Керен Певзнер - Светильник фараона

— Да откуда, Валерия? — Сара всплеснула руками. — Все выкинули.

— Может, вспомните, от какого числа была газета?

— Двухнедельной давности, пятничная.

— Хорошо, — кивнула я. — Алон, дайте мне адрес Ципи, я хочу заехать к ней, поспрашивать немного.

— Спасибо, дорогая! Мы тут с женой совсем пали духом, особенно после этого страшного известия. Обратиться в полицию насчет светильника или повременить? Как ты думаешь?

— Подождите денек, вот я съезжу к Ципи, а там видно будет.

Собственно говоря, чего это я так с головой влезла в поиски злосчастного светильника, забросив дом и работу? Меня грызло чувство вины — самое разрушающее чувство. Мне казалось, что если бы груженый фургон с мебелью не остановился возле моего дома и из него не стали бы вытаскивать шкаф и книги, то все бы обошлось: светильник бы не пропал, Вадима бы не убили, а профессор Розенталь не хватался бы за сердце.

Но история не терпит сослагательного наклонения, и я, занимаясь расследованием, пыталась задушить в себе это тягостно-сосущее чувство.

Зазвонил телефон:

— Я имею честь говорить с мадам Кристи, снова вышедшей на тропу войны?

— Денис, ты опять за свое?

— Скажи мне, на тебе боевая раскраска?

— Нет, а что?

— Еврейский диалог у нас получается. Из одних вопросов, ты не находишь?

— Так что тебе надо?

— Могу я пригласить даму сердца в уютное местечко, дабы насладиться в ее обществе гастрономическими изысками и отменным вином? Короче, жрать хочешь?

— Хочу! — обрадовалась я, вспомнив, что давно ничего не ела.

— Тогда жду в центре ГУМа у фонтана. Ну, ты знаешь где. Ровно в полночь.

— Денис, ты что! Какая полночь?

— То есть, я хотел сказать, полчаса. Жду тебя через полчаса.

«Центром ГУМа у фонтана» мы называли площадь перед Дворцом Культуры, где били фонтаны разной высоты. Там всегда было прохладно и свежо, прыгали счастливые мокрые дети и спешила на концерты чинная публика, наряженная в вечерние костюмы. Охранников при входе интересовали больше дамские театральные сумочки, в которые они заглядывали со служебным рвением, нежели билеты, которые проверялись только перед первым действием. В антракте публика высыпала наружу, и на второе действие можно было спокойно пройти и без билета, и с бомбой. Очередной «тришкин кафтан».

Форд «Фокус» Дениса стоял неподалеку. Нырнув вовнутрь, я поцеловала его в прохладный нос:

— Куда теперь?

— Мне посоветовали один премилый ресторанчик около яхт-клуба. Отметимся?

— Ага!

Когда нам принесли свежие булочки с чесночным маслом и салаты, Денис предложил:

— А теперь рассказывай, что у тебя там произошло?

Намазывая булочку маслом, я сообщила о визите в агенство по перевозкам, о Вадиме с проломленной головой, о просьбе профессора помочь ему в поисках светильника. Денис слушал внимательно, не перебивал.

— Вадима могли убить по разным причинам: кому-то перешел дорогу, влез чужаком в налаженный бизнес, из ревности, по пьяному делу. И розенталевский светильник, пусть он и супер-пупер ценный и принадлежит, по слухам, самой Нефертити, может не играть в этом деле никакой роли. Разве что он пропал до убийства парня. Но, как ты сама любишь произносить: «После того не значит вследствие того». Ты хочешь помочь профессору найти светильник? Очень хорошо. Абстрагируйся от смерти Вадима. Поспрашивай жену, домработницу, грузчиков — может, сунули куда-то. Убивать-то зачем? Не твое это дело — расследовать преступление. Пусть полиция занимается.

Конечно, Денис консерватор и ретроград, несмотря на свой молодой возраст, но резон в его словах есть. Вот сейчас доем креветок в сливочном соусе и завтра с утра за работу! А поисками займусь в свободное от работы время. Найду — хорошо, не найду — на нет и суда нет. Решено.

— И все же я не пойму, — произнес Денис, обсасывая креветочный хвостик, — почему тебя тянет разгадывать эти дедуктивные головоломки? Книжки читай, знаешь, как успокаивает? Сказки на ночь…

— Сказки? — удивилась я. — Так они и есть самые криминальные истории! Я только не понимаю, как детям эти триллеры на ночь рассказывают, вроде «Красной шапочки».

— С «Красной Шапочкой» уже Эрик Берн разобрался [4] Интересующихся отсылаю к книге психолога Эрика Берна «Игры, в которые играют люди. Люди, которые играют в игры». . Ты хочешь сказать, что «Курочка-Ряба» или «Колобок» тоже детективы?

— И ты еще сомневался? Ну, скажи, с чего бы вдруг Курочка-Ряба снесла золотое яйцо? Не иначе получила какое-то воздействие извне.

— Зевс к ней пришел, как к Данае, в виде золотого дождя, — усмехнулся Денис.

— Да хотя бы и Зевс. Ты же знаешь, что в древности происками или провидением высших сил назывались любые загадочные явления природы или человеческого умения и разума. Возьмем основной постулат римской юриспруденции: если что-то сделано, ищи того, кому это выгодно. Кому было выгодно, чтобы Курочка-Ряба несла золотое яичко?

— Деду с бабкой.

— А вот и нет. Они были в полной растерянности, узнав о новых свойствах своей курицы. И с присущим человеку любопытством принялись исследовать яйцо. Кстати, в этом нет ничего подозрительного — нормальная реакция ничего не подозревающих людей. И это характеризует их алиби. Вот если бы они, зараженные вирусом стяжательства, требовали от Курочки-Рябы новых и новых кладок, а потом продавали их, как яйца Фаберже, вот тогда их можно было бы заподозрить.

— Тогда, кроме мышки, других персонажей в сказке не имеется.

— И это наводит на определенные размышления!

— Какие?

— Во-первых, уж больно она вовремя появилась на сцене. Неспроста это. В детективах случайностей не бывает. Далее, мышка — специалист. Задачу, над которой бились дилетанты дед с бабкой, она решила одним движением хвоста. Значит, знала силовую точку, в которую надо ударить. Кстати, обрати внимание, что было дальше.

— Да знаю я, что было дальше: «Дед плачет, бабка плачет, а курочка кудахчет…» Потом она опять им стала обычные белые яйца нести.

— Тогда ответь мне на вопрос, господин аналитик: куда девались мышка и скорлупа золотого яйца? Об этом в сказке ни слова.

— Мышка убежала, а скорлупу выкинули.

— Золотую? Вот так просто?

— А что ты, собственно говоря, хочешь этим сказать?

— Одна из традиций детектива — это рассказ о том, как сыщик видит целостную картину преступления. Обычно Ниро Вульф собирает всех участников драмы в своем кабинете, подозреваемого сажает в красное кресло и начинает вещать. Вот и представь себе, что в кабинете сидят дед, бабка, Курочка-Ряба, мышка, а на столе у Вульфа на серебрянном подносе лежит золотая скорлупа.

Денис даже зажмурился от удовольствия.

— Валяй, подруга! Тебе бы книжки писать!