Андрей Хазарин - Товар для Слона

Кучумов вздрогнул. Сказано было более чем ясно: не найдешь компромат на Арсланова — сам пойдешь соучастником и покровителем своих детишек-преступников и их босса, гнусного убийцы Арсланова…

Он поднялся со скамьи.

— Что ж, Борис Олегович, может быть, ваша интуиция зорче, чем милицейская логика. Мы будем искать всеми силами, не отвергая с порога ни одной версии. Это я могу пообещать твердо, и вам, и всей общественности…

Полковник уходил, чуть сутулясь, а Дубов внутренним слухом слышал недосказанные слова: "Но большего не обещаю".

Ах, мерзавец! Ничтожество в погонах! Ты думаешь, без мэра я уже не Слон? Рано зачирикал, ты ещё будешь щелкать каблуками и ножкой шаркать!..

Он затянулся ещё раз, выпустил дым и взял себя в руки. Ну что, право, сердиться на человека. Все могут ошибаться. Мы ещё будем больши-ими друзьями, Дмитрий Николаевич!

Шестой час, но уже темнеет. А может, потому, что дождик целый день то покаплет, то перестанет.

В такую погоду только сумасшедший будет на лавочке сидеть. Но здесь больница совсем другого профиля, сумасшедших не держат, поэтому во дворе было действительно пусто. Только лежали на мокром асфальте квадраты света из окон. Я поднялась по вечерней лестнице — в смысле, по той, где вечером местные входят-выходят, — в отличие от дневной, парадной, и потому вечером всегда закрытой.

Здесь потихоньку от врачей дымили, покашливая, больные. Смотрели в окно — не идет ли кто из близких. А иногда (это я видела сама) господа студенты по этой лестнице с лекций сбегали. Рядом с отделением чернобыльцев теперь кафедра медицинской радиологии. Чтоб было ученым поближе к экспериментальному материалу. Чтоб ножки не били, добираясь до подопытных…

В палате я Диму не нашла. Сосед его, Роман Ильич, не отрываясь от газеты, сообщил, что Вадим Андреич в ординаторской играет с врачами в шахматы.

Я поблагодарила и пошла в ординаторскую. И ничего подобного. Никакими шахматами здесь и не пахло (совсем как в старом анекдоте). Наоборот, господа лекари плюс четверо пациентов горячо обсуждали злободневную тему смерть мэра.

Почему врачей этот вопрос волнует, понять не сложно — чернобыльская клиника находится на балансе города. Пока был у нас порядочный мэр, честный человек (насколько это вообще в политике возможно), клиника скрипела, но работала. А придет на смену нормальный ворюга — и все, привет. Урежут финансирование под лозунгом "лечиться даром — даром лечиться" (вот же придумала какая-то сволочь!), либо совсем больницу закроют.

А что, у нас это запросто. Вот год назад произошла у моей знакомой жизненная драма — муж бросил. Муж у неё тот ещё был, ей бы подумать да порадоваться, а Ольга, умница, решила отравиться, наглоталась таблеток. Мама её вовремя в комнату зашла, вызвала "скорую", свезли в больницу. Одним словом, откачали. Мама сама слегла с сердцем, а к Ольге в больницу ходила я — лекарства таскала, шприцы, даже перчатки резиновые: в больнице ничего нет, все за счет пациента… (Насмотрелась я там, наслушалась всякого. К примеру, такой эпизод: одна юная дама с мужем покушала грибочков, через двое суток пришла в сознание, и первые её слова были "А этому ироду хоть бы хны!" Квинтэссенция супружеской любви. Но это так, к слову.) И вот однажды вижу — стоит заведующая этим самым токсикологическим отделением, единственным на весь город, сама не своя. Курит. Из ноздрей дым, из глаз слезы черные. И что, вы думаете, оказалось? Решают, не закрыть ли больницу на зиму. Нечем платить за отопление.

Умно, да?

Наша власть вообще и традиционно отличается особым умом. Специфическим, простой смертной голове недоступным. Вот потому власть они, а не мы с вами.

Как раз эту тему Дима с врачами и обсуждал.

Я дверью тихонько скрипнула, вызвала своего господина, пошли мы в палату — собираться. Сосед уже отбыл, пусто в палате, тихо. Веничек, зайчик, так в ведре и спит. Мы сумки собираем, переговариваемся.

— Дим, а откуда в больнице про смерть Коваля узнали?

— Интерн один у нас, Синицын, ночью на "скорой" дежурил подрабатывал. По рации услышал. Утром здесь всем раззвонил. А что?

И я начала пересказывать версии, которые утром Шварц на хвосте приволок. Особенно Диме понравилось, что "взрыв уничтожил залегание геологических слоев". Он несколько раз с улыбкой повторил эту формулировку.

Мы уже совсем было собрались выйти. Но тут в дверь тихонько постучали — и вошел Слон. Самолично. Собственной величественной персоной.

— Разрешите, Вадим Андреич? Простите, если помешал. Но обстоятельства вынуждают.

Дима молча кивнул.

— Я звонил к вам в офис и домой, но трубку никто не брал, и я понял, что вы здесь и Анна Георгиевна с вами.

— А где ж ей быть? — проворчал под нос Дима.

— Да-да…

Помолчали. Смотрю я, а Слон-то, голубчик, нервничает. Это чтобы господин джентльмен Дубов да сел, когда дама стоит?! Да закуривать прямо в палате начал?! Руки подрагивают… Интересное кино…

— Беда в городе, дорогие мои. Большая беда. Погиб Александр Николаевич Коваль, мэр города и мой личный друг.

Опять замолчал. Я на часы поглядывать начала — домой охота. Но Дима мне рукой циферблат прикрыл: сиди, молчи. Еще бы — Слон лично явился. Значит, очень серьезное дело. Иначе сам бы не утруждался, нас к себе вызвал бы.

— Я в горести, Вадим Андреич. Погиб мой друг, благородный и очень приличный человек. Но, как мне удалось выяснить, милиция считает, что это обычный несчастный случай. "Дорожно-транспортное происшествие", как они выражаются. Не верю! Ни единому слову не верю! Есть люди, которым наш мэр был как кость в горле…

"А тебе?" — подумала я.

Дубов продолжал, но почему-то после прекрасно исполненного негодования дальнейшая речь его звучала очень по-деловому.

— Все мы знаем, как сейчас раскрываются убийства, особеннозаказные. Милиции спокойнее и выгоднее представить эту смерть несчастным случаем. На самом деле Коваля убрали. И мне не нужномилицейского следствия, я и так знаю — это Арсланов!

На этом месте Слон сорвался, теперь в голосе послышались истерические нотки:

— Все, больше я его наглость терпеть не намерен! Рано ему считать этот город своей вотчиной!

Однако тут же взял себя в руки:

— Вадим Андреич, мы с вами должны доказать вину этого мерзавца… И, конечно, Анна Георгиевна…

Ты смотри, спохватился, галантность вспомнил — а по делу, выходит, он меня за человека не считает!

— Я заказываю и оплачиваю расследование. Все остальное — побоку. Делайте все что угодно, возможное и невозможное, но Арсланов уйти от возмездия не должен!

Красноречивый обрыв. "Я сказал. Хуг".

Ах ты ж дерьмо, Слоник! Друга у тебя убили! Так чего ж ты не бежишь со вдовой и детьми сидеть? Что же ты сразу уши своего конкурента ищешь?