Марина Серова - Древнее хобби

– Да уж не с пустыми руками ушла! Мне Нинка еще сказала, что у Лизки денежки-то имеются! А еще в сейфе побрякушек старинных – мешок!

– Ах! Живут же люди! Вот кому повезло! Да с такими деньгами не то что к мальчику двадцатилетнему – к любому уйти можно. И примут как родную, и любить будут, и в попу целовать!

– И не говори! Вон у Гоши Коровина жена ушла в монастырь…

– Как?! Все-таки ушла?

– А то как же! Он ее довел. Издевался над ней – страшно сказать! Она и ушла. Но перед этим развелась, свою долю денег на свой счет положила – и в монастырь. Так живет там, как барыня, говорят, ест-пьет из серебряной посуды, спит в таких хоромах!.. И на службу ходит по желанию…

– Да, богатому человеку везде – почет и уважение.

– Ну, а что Лизка-то с этим пацаном?

– На его съемной квартире живут, вернее, на ее. Это ведь она снимает ему квартирку, оплачивает и его самого содержит.

– Что ж, официально разводиться будут?

– Да кто их знает? Может, завтра и помирятся. У богатых ведь свои причуды. Вон Леха Пименов, сосед мой, два года назад с женой поругался, разбежались, даже официально развелись. А полгода назад встретились – и опять любовь до гроба! Даже снова поженились!

– Ой, как только люди не чудят!

– И не говори!..

В это время подошла очередь дамочек покупать медикаменты, они сунули головы в окошко, купили какие-то таблетки и покинули аптеку.

Я тоже приобрела для деда все необходимое и вышла на улицу, где меня ждал мой «Мини Купер».

По дороге домой я все обдумывала то, что сейчас услышала. Быстро, однако, по городу поползли слухи про семью Епифанцевых. Ну, это их дела. А чем мне заняться, чтобы дальше «раскручивать» нашего «колбасника»? Может, наконец согласиться написать о нем статью и таким образом получить доступ в его цех, а главное – в дом?

Утром я позвонила-таки на мобильник Епифанцева со своего обычного телефона.

– Игорь Дмитриевич? Здравствуйте, это говорит Катя, стажер. Помните меня?

– Здрасте, – буркнул Епифанцев недовольным тоном. Видать, сказались выяснения отношений с супругой.

– Игорь Дмитриевич, я обдумала ваше предложение, к тому же сейчас освободилась и могла бы написать статью по вашему заказу, если вы, конечно, не передумали…

– Я не передумал, просто у меня тут кое-какие неприятности…

– Что случилось? Я могу вам помочь?

– Вы-то чем можете?.. В общем, это мои дела, личные… Я скоро все разрулю, а вы – да, можете прямо сегодня начинать писать о моем цехе. Когда приедете, позвоните с проходной. Я предупрежу, чтобы вас пропустили.

Он отключился внезапно, без всякого прощания. Ну, что ж, в цех, так в цех. Начинаю карьеру журналистки!

На проходной на меня посмотрели подозрительно, но телефонный звонок хозяину с моего мобильника и его приказ по внутреннему телефону «пропустить журналиску» изменили отношение охраны ко мне. Два бугая в пятнистой форме встали чуть ли не по стойке «смирно», когда я проходила мимо них во двор цеха.

Знакомая уже дорога в дирекцию. И секретарша при моем появлении встала и открыла дверь с улыбкой:

– Здравствуйте! Проходите.

– Маргарита! Нам холодной минералки и зеленый чай со льдом! – рявкнул Епифанцев, едва я нарисовалась в его дверях.

Меня пригласили сесть, сам хозяин продолжал еще несколько минут говорить с кем-то по телефону. Секретарша в это время принесла на подносе чай и воду и бесшумно удалилась. Я откинулась в кресле и закинула ногу на ногу. Мне пресмыкаться перед этим князьком нужды не было.

Епифанцев закончил разговор, положил трубку и сделал широкий жест в сторону подноса с напитками.

– Угощайтесь!

Я взяла чашку с зеленым чаем и шоколадную конфету из вазочки.

– Так как? – спросил хозяин кабинета, пристально глядя мне в глаза.

– Что «как»? – не поняла я.

– Будем писать заказную статью?

– Сколько? – так же вопросом на вопрос ответила я.

– Двадцать.

А он жаден. Но и я не из пресного теста леплена.

– За двадцать – будет короткая зарисовка про ваше производство и немного о продукции. А о семье разве ничего не будем писать?

– Зачем? – подозрительно уставился на меня «колбасник».

– Ну… люди любят, когда пишут подробности о тех, кто поставляет на рынок что-нибудь эдакое… Ведь ваша продукция – очень хороший качественный товар, ее едят практически все в нашем городе. А о том, кто это производит, не знают ничего. Согласитесь, как-то это не очень… Этот пробел, я думаю, надо восполнить.

– Я против того, чтобы писать о моей семье…

– Хорошо, я буду писать не о вашей семье, а о вас лично, но не только как о руководителе, но и как о семьянине.

– Согласен, только напишите коротко о моих хобби и о том, что я уделяю много времени воспитанию детей – и все, – махнул рукой Епифанцев.

– Тогда это будет стоить несколько дороже…

Он посмотрел на меня тяжелым взглядом.

– А вы не многого хотите, милая барышня? Вы ведь только начинаете… Это маститым журналюгам платят хорошие бабки… А вам бы не мешало быть несколько скромнее.

– Уверяю вас, статьей вы останетесь довольны. Я на курсе писала лучше всех. Меня хвалили, предлагали даже работу в Москве.

– Что ж вы туда не рванули?

– Решила начать с небольшого провинциальных городка. Да и квартиру получить здесь больше шансов. Ну, кто мне в столице даст квартиру?

– Это точно! – криво усмехнулся Епифанцев. – Так сколько вы хотите?

– Тридцать.

«Колбасник» посмотрел на меня долгим тяжелым взглядом. Может, он и мне не заплатит за статью? Как Ремезову за пруд. Как озеленителям…

– Ну, что, пойдем производство смотреть? Чай-то допила?

Мы ходили по цехам, складам и подсобным помещениям. Солидно, надо сказать, было у Епифанцева! Оборудование новое, территория большая, все крутится-вертится, все бегают, работают… Он все объяснял и рассказывал, я записывала на диктофон. Потом Игорь Дмитриевич дал мне список вопросов, которые, по его мнению, следовало осветить в статье. Через два с лишним часа я покидала территорию цеха, договорившись с хозяином буквально на днях показать ему набросок статьи, а потом уж договориться о посещении его фазенды.

– Если твоя журналистская стряпня мне понравится, так и быть, получишь тридцать, – заключил он на прощание.

Ну, что ж, начало, как говорится, положено. Теперь бы еще поймать Ярцева и сосватать ему эту статейку. Начинать карьеру журналистки мне уже поздновато, а ему деньги не помешают!

В редакции было шумно и тесно. Мы с Антоном еле нашли какую-то тихую комнатенку, чтобы уединиться.

– Хозяйка на интервью уехала, – объяснил Ярцев, – так что… Только кофе не обещаю, где здесь чего – не знаю.

– Перебьюсь!

Я уселась в кожаное вертящееся кресло и начала рассказывать Ярцеву о посещении колбасного цеха. Тот выслушал внимательно.