Андрей Хазарин - Товар для Слона

— А если все-таки… Помнишь, Машеров тоже в ДТП погиб?..

Белецкий смотрел на первого служебно-внимательными глазами, и ход мысли Кучумова был виден ему насквозь, как головастик в ручейке. Да, вполне могли мэра прикончить. И кавказские могли, и местные могли, неудобный мэр городу достался — не брал. А технически такое обставить и срежиссировать проще пареной репы. И если взяться, так можно найти кончики. Вот только опасается Кучумов их находить: кто знает, кого следующим в мэрское кресло вынесет и кто при новом мэре в силу войдет?

Сам бы Белецкий подумал минут пять, принял решение — и рискнул. Кто не рискует, тот не пьет шампанского. Бандюг найти, примерно наказать, и по-быстрому, тогда и мэром станет, кто надо. Но тут разворачиваться надо шустро, а Кучумов с Дедом привыкли семь раз отмерить…

Однако на гладком румяном лице Виктора Витальевича все эти мысли никак не отразились. Наоборот, у него сдвинулись брови, поползли кверху домиком, и глазки стали совсем стеклянные.

— Дмитрий Николаич, не путай ты меня в вашу уголовщину. Это твоя линия. Я всю жизнь гаишником был, гаишником и остался, я расследую ДТП — а в тонких делах буду только путаться под ногами. Накручу Гармаша, накручу ребят, привлечем НТО. Если что есть, найдем. Правда, что именно найдем гарантировать заранее не могу. Но… — В глазах у Белецкого промелькнула хитрая искорка, тонкие губы растянулись в улыбке. — На всякий случай есть запасной вариант — независимая научно-техническая экспертиза. Внешняя. Ученые — они умные, они столько всякого знают, что у нас с тобой голова бы лопнула. Они что хочешь найдут и что хочешь объяснят. Такого туману напустят, как надо, так и понимай. Был, помню, случай…

Виктор Витальич вскочил на ноги, для его деятельной натуры и эти десять минут на одном месте были непосильны.

— Слушай, я от тебя в Дальний Кут позвоню?

Кучумов хотел было сказать, что Лидия, мол, вызовет, но Белецкий уже лихо наяривал на кнопочном номеронабирателе. И ответили сразу, как будто его энергия неслась по проводам, сметая все препоны.

— Райотдел? Белецкий говорит! Ну-ка, Галочка, Цимбалюка мне!

Пока Галочка искала Цимбалюка, Кучумов не преминул заметить, мол, надо бы жене Белецкого доложить, что у него в Дальнем Куте имеется знакомая Галочка. Белецкий отмахнулся, отодвинул трубку:

— Я их всех подряд Галочками зову. Ничего, откликаются… Раз из области сказали, что Галочка, значит Галочка!.. Не упирайтесь, больной, главврач сказал в морг, значит в морг!

Тут же кинул трубку обратно к уху:

— Роланд Хвэдорович, привет! Ты помнишь, лет десять назад ты кума выручал, который аварию сделал? Что, пятнадцать уже? Ну ты гляди, как время летит! Ладно, мне срочно нужны координаты человека, который тебе экспертизу делал! Ну вот, а я тут всем говорю, берите пример с Цимбалюка из Дальнокутска, вот кто всегда все помнит и в момент найти может… Ну так беги домой, найди старые блокноты и перезвони! Только быстро, одна нога здесь, другая там!.. Ну так скажи Глущенке, чтоб без тебя совещался, нам с Дмитрий Николаичем Кучумовым этот человек позарез нужен!.. Ладно, перезвони, я сижу жду!

Белецкий бросил трубку, покатился шариком из угла в угол.

— О, то была история! Кум Цимбалюка на новеньком автомобиле — между прочим, тоже "Москвич", помнится — врезался в автобус. Сам ничего, а в автобусе два трупа! Ну, нашел Цимбалюк человека, тот ему такую экспертизу отгрохал, что кума суд оправдал вчистую!..

Цимбалюк перезванивать не спешил — то ли у него ноги оказались короткие, и "одна здесь, другая там" никак не получалось, то ли начальник райотдела Глущенко его так сразу с совещания не отпустил… Белецкий дергался, поминутно поглядывал на часы, и Кучумов наконец его отправил.

Уже после семнадцати запарившийся за день и частично утративший свой лоск Белецкий снова появился в кабинете Кучумова.

— Так, Дмитрий Николаевич! Человека зовут Борис Иосифович Школьник, сорокового года рождения, доцент из автодорожного. Телефон, адрес есть… только сейчас его нет дома, будет вечером, после семи.

— Так автодорожный — это по твоей части, добей уж, Виктор Виталич, а? И, попрошу тебя, сегодня же.

Белецкий не был в восторге от такой просьбы — в самом деле, предпраздничный вечер — но, как известно, чья идея, того и выполнение. На войне — почетное право, в мирной жизни — закон сохранения энергии. Первое следствие этого закона: а потому не высовывайся…

Мужской голос ответил в семь двадцать.

— Борис Иосифович! Это вас Белецкий беспокоит, может помните, в ГАИ когда-то встречались…

Белецкий этого Школьника напрочь не помнил, но если человек работает в автодорожном и когда-то делал экспертизу, то наверняка встречались.

В трубке зашумело, и отдалившийся голос крикнул:

— Рита, сделай тихо этот дурацкий ящик, а то мне не слышно с милицией разговаривать!.. Так я вас слушаю, Виктор Витальевич.

Оказывается, не промахнулся, действительно встречались, даже имя-отчество помнит! Значит, можно резвее к делу переходить.

— Борис Йосич, — продолжил Белецкий тоном давнего приятеля, — помните, вы когда-то делали экспертизу тормозов "Москвича" для Дальнекутского райотдела?

— Для Дальнекутского, Ближнекутского, Лознюковского и ещё штук десять для города. И что, у того "Москвича" какие-то жалобы?

— Нет, нужно сделать точно такую же экспертизу тормозов машины погибшего мэра. Тоже, кстати, "Москвич-2140".

— Так что ж вы не позвонили лет пять назад? — вскричал доцент.

— Лет пять назад мэр был жив, — сухо напомнил Белецкий.

— Зато пять лет назад у меня был жив стенд! — с негодованием отозвался Школьник. — А сейчас я его показываю студентам, как экспонат в музее, и объясняю, что когда-то так выглядел лучший в Союзе стенд для диагностики тормозов!

— А что со стендом? — деловито поинтересовался Белецкий.

— С ним уже ничего — ни привода, ни измерительной системы, ни самописцев!

— А что же вы не починили?

— Вот когда мне в будущем году заплатят мои доцентские две сотни за март этого года, а я заплачу квартплату за октябрь того года и у меня что-то останется, я сразу начну чинить стенд!

Белецкий вздохнул. Такое время. Чума. Но ничего, у областного УВД возможности чуть больше, чем у какого-то доцента или института вообще, пусть он даже теперь не институт, а университет.

— Это ведь кафедра Немовлюка? Что Григорий Васильевич, работает еще?

— Работает и полон сил.

— И телефон у него старый? 19-19-65?

— Одну минуточку…

Наступила долгая пауза, потом зашуршали страницы.

— Нет. Теперь 19-19-55, он с кем-то в своем же доме поменялся.

— Спасибо! Увидимся еще.

Школьник положил трубку и буркнул:

— Тогда я пошел шнурки для ботинок гладить.