Валерий Тимофеев - Роман О Придурках

Понял Васька, что тот сон, который ему первым при-снился, он же сам испортил снами последующими. Урок ему: было хорошо, зачем лучше захотел? Никогда жад-ность до добра не доведет.

А когда их у тебя, жадностей, целых двадцать да плюс еще сто, да мелочи под ногами несчетно, тут уж точно до-бра не жди. Пора, браток, просыпаться и на работу идти.

ПЕРЕУСТУПКА АВТОРСКИХ ПРАВ

В год своего шестнадцатилетия Васька впервые попал.

Притом, попал трижды подряд.

Сначала в венерический диспансер.

Добрая толстая врачиха согласилась признать в нем своего любимого сыночка и вылечить без громкой огласки. Она не станет сообщать на работу родителям, не напишет пространственного письма в школу, не сообщит для поста-новки на учет в полицию. И даже денег за лечение с него не возьмет, если Базиль согласится лечиться по новейшей методике. Что эта методика действенна и безопасна для здоровья больного, Базиль убедился уже после трех дней усиленных укалываний. Ради чистоты эксперимента и во имя науки врачиха охотно пожертвовала собой. Это уже много лет спустя, став опытным и постоянным клиентом соответствующих клиник, Базиль понял, что им был уста-новлен мировой рекорд для книги Гинесса: никогда еще в истории человечества обычную лобковую вошь не лечили уколами витаминов утром, днем и вечером в течении девя-носто шести дней. И после каждого укола закрепляли те-рапевтический эффект на доброй тетеньке врачихе и на двух ее не менее добрых ассистентках. Эксперимент за-кончился ко всеобщему удовлетворению полным упадком физических сил всех четверых сразу.

Потом Базиль попал, купив акции сильно разреклами-рованной компании, пальцем в небо. Оказывается, и у французов есть любители пускать мыльные пузыри и лов-ко надувать своих соотечественников, как будто мало им чужих, в разных там колониях или провинциях.

И, наконец, как ни старался он не засвечиваться в сво-их больших и малых делах, все-таки попал в полицию.

Здесь его сфотографировали и выдали настоящий пас-порт стопроцентного гражданина свободной республики. Лощеный господин с тонкими чертами лица, назвавшийся Жераром, взялся угостить его стаканчиком доброго Бур-гонского. В приятной беседе рассказал Базилю его собст-венную жизнь, год за годом, с такими подробностями, о которых новоиспеченный гражданин и думать позабыл.

— А помнишь? — Жерар долго смеялся, вспоминая, как пятилетний малыш прятался под кровати девочек в то вре-мя, когда они обслуживали клиентов, и ломал им послед-ний кайф, громко и смешно пукал в самые неподходящие моменты. — Девочки, естественно по вашей предваритель-ной договоренности, желали клиенту: "Будьте здоровы", после чего господин, дабы скрыть свою неловкость, платил щедро, одевался спешно и незамедлительно линял.

— Я был тогда маленьким, — оправдывался Базиль.

— А разве я тебя осуждаю? — успокаивал Жерар. — Я, парень, стопроцентно на твоей стороне! Так им и надо, сластолюбцам.

Похвалил Жерар и за находку с кактусом, который Ба-зиль подкладывал в постель.

— Самым трудным был год твоего тринадцатилетия, — хитро подмигнул Жерар. — Ты уже почувствовал себя мужчиной, а мадам решила сохранить тебя девственником до восемнадцати лет.

— Было дело.

— Она даже пообещала выгнать ту из девушек, которая лишит тебя девственности.

— Я оказался хитрей. Мадам до сих пор считает, что девственности меня лишила она.

— Но уже после того, как ты переспал со всеми и не по одному разу! Ха-ха!

От души посмеявшись и выпив за это по доброму ста-кану, продолжили приятный разговор.

— А вот за фальшивые деньги тебя стоило бы наказать, — сквозь непрекращающийся смех неожиданно сменил тему Жерар, и не поймешь, продолжает он радоваться находчи-вости Базиля, или уже осуждает. — Это уже чистой воды криминал, парень, — смех резко оборвался, в глазах вспых-нули холодные огоньки. — Нам стоило немалого труда вы-купить все купюры и не допустить огласки.

— Разве они не могли появиться у господ туристов где-нибудь в других местах? Скажем, в кафе, в магазинах? — попытался отшутиться Базиль.

— Да, парень, ты прав! Вижу, готовил себе алиби, про-считывал. Точно! Были они и в кафе, и в магазинах. Каж-дый в своих. В полиции, знаешь ли, иногда и умные люди попадаются, малыш. Фальшивомонетчики, все как один, по странному стечению обстоятельств, были у мадам. Ну-ну, дай мне дорассказать эту забавную историю. Мы пус-тили по следу подставу и получили верное доказательство твоей причастности. Вместе с твоими пальчиками. А по-меченные нами купюры ты, поверишь ли, отнес в банк и положил на свой счет! Вот так вот, малыш!

— Вы меня арестуете? — враз поскучнел Базиль.

— Зачем? Если бы мы хотели это сделать, ты бы давно парился в каком-нибудь приюте для малолетних преступ-ников. Нет, малыш, мы тебя не арестуем. И другим не по-зволим это сделать. Мы с тобой сейчас договоримся и сыг-раем в фифти-фифти.

— Куда?

— Ох и молодежь пошла! Надо говорить не "куда", ма-лыш, а "во что"!

— Есть разница?

— И очень даже ощутимая. Только не дай тебе Бог раньше времени узнать ее. Так вот, ты нам отдашь все не-гативы, отснятые за долгие годы твоей нелегальной рабо-ты у мадам. Мы тебе простим ошибки молодости и запла-тим вот такую сумму, — Жерар написал на салфетке шести-значное число.

— Так много? — изумился Базиль. В голове эта сумма тут же пристроилась в хвост его личного состояния, суще-ственно увеличивая его. Отчего по телу пробежала сладкая истома, а настроение заметно улучшилось. Славный па-рень, этот Жерар. Жаль только, что фараон.

— Ровно столько, сколько ты получил на обмене фаль-шивок, плюс набежавшие проценты. Считай, что они те-перь честно твои.

Легкая тучка набежала на чело.

— Мы договорились? — Жерар продолжал мило улы-баться.

— Я, право, не знаю, остались ли у меня вещи, которые вас так заинтересовали. Мадам часто наводит порядок и выбрасывает все, что ей кажется ненужным.

— Вряд ли она нашла твои тайники в ножках кроватей, — проявил завидную осведомленность Жерар. Также случай-но Базиль узнал, каково его состояние с учетом акций, процентов по вкладам и спрятанной в подвале кубышки с мелочью.

И дал согласие.

Летом 92 года, сразу после дня рождения его зачисли-ли курсантом в какой-то третьесортный, никому не извест-ный колледж на юге Франции, и четыре года о нем никто ничего не знал. А в 96-ом, когда сердце мадам устало ждать и практически смирилось с потерей, она получила краткую весточку о случайной гибели горячо любимого Базиля в крупной автомобильной катастрофе, о которой много дней вещали все каналы французского телевидения.

Кроме нее, да оставшихся при ней двух сорокалетних "девушек", всплакнуть о Базиле было некому.