моих друзей тоже. Кроме Олега и этих мужиков, к нам зашла еще одна пара. Я не люблю больших сборищ, а тем более по столь сомнительному поводу, как собственное рождение. Эрудит, его звали Гришей, сперва уплывал, но затем признался, что отдал жизнь разведке. Но больше за границей не работает, а преподает. Разговор зашел о том, какие странные люди иногда идут в шпионы. Я вспомнила Моэма.

«У нас тоже встречались личности известные, — усмехнулся Гриша. — Например, господин Стерн. Кто знает, что великий мудрец, до сих пор имеющий толпы последователей, служил в ОГПУ и, можно сказать, был создан этой организацией? В то время в наших органах в моде были большие игры, вроде операции „Трест“ с Савинковым».

У Олега глаза загорелись, он увел Гришу на кухню и просидел с ним до рассвета. Я сперва обижалась, что интересного гостя увели, но, сообразив, что для Каребина это не просто треп, им не мешала.

— Этот Гриша и помог Олегу Ивановичу получить документы в архивах ФСБ? — Слава привстал со стула, не в силах скрыть волнения. — Вы поможете мне с этим разведчиком встретиться и поговорить?

— Обещать не могу, но постараюсь. Разведчик, как потом выяснилось, читал книги Каребина и был его большим поклонником. — Ира снова вытянула сигарету из пачки и вопросительно поглядела на Синицына. Тот не сразу, но сообразил, что от него требуется. Дождавшись огня, Старовцева заговорила опять:

— Вы верно догадались. Олег получил доступ к архивам, связанным со Стерном, и буквально дневал и ночевал на Лубянке. Он выглядел в то время сумасшедшим.

Глаза у него горели. Он ничего не видел и не слышал. Мне стало жалко Машу. Олег молодую жену вовсе перестал замечать. Но Маша молчунья, все держит в себе. Так длилось несколько месяцев. Но однажды, в начале марта, Каребин пришел ко мне очень изменившимся. Он стал задумчив и не слишком разговорчив. Пришел он, чтобы принести мне несколько глав своей новой книги. Я понимаю, что у творческих людей настроение часто меняется, поэтому не придала значения его состоянию.

Прочитала главы из его нового романа. Похвалила и кое-что посоветовала доработать. Больше Олег ко мне до лета не приходил. Явился он месяц назад и принес одну вещь. Принес ее на хранение и сказал: «Если меня не станет, предай вещицу человеку по имени Сабсан». Имя странное. Я несколько раз переспросила и теперь помню точно. Эту занятную вещицу я храню на даче. Узнав, что Олега застрелили, я взяла телефон, который вы мне оставили на работе, и решилась позвонить. Саму вещь я вам не отдам. Я выполню волю покойного и дождусь таинственного Сабсана. Но знать о ней вы должны. Возможно, с этой вещью и связана гибель Каребина. Помогите мне подняться.