Людмила Васильева - ...И двадцать четыре жемчужины

— Скажите, товарищ Попков, вы с кем-либо из присутствующих здесь были знакомы раньше? Посмотрите повнимательнее.

Попков пристально всматривался в сидевших.

— Этого человека, — он указал на Эньшина, — я никогда не видел. Второго же, не смею утверждать, поскольку очень смутно припоминаю, как будто видел — или его, или человека, схожего с ним. Но это, повторяю, очень смутное и неопределенное воспоминание. И утверждать, что знаю этого человека, не могу.

— Посмотрите, пожалуйста, вот эти фотографии. — Бурмин подал Попкову фотографии. Попков внимательно их рассматривал.

Лисовский напрягся. Он не знал, какая опасность ему грозит, но он ее чувствовал. Он-то знал, когда и кем были сделаны фотографии. Знал также, что это он, Лисовский, был изображен на них, Но вот Попков этого не знал, это точно.

Попков взглянул на Бурмина:

— Я узнал этого человека. Запомнил на всю жизнь. У меня нет никакого сомнения: это о нем я вам рассказывал, товарищ Бурмин. Ведь я видел его совсем близко. Это он убил разведчика Захара Зайцева и ушел к немцам.

Лисовский вскочил:

— Ложь! Ложь! Все подстроено! Не было этого!..

— Сядьте, Лисовский, — негромко, раздельно произнес Бурмин. — Вам предъявляется обвинение, как военному преступнику, убившему советского разведчика Зайцева Захара Игнатьевича, как изменнику Родины. Также в том, что, поддерживая связь с подданным ФРГ Грюбелем Густавом, он же Райнер Карл, начавшуюся с декабря 1943 года, вы незаконно завладели принадлежавшими нашему государству музейными ценностями: коллекцией, собранной русским помещиком Мурениным Исидором Львовичем, украденной у него Грюбелем Густавом Генрихом в 1916 году и спрятанной в пещерах Старицкого монастыря. Предметы этой коллекции вы передавали Грюбелю через гражданина Эньшина Семена Михайловича для незаконной отправки за пределы нашей страны. Кроме того, вы занимались незаконным приобретением предметов искусства — икон, крестов и других изделий — и спекулировали ими. Вы обвиняетесь в противозаконном приобретении иностранной валюты, а именно: долларов, обнаруженных у вас при обыске.

Лисовский не двигался, не произносил ни звука.

Бурмин снял телефонную трубку:

— Проводите ко мне в кабинет.

В комнате было нестерпимо тихо. Молча, навытяжку стояли конвоиры, напряженно застыли Лисовский и Эньшин.

В открывшуюся дверь вошел Засекин.

Допрос Грюбеля-Райнера внешне напоминал дипломатическую встречу. Кроме Грюбеля, присутствовал официальный представитель от посольства ФРГ. С нашей стороны — полковник Шульгин и майор Бурмин.

Первым заявление сделал представитель посольства:

— В качестве уполномоченного лица я хотел бы ознакомиться с обвинениями, предъявляемыми подданному ФРГ Райнеру Карлу Иоганну.

Шульгин заглянул в разложенные перед ним документы:

— Согласно подготовленным материалам предварительного следствия мы с полным правом можем заявить следующее: установлено, что человек, прибывший в нашу страну как турист под фамилией Райнер Карл Иоганн, в действительности является Грюбелем Густавом Генрихом. В годы Великой Отечественной войны названный Грюбель служил в войсках «Севера», участвовал в операциях, направленных на уничтожение мирных жителей районов Эстонии, а также Псковской и Новгородской областей нашей страны.

В настоящее время Грюбель прибыл в нашу страну с преступными намерениями, а именно: чтобы незаконно завладеть принадлежащей нашему государству коллекцией русского помещика Муренина Исидора Львовича. Осуществив это, он пытался выкраденные предметы, представляющие большую материальную и художественную ценность, вывезти за пределы нашей страны.

Грюбелем были привлечены советские подданные Лисовский Станислав Яковлевич и Эньшин Семен Михайлович на предмет хранения и передачи ему для отправки за рубеж через подручных, побывавших в нашей стране под видом туристов, предметов вышеуказанной коллекции.

Далее. Незаконная деятельность Грюбеля не ограничивалась только вышеуказанными действиями. Грюбель занимался в нашей стране сбором враждебной и клеветнической, направленной против социалистического строя информации.

Представители Федеративной Республики Германии могут быть, ознакомлены с документами проведенного предварительного следствия и вещественными уликами, а также фотодокументами, подтверждающими преступные действия Грюбеля Густава Генриха. Документы будут дополнены материалами, уличающими вышеназванное лицо в его незаконных и преступных действиях, имевших место в годы первой империалистической войны. Хотя они утратили за давностью лет основание для привлечения к уголовной ответственности, но существенны для более полной характеристики Грюбеля Густава Генриха.

Не все воспоминания молодости были приятны Грюбелю. За пережитые на его веку две войны Он видел множество убийств, да и сам не мог бы сосчитать людей, уничтоженных им в последнюю войну с русскими. Тогда в его понимании даже убийство мирных людей было делом обычным и неизбежным. И только одно давнее воспоминание временами оживало в памяти, он гнал его, но оно было навязчивым...

Тогда, в семнадцатом году, он был очень смел... Ему удалось тайно, с фальшивыми документами пробраться в Малые Камни, где каждый овраг и тропинка были ему знакомы. Да, он шел на большой риск. В тех местах его знали жители всей округи. Но цель... она стоила риска...

Вспомнился последний его разговор с Бородулиным и необъяснимое упрямство Кузьмы, скрывавшего место пребывания Муренина. Пришлось на него прикрикнуть:

— Так где же барин? Отвечай! Ну?

— Говорю же, у лекарки...

— Ты плохо врешь. Без тебя барин не мог уехать...

Грюбель вплотную подошел к Кузьме — тот испуганно отшатнулся.

— Где вы все спрятали?

— Что прятать-то, уж давно ничего нет...

— Где ваша коллекция? Все эти панагии, нагрудные иконы с камнями? Где оклад золотой к молитвеннику и жемчуги из монастырей?

Кузьму охватил жар, пот выступил на лице. Он заерзал руками, силясь расстегнуть тулупчик.

Немец рванул его за полу, деловито обшарил одежду Кузьмы. Тот не сопротивлялся — что-то сдавило в груди, не давало вздохнуть. Немец рванул старый платок, осколки от икон с сухим треском стукнулись об пол. Потом расшвырял постель, брезгливо сбросил кучу ветоши...

Когда немец запихнул все сокровища в дорожный мешок и уже вышел на крыльцо, неведомая сила подхватила Кузьму, он догнал грабителя, вцепился в его бекешу, закричал что есть силы.

Немец отшвырнул от себя старика, и тот, ударившись о выступ, затих, лишь в открытых глазах его будто застыло вечное проклятие убийце.

Грабитель обогнул дом и остановился — в конце въездной аллеи показались всадники. Тогда он мигом нырнул за сарай и подался чуть приметной тропинкой через парк и лес в сторону Старицкого монастыря.