Джанкарло де Катальдо - Третий выстрел

– Мальчик, Ирина. Его надо найти. Ищи!

Мама Ирина, казалось, кивнула, все поняв, потянула носом и решительно двинулась вперед. Хвост ее быстро-быстро завилял.

Сколько времени прошло? Лаура положила трубку, и сердце у нее оборвалось. В редакции журнала ей сказали, что Джанджильберто уже с неделю не подавал признаков жизни. Его сотовый не отвечал. Мысль, которую она гнала от себя, постепенно прокладывала дорогу в мозгу. Лаура снова взялась за трубку и набрала номер 113. Долго гудели длинные гудки, потом трубку сняли, но при первых же звуках голоса полицейского она бросила трубку. Ее остановила мысль о Карло. Надо еще подождать. На кухне она накапала себе в чашку двадцать капель транквилизатора и залпом выпила. Потом побрела в комнату сына, взяла плюшевого мишку и, обняв его, улеглась на кроватке Карло, широко раскрыв глаза.

Домики оказались полуразвалившимися бараками, вокруг никого не было, если не считать кучки бродяг, гревшихся у костра и передававших по кругу бутылку дрянного вина. Адриана прижалась к Витасу, все внимание которого было поглощено тем, чтобы отшвыривать ногами разбуженных Мамой Ириной крыс. Собака уверенно шла по следу. Они очутились перед деревянной, заколоченной крест-накрест дверью. Мама Ирина залаяла и отказалась идти дальше.

– Иди за мной след в след, – шепнул Витас. – Славянин опасен. У себя он отстреливал людей, был… как это… снайпером. Я пошел…

Чтобы открыть дверь, понадобилось два сильных удара. На третьем доски соскочили, и дверь со скрипом открылась. Мама Ирина, как выпущенная из пращи, метнулась в темноту. Витас за ней. Никто на него не бросился, никто не выстрелил. Витас провел рукой по стене и нащупал выключатель. Помещение осветилось тусклым светом. Это была аккуратная, почти шикарная комната, повсюду стояли ящики с ликерами, телевизорами, персональными компьютерами. Похоже, Славянин приторговывал краденым. Мама Ирина заскребла когтями возле люка в полу. Витас откинул люк и спустился вниз.

– Адриана! Я его нашел!

Адриана заглянула в люк. Витас поднял ребенка, передал ей и вылез. Карло спал. Он был очень бледен, дыхание еле слышно.

– Скорее всего ему дали какой-то наркотик… Быстро, надо его вынести отсюда!

Они выбежали из дома. Витас нес Карло на плече, и для такого великана ноша была не тяжелой. Адриана и Мама Ирина еле за ним поспевали. Скорее, скорее, нельзя возвращаться по заброшенной дороге обратно к бару, где Славянин как у себя дома. Возможность только одна: по мосту перейти железнодорожный путь, поймать машину и наконец отвезти Карло домой. Свежий ночной воздух благотворно подействовал на мальчика, и он со слабым стоном проснулся. Первым, что он увидел, было улыбающееся лицо Адрианы, а внизу, за спиной великана, крутящийся хвост Мамы Ирины. Карло решил, что он спит и видит сон, наполовину хороший, наполовину плохой, но ясно, что все беды уже позади. Он крепко вцепился в сильную спину Витаса, а литовец стал говорить ему, что после такой переделки он стал мужчиной, что теперь он совсем взрослый… И только они подошли к середине моста, как на другом конце замаячила фигура с компьютерной сумкой через плечо и с пистолетом в руке. Славянин.

– Ну и ну, вот так прелестная семейка!

Адриана потом вспоминала, что все было как вспышка молнии. Мама Ирина залаяла и бросилась вперед. Славянин потерял равновесие, хотел ее ударить, но промахнулся. Витас посадил Карло на брусчатку моста и закричал Адриане:

– Возьми его и уходи!

Она схватила все еще полусонного Карло и потащила к другому краю моста, к свободе… Славянин пришел в себя и отбросил ударом ноги Маму Ирину, но Витас уже навалился на него: сто килограммов живого веса подмяли под себя Славянина и притиснули его к балюстраде моста. Мама Ирина снова бросилась в атаку. Но Славянин был не из тех, кто легко сдается. Следующий удар поразил Витаса в низ живота, и он согнулся и взвыл от боли. Маму Ирину отбросил в сторону сильный удар кулака, она, пролетев по воздуху, ударилась о землю и затихла, оглушенная падением. Витас остался без прикрытия, и теперь Славянин на него навалился, схватив за горло, и великан обмяк, а Славянин, приподняв его за плечи, подтащил к балюстраде и стал выталкивать с моста вниз. И сбросил бы, если бы Адриана сзади не прыгнула на него и не вцепилась ему в глотку ногтями с такой дикой яростью, что Славянин растерялся. Тогда Адриана схватилась за ремень сумки, все еще висевшей у него на плече, обвила его вокруг шеи Славянина и начала тянуть и давить. Славянин невольно ослабил хватку, повернулся к Адриане и рукой отбросил ее прочь. Она упала, но Витас выиграл несколько драгоценных секунд. Он обхватил Славянина за талию, тот потерял равновесие, и Витас что было силы отпихнул его. Славянин перелетел через балюстраду и наверняка упал бы вниз, если бы Витас не удержал его за ремень сумки и не стал тянуть наверх, чтобы помочь ему выбраться, но рука Славянина не выдержала, пальцы соскользнули, и он с воплем полетел с моста, с высоты десяти-пятнадцати метров. Все еще сжимая ремень сумки, запыхавшись от борьбы, Витас обернулся. Адриана сидела на брусчатке, дрожа всем телом, и смеялась и плакала одновременно. Мама Ирина тихонько скулила, а Карло ее ласково гладил.

– Будем надеяться, что она ничего себе не сломала, – тихо сказал мальчик и прибавил серьезно, изо всех сил стараясь не заплакать: – Отвезите меня, пожалуйста, домой.

Сказка кончилась для каждого по-своему.

Карло вернулся домой в час ночи в сопровождении Бефаны, которая оставила его на пороге, поцеловала напоследок, а рядом положила компьютерную сумку с оборванным ремнем и со ста тысячами евро внутри.

Лаура долго плакала и обещала стать хорошей матерью. А Карло отчаянно хотелось рассказать о своих приключениях и завести собственного щенка и еще не сомневаться, что после каникул ни один школьный хулиган его не узнает: они увидят совсем другого человека, сильного и надежного, с которым придется считаться.

А по залитой лунным светом улице старого Рима рука об руку шли навстречу своему будущему двое счастливых людей, а рядом, размахивая хвостом, трусила слегка потрепанная в бою мудрая собака.

(пер. О. Егоровой.)

Среди ночи она поднялась, чтобы снять с себя лифчик. Марко что-то недовольно забормотал во сне, и она, приподняв одеяло, выскользнула из постели, чтобы засунуть руки под майку и расстегнуть застежку. Что-то было не так, и, снова вытянувшись и ощутив подушку под головой, она уставилась на отсвет огонька радиобудильника на потолке. Губы, пересохшие со сна, сами сложились в слова: «Я знаю, в чем дело». Она снова села на постели, уже не обращая внимания на Марко, который на этот раз проснулся и спросил: «Ты чего?» – но тут же опять заснул. «Ничего», – прошептала она одними губами, подумав при этом: «Я поняла, в чем дело», встала, вышла в гостиную и уселась на диван, протянув босые ноги на подушку. Подперев ладонью щеку, она принялась нервно покусывать ее изнутри, словно хотела прогрызть дырку.