Керен Певзнер - Налог на недвижимость

Он был идеалистом. Это сейчас люди, которым принадлежало имущество в Прибалтике, возвращаются и требуют свое. А тогда об этом невозможно было подумать. Отец был как Верещагин: «За державу обидно», вот он и хотел вернуть Союзу земли, как реванш за проданное Хрущевым Русское подворье.

– Должна тебе признаться, – сказала я Денису. – Когда я искала твои документы, эта папка попалась мне на глаза, и я принесла ее домой.

– Зачем? – удивился он, – Там просто старые бумажки с переводами отца. Мы храним их как память, и все.

– Конечно, это некрасиво, но есть две причины, почему я так поступила. Первая – нельзя держать ключ на виду. Мне сказала ваша соседка, что вчера какой-то парень стучался к вам в дверь и назвался твоим другом. – Я хотела сказать, что это мог быть мой бывший муж, но что-то меня остановило.

– А вторая причина?

– Я очень любопытная, и у меня это получилось совершенно машинально. Прости.

Денис не успел сказать, что он думает о моем поступке, как вдруг неожиданно подал голос мой сотовый телефон.

– Алло, Валерия, это ты? – мы с Денисом услышали из переговорного устройства взволнованный голос Элеоноры.

– Да, добрый день, – ответила я.

– Я звоню из автомата. Где Денис, вы узнали что-нибудь?

– Мама, не волнуйся, я в машине Валерии. Почему ты звонишь не из дома?

– Телефонный шнур перерезан. Кто-то был у нас в квартире. Все разбросано, перевернуто, исчезли твои документы, доллары и папка отца. И еще новые джинсы.

– А записка? Вы нашли записку на комоде? – у меня в душу закралось нехорошее подозрение.

– Никакой записки я не видела. Денис, когда ты вернешься? Это правда, что тебя ищет полиция?

– Да, мамочка, правда. Не волнуйся. Я еду к тебе. Сиди дома и жди нас, полицию не вызывай. Рядом с компьютером лежит коробка с надписью «модем». Там короткие телефонные провода. Замени, а я позвоню, проверю. Только забери ключ из шкафчика на лестнице.

– Там нет ключа! Приезжай, я не нахожу себе места.

– Закрой защелку на двери и никому не открывай! Ты поняла? Никому, только нам!

Развернувшись, я направила машину в обратную сторону. Ну и хорошо, я все равно не хотела, чтобы он улетел.

– Знаешь, – Денис внимательно посмотрел на меня, – кажется, твое любопытство спасло нашу папку. Кстати, где она?

– Засунула ее между дашкиными кляссерами.

– Молодец! – восхитился он. – прямо Эдгар По!

Я посмотрела в зеркало заднего обзора. За нами, не отставая, катил вишневый «шевроле-кавалер», который я приметила еще по дороге в аэропорт.

– Послушай, – сказала я Денису, – тебе не кажется, что за нами хвост? Этот «кавалер» ехал за нами сначала в одну сторону, а сейчас снова.

Денис нахмурился:

– Лерочка, тебе не кажется, что сейчас самое время звонить твоему Михаэлю?

– Тогда набери номер.

Не отрывая взгляда от дороги, я продиктовала Денису номер сотового телефона следователя и через несколько томительных секунд услышала как всегда спокойный голос Борнштейна:

– Слушаю.

– Михаэль, это Валерия, шалом. Мне трудно говорить, так как за мной гонятся, скорей всего, бандиты.

– Где вы находитесь? – что мне нравится в Михаэле, так это то, что он знает, когда есть время на расспросы, а когда его нет.

– Мы с Денисом едем в Ашкелон по дороге из аэропорта. Бордовый «шевроле-кавалер» преследует нас около сорока минут.

– Номер машины?

– Мне не видно.

– Я звоню в патрульную службу, – он отключился.

Через несколько километров мы заметили дорожный патруль. Инспектор пропустил нас, а «кавалеру» приказал остановиться. «Ура!» – закричали мы оба, но нашу радость прервал телефонный звонок.

– Валерия, – голос служителя закона был бесстрастен, – когда вы будете в Ашкелоне?

– Через полчаса.

– Я жду вас в своем кабинете через тридцать пять минут.

Денис смотрел на меня. Всем своим видом он олицетворял пословицу: «Дай черту палец – он руку откусит».

– А что делать? – сказала я в ответ на его молчаливый протест. – Все равно, рано или поздно, но пришлось бы рассказывать, как все было.

– Ты знаешь, – Денис печально посмотрел на меня, – у меня такое состояние, как перед операцией. Скорей бы это все закончилось. А посадят или нет – это уже второй вопрос.

– Не дрейфь, – сказала я бодро, – Михаэль отличный мужик, он все понимает.

Минут через сорок я входила в знакомый кабинет в конце унылого коридора. Денис шел за мной. Нас ожидал неприятный сюрприз: вместо Михаэля за столом сидел грузный смуглолицый мужчина в полицейской форме, лет сорока восьми.

– Здравствуйте, – растерянно пробормотала я, – а где следователь Борнштейн?

Хорошо, что у меня хватило ума не назвать его Михаэлем.

– Садитесь, – сумрачно сказал полицейский. – Меня зовут Нахум Анкори, и я веду дело об убийстве иностранной гражданки Татьяны Барминой.

Оглянувшись на Дениса, я поняла, что ничего хорошего он от этой встречи не ждет.

– Ваши имена и документы, – следователь посмотрел на нас, и я протянула ему свой паспорт. Денис не сдвинулся с места.

– Ваши документы, – повторил он, выжидающе глядя на моего спутника.

– Они остались в номере отеля «Дан-Панорама», – Денис смотрел на пол.

– Так, – протянул следователь, заглянув в мое удостоверение личности, а вы, значит, Валерия Вишневская?

– Да.

– И кем вы ему, – он подбородком указал на Дениса, – приходитесь?

– Подругой…

– Понятно, – с непонятной интонацией сказал он. – Если вы только подруга, то можете идти. А он останется.

– Никуда не пойду, – попыталась я протестовать, – он ни в чем не виноват, и я…

Нахум Анкори нажал на кнопку звонка, и в кабинет вошел молодой полицейский.

– Проводите госпожу на выход.

Я поднялась, смерила уничтожающим взглядом чинушу и вышла. Правда, как мне показалось, это не произвело на него впечатления. Пытаясь исправить положение, я спросила своего сопровождающего, когда мы шли по коридору:

– Скажите, где сейчас господин Борнштейн?

– Он поехал по вызову.

– А когда он вернется?

– Не могу знать, госпожа.

Звонить Михаэлю было бессмысленно. Что я ему скажу? Что дядя – бяка? Выгнал меня из кабинета и сейчас мучает бедного Дениса? Наверняка все это заранее спланировано. Как только я позвонила ему по сотовому телефону, он передал дело этому, как его, Нахуму. Он же меня предупреждал! Денис должен был прийти и дать показания. Хорошо еще, что они не знают о сорвавшемся побеге за границу, да еще под чужой фамилией! Ох, да у Дениса в кармане паспорт и две тысячи долларов… Вот что, я сяду тут, у входа в полицию и буду ждать, когда Денис выйдет. Час, два, не страшно.

Но ожидание затянулось. Сидя на ступеньках, я успела выпить бутылку воды, прочитать толстую газету, купленную в магазинчике напротив, и окончательно затосковать. Совсем отчаявшись, я снова вошла в просторный холл, чтобы спросить, что происходит, и увидела, что по коридору два полицейских ведут Дениса. Причем не на выход, а вглубь здания. О боже! Он был в наручниках!