Андрей Хазарин - Товар для Слона

Если ты друг, ты даже о мести сейчас не подумаешь, ты сейчас слезы должен проливать… Ну не верю я в искреннее отчаяние человека, который на смерти друга хочет конкурента устранить!

Я смотрела на него — и видела насквозь: делайте что угодно, копайте на три метра в глубину, но найдите криминал. А если не найдем? А если не найдете, то слепите!

Димка в таких случаях говорит: "Пенки с дерьма снимает"…

Кстати, мой господин реагировал на речи Дубова поспокойнее. Сочувственно кивал, даже вопросы какие-то задавал. Беремся за заказ, выходит. Только непонятно мне, как мы это делать будем.

Мало сказать, что я кипела. Наверное, я сейчас больше всего была похожа на скороварку — кипит, да под давлением, да у критической точки… Но внешне я старалась себя ничем не выдать. Даже из-под клапана не шипела.

И вот, пока я старалась лишние атмосферы в себе придушить, мысли мои сами совсем в другую сторону пошли. А почему это господин Дубов милиции не доверяет?

А может, он ей вполне доверяет, а нам лапшу на уши вешает?

На смерть Коваля ему, в сущности, наплевать. Цель совсем другая: нашими руками найти компромат на Арсланова — это раз. Если не найдем, то сфабриковать — это два. А потом, когда Арсланова заарканят, на авторов расследования пальчиком показать. Вот, мол, те, кто вас, ментов, обставил. Или — вот, мол, те, кто липовый компромат изготовил. И все. Нам хана. В смысле абсолютно прямом. Ни мне, ни Димке уже не отвертеться, не спрятаться за чьей-то широкой спиной.

И вот так, одним движением расправиться и с конкурентом, и с людьми, которые знают слишком много лишнего.

Что и говорить, случай отличный. Удобнее просто не бывает.

Но здравомыслящая сторона моего "я" все-таки спросила: а зачем всесильному Слону расправляться с нами таким сложным способом? Чего проще: послать Алексея с бригадой, они нас прихлопнут, как комаров…

Господи, да что же такое со мной произошло, что я в каждом событии только подлянку вижу? Ну почему мне не посочувствовать Слону — друга человек потерял все-таки. Почему не помочь ему отомстить за эту смерть? И заодно бандитского главаря посадить. Все-таки Слон более деликатными методами действует, чем Арсланов… Э-э, подруга, а что ты вообще знаешь об Арсланове? Может, тот же Слон про него страшные сказки и распускает. А вот методы Слона тебе уже известны, вспомни, как тряслась в Садах, когда автоматные очереди гремели…

Но эти очереди, между прочим, твою жизнь спасали!

Кажется, я совсем запуталась…

Но тут Дубов встал с койки — собрался уходить. Я уж совсем было открыла рот, чтобы попрощаться, но взгляд Слона упал на наши сумки.

— Давайте, я вас до дому подвезу. Зная наши больницы, ядогадываюсь, что вас, Вадим Андреич, на все праздники отсюда выставляют. И вещей у вас вон сколько, и сами нездоровы.

— Да неловко, право. И ходу тут пятнадцать минут, рядом…

— Может, и рядом, но Анне Георгиевне лишние тяжести носить вредно, да и вам сейчас не нужно.

С чего это мне вдруг стало вредно тяжести носить? А хоть и вредно — он что, сейчас возьмет наши сумки и понесет?

Но сумками занялся появившийся неизвестно откуда Анатолий лакей-горилла Слона. Что ему наши сумки, вон какие мускулы! А все равно противно, когда у такого здоровенного мужика лакейская морда.

И кота я ему нести не дала!

Да… Отличный предпраздничный вечер получился. По телевизору все местные каналы поотменяли фильмы и передачи. Действительно, как Шварц и говорил, только серьезная музыка. Не знаю, была ли днем реклама, но сейчас в перебивках показывали портрет Коваля в черной рамке и произносили высокие слова о том, каким замечательным человеком и прекрасным мэром он был. Что-то частенько наш город громкие смерти начали лихорадить. Летом журналисты, которые напечатали статью, как Ирочку продали в бордель (подозреваю, на тот свет они отправились не без помощи покойного Мюллера), потом исполнительный директор одной знаменитой фирмы, теперь вот мэр.

Об этом даже столичные новости страну оповестили: дали кусочек некролога прямо из нашего телевидения.

Мы с Димой посмотрели этот траур минут шесть и выключили ящик. И обсудить кое-что надо было, и Скрябина с Рахманиновым я переношу с трудом. Мамочка с детства приучила к Моцарту…

После ванны и чая Вэ-А смотрел на мир оптимистично и жаждал работы. Поэтому обсуждение начал он.

— Что, Лиса, хорошего скажешь?

— О Слоне, что ли? А ничего — хорошего ничего.

— В смысле?

— А это как с заказом Петра Петровича. И отказаться нельзя, и соглашаться опасно.

— И в чем ты видишь опасность?

Нет, тон не экзаменатора. Просто он так работает: сначала меня выслушает, а потом свое мнение высказывает.

— Кажется мне, что Слон хочет одним ударом двух зайцев убить: и матерьяльчик на Арсланова получить, и нас после этого угробить.

Я повторила Диме все мысли, до которых ещё в больнице дошла. Тогда я как-то сумела паранойю отогнать, но сейчас снова вылезло.

Он слушал, курил, даже местами кивал. А потом говорит:

— Рыженькая, ты права почти во всем. Конечно, отказать Слону нельзя, это не заказ, это приказ. Хоть и обещал оплатить. Но, по-моему, он действительно очень близко к сердцу эту историю принимает. И я вижу тут три возможных причины. Первая — действительно жалко друга: если у дельца мэр города в близких друзьях ходил, его смерть — очень большая потеря. Тут и загорюешь, и отомстить захочешь. Вторая, как ты с ходу просекла, убрать под это дело главного конкурента. Наконец третья возможность: он сам приложил руку к этой смерти и изо всех сил старается свалить её на другого. Нам крайне любопытно, какой из трех вариантов правилен. Отметим, что если виноват Арсланов и получится его разоблачить — так ему и надо. Но в любом случае мы попутно узнаем что-то о нашем спасителе и покровителе — глядишь, и найдем лазейку, чтобы с крючка сорваться.

— И нам тоже такими двуличными быть? Противно…

— А на поводке ходить не противно? Хочешь на волю — терпи.

Я только вздохнула.

— Дальше, насчет опасности. Тут, думаю, ты преувеличиваешь. Если мы добудем нужную информацию, зачем же ему резать курицу, которая несет золотые яйца? А если не добудем…

— Значит, мы не выполнили задания, толку от нас никакого, а в дела влезли, могли узнать что-то лишнее!

Мания преследования во мне не унималась.

Димка пожевал левой щекой, досадливо цокнул языком. Наконец решительно изрек:

— Значит, надо либо добыть нужную информацию, либо доказать абсолютно и несокрушимо, что таковой не существует! Короче: выход один — выполнять приказ всеми силами, как будто… нет, не как будто, а "поскольку" речь идет о жизни и смерти.

Подозреваю, глаза у меня сделались, как у самой большой собаки из сказки Андерсена "Огниво".