Андрей Анисимов - Спаситель мира

— Нельзя ли поконкретнее? — проворчал Сомерест, скидывая смокинг и, чтобы скрыть волнение от неожиданной встречи, развязно разваливаясь в кресле. Если бы он знал, что перед ним сидит бывший знаменитый террорист, застреливший немецкого посла в Петрограде, а ныне спецагент ОГПУ Яков Григорьевич Блюмкин, то остался бы стоять навытяжку. О Блюмкине в лондонском марксистском кружке рассказывали легенды. — Так нельзя ли поконкретнее? — повторил Гувер.

— Можно, — заверил пришелец и заговорил тоном взрослого, поясняющего ребенку нехитрую арифметическую задачу:

— У вас есть деньги. Организуйте рекламную шумиху в газетах, купите для этого фраера шикарное помещение под контору, мот жете приторговать небоскреб. Но учтите, приобретать ему собственность надо вот на эти имена. — Волосатая рука проникла во внутренний карман и извлекла листок со списком фамилий. — Чтобы юридических проблем не возникло. Но это так, на всякий случай. А пока нашего умника надо превратить в господина мира. Пустите тихие сплетни и слухи при встречах с бродвейскими модницами. Создайте о нем такой миф, чтобы ни одно правительство не смело отказать ему во въездной визе. Проштудируйте его учение и шевелите мозгами.

— А где я это учение возьму? — перебил собеседника Гувер.

— Получите от меня. С этим ясно? — спросил ночной гость.

— Вполне, — заверил Гувер. — Но мне кажется, вы начали наш разговор со слов «во-первых». Что у нас на второе?

Сомерест наконец оправился от шока, связанного с поздним визитом, и мог позволить себе немного поважничать.

Гость криво улыбнулся.

— Теперь о втором. Вилли Тоун, брат вашей подружки, лежит на дне Финского залива. Он плыл к господину Стерну, фраеру, которого вам предстоит сделать мессией. Лионет об этом пока не знает. Недели через две-три ее оповестят, сообщат, что братец исчез. Напроситесь с ней в поездку в Лондон и постарайтесь заинтересовать своей персоной английскую разведку. Намекните, что у вас есть выход на господина Стерна. Пускай они вас «завербуют». Для задуманной операции нам очень нужен свой зверь в их логове…

В прихожей таинственный посетитель вынул из кармана дешевенькую брошюру и брезгливо бросил ее на столик для визиток:

— Вот о чем я говорил. Тут изложено учение нашего друга. Оно должно стать новой религией для человечества. Переиздайте книжонку должным образом.

Оставшись в одиночестве, Сомерест зажег настольную лампу, взял брошюру.

«Святослав Альфредович Стерн. Жизнь с доброй улыбкой», — прочитал он и открыл бар. Внимать откровениям мудреца на трезвую голову агенту Гуверу не хотелось.

Увидев трехэтажный особняк с роскошным парадным, украшенный колоннадой вдоль всего фасада, с охраной, одетой в форму, напоминающую драгун времен войны с Наполеоном, Слава был несколько обескуражен. Он догадывался, что общество «любителей» поставило свою любовь на широкую ногу, но не ожидал, что до такой степени. Синицыну один раз по служебным делам довелось наведаться в «Дворянское собрание», которое в связи с демократическими преобразованиями вновь открылось в Москве. Тогда молодой человек предполагал, что попадет в особняк наподобие того, который видел сейчас, но был разочарован. Российские дворяне, дети знаменитых родов, чудом избежавшие уничтожения, ютились в подвале старого дома.

Его поразила там старушка, заведовавшая самоваром. Отрекомендовавшись княгиней Валецкой, она прокуренным басом предложила Синицыну чаю. На губе княгини висела потухшая папироса, которую она время от времени поджигала спичкой. Рядом в ее пепельнице не было места от окурков «Беломора». Подвинув к Славе вазочку с баранками, Валецкая посмотрела ему в глаза и тихо сказала:

— Зачем ты, интеллигентный мальчик, пошел работать в милицию? На свете столько замечательных профессий!

— А чем вам не нравится моя работа? — смутился молодой лейтенант. Звание «старшего» Слава получил позже.

— У меня на ментов аллергия, — ответила старушка.

Следователь Штромов, под крылом которого Слава тогда работал, на удивленный рассказ молодого коллеги улыбнулся и объяснил, что Ольга Андреевна Валецкая, так поразившая Славу, отсидела семнадцать лет в Карельском лагере под Медвежьегорском и уцелела чудом. Там княгиня и приобрела аллергию на ментов, прокуренный бас вместе с вредной привычкой чадить папиросами. Она уже была в расстрельных списках НКВД, когда Иосиф Виссарионович Сталин покинул этот мир.

Все это Синицын припомнил, обходя чугунную ограду великолепного особняка «любителей». И тут внезапно увидел, что навстречу ему, мерно постукивая каблучками, вышагивает радиожурналистка, использующая удостоверение Луизы Чихоненко. Он быстро перебежал переулок и укрылся за фонарным столбом. «Вот, оказывается, пташечка, где твоя золоченая клетка», — подумал Слава и заходить в здание не стал, поскольку вся его конспирация теряла смысл.

Он еще раз медленно прошел вдоль ограды, с любопытством разглядывая двор особняка, и ощутил при этом беспокойство.

Синицыну снова почудилось, что за ним следят. Но не стал оглядываться, а также медленно побрел вперед по Мерзляковскому переулку. Возле маленького кафе «Арбатский дворик» он притворился, что читает меню. По новой моде список блюд с ценами на них, вывешивался у входа в заведение на улице. Молодой следователь умел косить глазом так, чтобы это не было заметно со стороны. Через минуту, метрах в тридцати от себя он засек двух подростков. Парни остановились и тоже делали вид, будто что-то разглядывают. Это были те самые ребята, которые проследовали за ним в подворотню, возле родного дома. Но если тогда Слава решил, что это парочка к нему лично отношения не имеет, то теперь усомниться в этом было бы смешно.

«Напрасно я сказал Лебедеву, что иду домой. Сейчас они с Конюховым пристроились бы ребяткам в хвост. А теперь что мне делать?» — подумал Синицын и тут его осенило, что надо перехватить инициативу. Медленно, с видом скучающего бездельника он зашел в кафе, закрыл за собой дверь, быстро прошагал к стойке, сунул сухощавому бармену под нос удостоверение и спросил, имеется ли в кафе второй выход. Такой выход оказался и давал ему возможность попасть во двор.

Слава предупредил бармена, что в кафе могут появиться два подростка. О чем бы они ни спрашивали, старшего лейтенанта бармен не видел.

И парни действительно появились. Слава пристроился за занавеску, отделявшую зал от коридорчика, ведущего на кухню, и высмотрел их в щелку. Затем тихо вышел через служебный вход во двор, выбежал на улицу и скрылся за грузовым фургоном. Грузовик припарковался возле овощного магазинчика, и водителя в нем не было. Подростки покинули «Арбатский дворик» минуты через через три. Они были явно обескуражены и, вытянув шеи, оглядывали переулок. Ничего не увидев, посовещались и разошлись в разные стороны.