Диана Кирсанова - Созвездие Весов, или Рыцарь падшей королевы

Стараясь, чтобы слова звучали как можно внушительнее, Макс медленно произнес:

– Организация фальшивых концертов и продажа билетов на мировых исполнителей, которые и не думали к нам приезжать, – это, как я понимаю, статья «Мошенничество» Уголовного кодекса РФ. Срок от пяти до десяти лет с конфискацией имущества, – это он бухнул, что называется, «от фонаря» – понятия не имея, сколько в наше время дают за мошенничество. – Однако! Если сейчас позвонить парочке-другой борзописцев, в том числе и иностранным журналистам, скандал выйдет грандиозный. Тем более что и вещественные доказательства у меня на руках. Вот, – и Макс потряс перед побледневшей секретаршей билетами. – Как живые!

– Что вы хотите? – взвизгнула девица. – Отдайте билеты! В конце концов, я вас не уговаривала – вы сами сюда пришли и сказали, что хотите работать!

– Да, пришел. Это было, – осенило Макса вдруг, – контрольной закупкой. Знаете, что это такое?

Девушка за столом вдруг как-то сникла. Отвернула от него лисью мордочку, опустила плечи и вдруг сказала быстро, наизусть, не запнувшись ни на едином слове:

– Контрольная закупка – одно из оперативно-розыскных мероприятий, представляет собой закупки товаров и иных предметов, производится правоохранительными органами при наличии данных о нарушениях законодательства, регулирующего предпринимательскую и торговую деятельность!

– Ого! – не сдержал он изумления. – Грамотная. Так как же тогда ты, а, сестренка?

– Что – как?

– Рискуешь!

– Жить-то надо, – сказала она уныло. – У меня судимость, ни на одно приличное место не берут.

– Значит, только Александр Сарыгин и взял?

– КТО?!

Вот и настал момент, когда она впервые долго и пристально посмотрела Максу в глаза! Дрожь, начавшаяся с кистей рук, быстро перебросилась на все тело, ударила в плечи, губы, подбородок – еще минута, показалось ему, и с девушкой случится эпилептический припадок.

Но ведь Бардин же не сказал ей ничего особенного!

– Что с вами? Разве в моих словах есть для вас что-то оскорбительное? Александр Сарыгин – так зовут владельца вашей… – он хотел сказать «шарашкиной конторы», но при плачущей девушке это слово почему-то не шло у него с языка, – вашей фирмы, то есть «Русской тройки», где сейчас мы с вами и находимся. Разве нет?

– Да, это он… Но его убили.

– Я это знаю. И пытаюсь выяснить, почему.

– А вы… А вы правда узнаете? – Вот теперь она не только смотрела Максу в глаза, но и схватила его за руки. Ох и холодными они у нее были!

– Постараюсь. Если вы будете со мною откровенны.

Лина, так звали его собеседницу, оказалась дважды судимой – и оба раза за мошенничество. Карьера ее начала складываться еще в пятом классе, когда светлая голова Лины Мазуркевич впервые прославилась среди дворовой пацанвы.

Дело в том, что тогда она, выросшая в небогатой семье, примкнула к компании мальчишек, которая промышляла «бутылочным» бизнесом. Они сдавали в пункты приема стеклотары подобранные в самых разнообразных местах порожние стеклянные бутылки. Дневной выручки подросткам обычно хватало на обретение самых непритязательных радостей – мороженого, жвачки да нескольких дешевых сигарет, продаваемых «внасыпку». Лину принимали в эту компанию «из милости», зная, в какой беспросветной бедности проживает она с матерью-алкоголичкой. Но девочка была честолюбива, и ее не отпускала мысль – придумать что-нибудь такое, чтобы поднять бутылочный «урожай» сразу в несколько раз и сразу оказаться «дворянкой» среди дворового плебса.

И она придумала! У девочки был очень хороший, рано устоявшийся, «взрослый» почерк. И в один весенний день подъездные двери соседних домов запестрели такими объявлениями:

«Уважаемые жильцы!

В последнее время в «Горгаз» поступило большое количество жалоб на качество газа. Для устранения причин и ликвидации неполадок просим вас взять пробы газа. Для этого ровно в 21.00 откройте кран плиты и, не зажигая газа, подержите над ней перевернутую стеклянную бутылку. Через 1–2 мин. тщательно закройте бутылку пробкой, наклейте этикетку с указанием номера квартиры и выставьте бутылку на лестничную площадку.

Администрация».

На следующий день жильцы, спешащие на работу, то и дело спотыкались о тщательно закупоренные бутылки. А когда рабочий люд разошелся, в подъездах появилась возглавляемая Линой ватага пацанов. Бутылки, выставленные доверчивыми гражданами, благополучно перекочевали в заботливо припасенные мальчишками мешки.

Поскольку в доме, где проживала Лина, было около шестисот квартир, эксперимент был признан прибыльным и удачным. На другой день такое же объявление появилось на соседнем доме. Еще через день – на следующем… Дворовая камарилья упоенно наливалась лимонадом «Буратино», заходилась в кашле от с шиком выкуренных в подворотне сразу нескольких болгарских сигарет и поочередно сваливалась в постель с ангиной, приобретенной из-за неумеренного поглощения эскимо на палочке. Линин авторитет поднялся почти на недосягаемую высоту.

Увы, следующие изобретения Лины уже попахивали криминальной гнильцой. Она вступила в подростковый возраст, когда на улицах появились банкоматы – или «бабкоматы», как прозвала их Линина компания.

Недолго думая, Лина и товарищи каждое утро заклеивали окошко выдачи наличных на банкомате простой полоской прозрачного скотча. Лох, желающий снять с пластиковой карты свои законные, вставлял карточку в банкомат, совершал необходимые манипуляции по снятию денег со счета, автомат производил операцию, издавал все соответствующие звуки, но деньги из щели так и не показывались. Владелец пластиковой карты решал, что банкомат неисправен, выдергивал свою карточку, плевался в сердцах и уходил искать нормальный.

А дежурившая поблизости Линина «банда» забирала деньги и наклеивала новый скотч в ожидании нового посетителя…

Их главной ошибкой было то, что действовали они в одном районе. В один несчастный день милиция, проанализировавшая столь частые ЧП, устроила засаду сразу у нескольких банкоматов – и малолетних мошенников сцапали.

Отбывать два присужденных судом года в детскую колонию отправилась одна Лина – остальных «благополучных мальчиков» отмазали и прикрыли родители.

Вернувшись через два года, она очень скоро поняла: ватага озорных ребят, с которой ей так легко было проделывать все эти фокусы, стала распадаться. Кто-то вырос и поступил в институт, оставив «все эти глупости», кто-то уехал в другой город, кто-то обзавелся куда более видными и перспективными, чем сама Лина, друзьями и подружками. Она осталась в одиночестве и все в той же нищете, потому что мелкие аферы приносили больше адреналина в кровь, чем действительно хорошие барыши.