Екатерина Савина - Клуб одиноких зомби

– Что это такое? – удивленно спросил Сарычев, и по его лицу было ясно, что он абсолютно не понимает, о чем идет речь.

– Каждое число несет в себе определенную информацию. При зомбировании, или кодировке подсознания, в определенное полушарие головного мозга вводится набор чисел, и это служит руководством к действию. Но те же числа сыграли злую шутку с этой системой, она стала саморазрушаться. Я сейчас объясню. Никто Кириллову в трамвае не толкал, просто настал определенный момент, код сработал на разрушение, и она стукнулась лбом. Понятно? – спросила я следователя, смотревшего на меня абсолютно тупыми глазами.

– Знаете, туго, но до меня все-таки начинает доходить..

– Слушайте дальше. Кириллова стала только первой «ласточкой». Числа, используемые в кодировках стали делиться, а это значит, что должны появиться новые жертвы. Если все числа приведутся к единицам, то все люди в этой системе погибнут, даже те, кого еще можно было раскодировать. Вчера эта женщина передала мне с яблоками антикод, набор чисел, которые я должна активизировать. Почему именно я? Потому что все эти числа заложены во мне. Я только сегодня поняла, что мне надо делать. Даша, девушка Костюкова, принесла мне это пособие по нумерологии, – я показала Сарычеву книгу. – Я стала по ней расчитывать число своего имени, дня рождения и так далее... Эти числа совпадают с числами актикода...

– Замечательно, значит разрушение остановлено, – как-то недоверчиво произнес Сарычев.

– Пока нет. Вот видите, последние четыре числа обведены в кружок, я ума не приложу, что это такое. Я чувствую, когда я найду эти числа в себе, процесс саморазрушения в системе зомби остановится.

Следоватль посмотрел на меня как на сумасшедшую, но мне к такому было не привыкать. Мы молчали, Сарычев, вероятно, обдумывал услышанное, а я прислушивалась к своему внутреннему голосу, который настоятельно требовал спешить. Если бы он еще подсказал, где искать разгадку, я немедленно стала бы производить нехитрые арифметические подсчеты, но, увы, активизация антикода застопорилась.

– Ольга Антоновна, вы хотите сказать, что Сулимских – вовсе не организатор, а сама, так сказать, жертва, ее мозг тоже зомбирован.

– Да, чуть-чуть. Эта женщина обладает сильными экстрасенсорными способностями. Я, вообще, удивляюсь, что ее биополе не отторгнуло кодировку. Видать, она была подобрана большим специалистом...

– Вы второй раз говорите о каком-то большом специалисте в области зомбирования. Вы знате, кто это?

– Нет, этого я не знаю, – чистосердечно призналась я.

– Жалко, – посетовал следователь прокуратуры.

– Жалко? – переспросила я. – Вот вы, Антон Иванович, задаете мне свои вопросы, а ведь мои ответы не имеют никакой юридической силы. Я даже не свидетель...

– Это так, но... – Сарычев никак не мог сформулировать продолжение этого «но» и его мимика говорила о напряженном поиске ответа. – О... и... а... Ольга Антоновна, ваши показания могут помочь найти преступника, хотя бы в каком направлении искать подскажут, а уж доказательства будем сами искать.

– Хорошо, если мне вдруг станет что-то известно, я вам сообщу.

– Вот об этом я как раз хотел вас попросить. И еще, покажите мне, пожалуйста, записку, которую вам передала Сулимских.

К моему большому удивлению Сарычев переписал все цифры и зафиксировал в своей записной книжке то, что означало каждое разгаданное мной число. Я понимала, что ему надо будет отчитаться перед начальством, о чем мы разговаривали битый час. «Это я работаю одна, у меня нет никакого начальства, и мне кроме моей совести не перед кем отчитываться не надо, – думала я, глядя на Сарычева. – Бывают свободные художники, а я свободная „охотница на ведьм“! Только вот следователи прокуратуры не могут быть свободными...

– Вам надо оставить охрану?

– Зачем? – удивилась я. – Разве вы не поняли, что эта женщина, Татьяна или Мария, она не хотела сделать мне ничего плохого, она просила у меня о помощи.

– Вы в этом так уверены?

– Да, теперь уверена.

– Вы попробуете дальше расшифровать код?

– Да, я этим тотчас займусь.

– Удачи, – сказал Сарычев, встав со стула, потоптался на месте и, не найдя больше слов, вышел из палаты.

Я с сожалением подумала о том, что не поговорила с Сулимских. Правда, от общения со следователем прокуратуры тоже был толк. Я надеялась, что правоохранительные органы поймут, что нельзя успокаиваться, арестовав Сулимских, надо искать человека, который за всем этим стоит.

Мне тоже предстояло много работы. Я стала внимательно изучать оглавление второй книги по нумерологии, предназначенную для тех, кто уже освоил азы науки о числах и перешел на следующую ступень. „Высоковата ступенька, – решила я, – но делать нечего, придется карабкаться“.

Валерия металась по квартире, как загнанный зверек. Дымчатый перс Абдулла простил ее грубость, но не лез с новыми ласками. Абдулла неподвижно лежал в кресле на атласной подушке и лишь глазами следил за ее метаниями.

Валерия сверила все часы в доме, расхождение во времени на десять минут не было слишком серьезным, но даже в этом она увидела дурное знамение. Впервые Валерия почувствовала ревность к Марии. Все-таки они были женаты, вдруг проснулись старые чувства, и Толик не смог решиться отправить свою бывшую жену на тот свет, – размышляла брюнетка, снова подошедшая к зеркалу. – Может быть, все это время он меня обманывал, когда говорил, что я – красивая, а она – нет? Жалко, что я ни разу не взглянула на нее...»

Валерия сравнила свое отражение в нескольких зеркалах, и только в одном, в прихожей, она себе понравилась. Она поочередно вынимала наряды из шкафа-купе и бегала с каждым в прихожую, прикладывала к себе, выбирая, в каком из них отправиться на встречу к Даниилу Святославовичу. Когда они встретились в первый раз, она была на двенадцать лет моложе, но не имела такого богатого гардероба. Наконец, Валерия выбрала короткое красное платье, которое, ей казалось, делало ее моложе. Она надела его и решила проверить свое ощущение молодости на других зеркалах. Ей понравилось свое отражение даже в самом нелюбимом трюмо в спальне.

– Абдулла, дорогой, я тебе нравлюсь? – наконец, она вспомнила о персе и нежно потрепала его по голове.

Персидский кот Абдулла отвернул голову в сторону, что должно было означать несогласие с мнением хозяйки. Валерия пристально посмотрела на домашнее животное, которому она доверяла больше, чем людям. Абдулла попытался высвободиться из ее объятий, и тогда Валерию осенило:

– Ты прав, Абдулла, оно слишком коротко... Ну скажи мне, пожалуйста, где Толик. Почему он бросил меня в такой ответственный момент?

Кот громко мяукнул и спрыгнул на пол. Валерия поняла, что кот знает ответ на мучающий ее душу вопрос.