Керен Певзнер - Смерть пилигрима

— Мама, хочу пить, — заныла моя дочь и потащила меня прямо к стойке кафетерия, рядом с которой сидела четверка.

Покупая колу, я услышала за спиной: «Это однозначно, дух святой посещал Аль Маджал, и не стоит противиться божественному предопределению, так как…» Конец фразы я не расслышала, отошла в сторону и только тогда вспомнила, что доктор запретил пить в течение двух часов.

— Дома попьешь, — решительно объявила я и сунула бутылку в сумку.

Вечером к нам пришел Денис. Звонко чмокнув Дарью в макушку, он протянул ей свежий номер компьютерного журнала «Интерфейс». Она тут же принялась листать его в поисках свежих адресов в Интернете.

— Как дела, дорогая? — спросил он, обнимая меня.

— Были с Дарьей у зубного. Она всю ночь промучилась.

— Да, это проблема, — кивнул он, — они ставят нам новые зубы, после чего мы кладем эти зубы на полку.

— Это еще Маршак перевел с английского эпиграмму на дорогого портного, — отозвалась я, — «…вы раздеваете меня, когда вы одеваете…». Точно, правда?

— Куда уж точнее… Ну ничего, в этом месяце у меня будет хорошая премия. Хватит и на зубы, и на что-нибудь еще останется.

— Спасибо, Денис, — я поцеловала его в щеку. — Есть будешь?

— Буду, — кивнул он, — наливай, Глафира.

В зеленом борще глазели бело-желтые кружочки яиц и расплывалась лужица сметаны. Кроме того я нарезала салат-латук с молодой редиской, а на плите доходила телячья печенка в соусе из шампиньонов. Как я умудряюсь при такой страсти готовить еще и сохранять фигуру — непонятно. Видимо, все сжигает внутренняя энергия.

После такого обеда идти никуда не хотелось и мы уютно устроились в салоне, перед телевизором. Я принесла кофе Денису, а себе — чай.

— Какие новости на работе? — спросила я.

— Министерство туризма заказало нашей фирме краткосрочный прогноз на 1999–2002 год, — ответил он, отпив глоток.

— Хорошо, и какие критерии они хотят выяснить?

— Со второй половины 99 года начнется массовое нашествие паломников в Израиль. Нужно будет рассчитать, сколько нужно рейсов самолетов, койко-мест в гостиницах, больницах, как обеспечить охрану святых мест и не допустить террористических актов. Мы назвали эту программу: «Операция „Пилигрим“».

— Это же здорово! Увеличение рабочих мест, в страну хлынут деньги, уменьшится безработица…

— Ты оптимистка, Валерия. Но все не так просто. Как и во всем, здесь есть плюсы и минусы.

— Я не вижу здесь минусов, — я пожала плечами. — Посмотри на Турцию, как она на туризме расцвела. Мы с Дарьей в Мармарисе видели. Казино и прочие прелести.

— Минусы есть, и солидные. Во-первых, множество святых для христиан мест находятся на территории Палестинской автономии. Например, Бейт-Лехем или Вифлеем. А это значит, что нужно серьезно опасаться проникновению в страну террористов под видом паломников. Проверять каждого — некрасиво, бьет по престижу, а что делать?

Во-вторых, большинство паломников — люди небогатые, приедут без страховок, без обратных билетов. Будут здесь бомжевать, надеяться на авось. В итоге — возможен рост преступности и нагрузки на нашу медицину, которая и так работает на износ.

— Кстати, я тут сегодня видела одного бомжа, и не одного, а в целой компании… — и я описала зятя Илюшу и его компаньонов.

— Вот видишь, это первые ласточки! — убежденно произнес Денис. — То ли еще будет…

— Ты ксенофоб! — заключила я и собралась было аргументировать, но Денис не дал мне договорить.

— Вот только не надо ярлыков, — скривился он, словно хлебнул уксуса. Я — хорошо информированный оптимист и наслышан поболее тебя. Для того, чтобы выдать этот прогноз на гора, знаешь, сколько приходится перелопачивать информации? Вот, например, иерусалимский местный совет при муниципалитете состоит в большинстве своем из ортодоксов, не желающих принимать во внимание круглую дату. Для них понятие 2000 лет со дня рождения Христа — не более, чем пустой звук. Они пальцем не пошевелят, чтобы принять паломников и показать миру, что мы цивилизованная страна. Международный имидж Израиля их не интересует абсолютно! — Денис поднялся с дивана и пошел на кухню налить себе еще кофе.

— Что ты переживаешь? — удивилась я. — Ну, составите вы этот прогноз, там в Министерстве будут действовать по вашим рекомендациям и все наладится. Дай Бог, все будет в порядке. Ты смотришь на эти вещи слишком мрачно.

— Да что тут осталось, чтобы наладилось? Полгода, три месяца? Народ уже прибывает в Иерусалим. А тебе известно, сколько среди них сумасшедших? Различные секты, готовящие себя к самосожжению, маньяки, бегающие голяком и изображающие Иоанна Крестителя, да много ли надо, чтобы в таком месте, как Старый Город, вспыхнул очаг массовой истерии?!

— Неужели все так серьезно?

— Ты думаешь, я это все придумал? — Денис встал и подошел к книжному шкафу, в котором хранились книги, привезенные мною в багаже из Питера. Я до них давно не дотрагивалась, а Дарья и подавно не читала по-русски, предпочитая иврит и английский.

Мой друг сосредоточенно изучал корешки, потом вытащил один серый том, пролистал его и начал читать:

— В последние годы Х века все остановилось: развлечения, деловая жизнь, — все, даже земледельческие работы. «Зачем, — говорили, — думать о будущем, которого не будет? Подумаем о вечности, которая наступит завтра!» Все ограничивалось исполнением дел первой необходимости. Люди завещали свои земли, свои замки монастырям, желая приобрести покровителей в небесном царстве, куда всем скоро придется отправиться. Многочисленные грамоты церквам начинались словами: «Близится конец мира, и гибель его неминуема…» Когда наступил роковой срок, население бросилось толпами в базилики, часовни, в здания, посвященные богу; охваченные ужасом, люди прислушивались, не звучат ли с неба семь труб семи ангелов последнего суда…

Денис захлопнул книгу.

— Что это? — спросила я и потянулась за ней. На титульном листе было написано: «Жюль Верн, том десятый, „Вверх дном“».

— Так это Жюль Верн написал, — разочаровалась я. Он же фантаст…

— Ну, во первых, то, что о чем он писал, во многом сбылось, — возразил мне Денис. — А во вторых, это не его слова, а цитата из ранних источников. Месье Жюль был весьма педантичен в своем творчестве.

Он поставил том на место и повернулся ко мне:

— Ты думаешь, за последнюю тысячу лет люди намного изменились? Всего-то и разница, что тогда не было компьютеров. Кстати о компьютерах. Помнишь, я рассказывал тебе об ошибке 2000? Говорят, что уже практически завершена работа над исправлением. Но ты только представь: ночь 31 декабря 1999 года, иллюминация. Люди стекаются толпами к Храму Гроба Господня. Площади запружены. Все молятся, в воздухе носится эдакое предчувствие чуда, второго пришествия — ведь понять, что в головах верующих очень сложно. И вот бьют часы, один, два… двенадцать, — голос Дениса стал еле слышен и я вся обратилась в слух, — и тут вся иллюминация гаснет, воцаряется кромешная тьма. Это компьютеры в Электрической Компании не сработали так, как надо, и ошибка 2000 вкралась в расчеты. Что происходит на площади перед Храмом?