Валерий Гусев - Закон вне закона

- Вроде того. Они ночью у ресторана засекли гражданина, который в сильнейшей стадии алкогольного опьянения за руль садился. Точнее, валился. Да еще и семью в машину поместил- жену и двух малых девчонок. Банкет какой-то был, юбилей, что ли...

- Дальше.

- Ну, ребята не стали его репрессировать, сами за руль сели и домой всех отвезли.

- И за услуги взяли?

Алевтина вздохнула.

- Где они?

- Здесь.

Я нажал клавишу селектора:

- Пригласите инспекторов.

Вошли. Смущенные, переминаются. Краснолицые. Но это не от чего-нибудь. Это профессиональное - обветренная кожа да еще и начальная гипертония от постоянных стрессов.

- Что же вы, ребята?

- Товарищ полковник, никак его супруге отказать не смогли. - Старший инспектор оправдывался. - Его же в машине развезло в смерть. Мы его на себе на пятый этаж принесли. Уложили, первую помощь оказали. Все путем. Она: ребятки, ребятки, вот спасибо, вот спасибо вам, родные. И деньги сует. Мы отказываемся - она в слезы.

- Алевтина Яковлевна, как? Если бы твоего мужика вот так доставили, отблагодарила бы?

- Моего парня, - непримиримо ответствовала, - тоже в избу внесли. Тяжело раненного. В тылу у немцев. И его хозяйка полгода прятала и выхаживала. За одно спасибо. Посмотрела бы я на вас, если бы вы ей деньги сунули.

- Ты у нас... уж того... уж очень.

Алевтина - это явление, конечно, крайнее. Критерий честности и принципиальности. Но ведь такие больше всех нужны- как точка отсчета.

- Деньги не истратили?

- Обижаете, товарищ полковник. - Полез во внутренний карман, достал деньги, вложенные в листок из блокнота - чтобы среди своих не затерялись. Вот они, всей суммой.

- Хорошо. Выпишите на всю сумму штрафную квитанцию этому юбиляру за непотребный вид в общественном месте. И на работе ему вручите. В торжественной обстановке. Ясно?

- Так точно.

- Свободны.

Тут Волгин позвонил:

- Алексей Дмитриевич, минутку не найдете?

- А что такое?

- Тут наш Хлопчик странный сигнал получил, стал проверять - что-то интересное появляется. Не подъедете?

- Куда, в отдел?

- Нет, прямо на место. "Изумруд" знаете, ювелирный наш, на Гончарной? Вот туда. Только машину загодя оставьте. Пешком подходите.

- Хорошо, понял. Сейчас буду.

Сигнал действительно был странный. Но эту странность не всякий бы заметил. А вот мудрый Хлопчик сразу же внимание обратил и выводы сделал. И даже меры принял...

Пожаловалась ему бдительная старушка. Из тех, что ночью не спит и днем не дремлет. Все видит и все знает. И в тайне не держит.

Телевизор у старушки тоже не молодой был, показывал слабо, да и не желала она эти гадости смотреть, даже стыдно было. И потому уже давно заменила бледно-голубой и маленький источник информации на большой и цветной экран - придвинула стол к окну и приладилась за ним чай пить и на улицу глядеть.

Занятие, стало быть, интересное, а порой увлекательное, как сериал и - что очень важно - общественно полезное.

Об одном своем наблюдении бабуля сообщила участковому для принятия мер. Суть такова. Подвал дома напротив облюбовали бомжи. Ну, по нашим временам, явление обычное. Но руки до него еще не дошли, я собирался создать спецслужбу из общественности для этой работы, но все время находились дела более горячие.

Ну, стало быть, бомжи и бомжи. Ничего особенного. Однако в этом мирно-обыденном сообщении Хлопчик уловил две насторожившие его детали. Первая: глазастая бабка с досадой назвала бомжей приличными людьми. Вторая: эти приличные люди входили по вечерам в подвал, как к себе домой, - быстро и уверенно. А, насколько было известно, дверь в подвал - обитая, кстати, железом - надежно запиралась тяжелым висячим замком.

Да, не проведешь Хлопчика.

Когда я подходил к нужному дому, увидел ограждение. Не иначе Хлопчик распорядился. Маскировку устроил. Чтобы кого-то не спугнуть. Перехватил улицу веревками с красными тряпицами, два плакатика нарисовал: "Осторжно, ведутся работы. Обход стороной".

Кроме того, по крыше дома демонстративно громыхали шагами волгинские опера, одетые в оранжевые рабочие комбинезоны. Басили всякими грубыми словами, брякали железом, обстукивали водосточную трубу.

Понятно.

- Пойдемте, товарищ полковник, - вполголоса сказал Хлопчик, увлекая меня во двор, к подвальной двери.

Мы спустились на несколько ступеней.

- Вот, смотрите, - он потянул одну из петель замка, и она легко вышла из щели - открыто, стало быть. Поставил ее на место - стало быть, заперто.

Вошли внутрь. Хлопчик включил фонарик, нашел им выключатель, щелкнул.

Подвал как подвал. Трубы, с которых капает ржавая вода, хлам повсюду разного вида: тарные ящики, ломаная казенная мебель, садовые скамьи с некомплектными рейками.

Все кругом завалено до потолка, а в центре - чистое место, словно специально убранное. Рядом ровной стопкой, через прокладки из тарной доски, сложен бордюрный камень. Лежит здоровенный швеллер, метра полтора длиной.

- Наверх взгляните, - подсказал Хлопчик, чертя по потол ку сильным лучом фонарика. - Видите?

Вижу. На потолке были нанесены какие-то риски, помеченные цифрами. Они сходились к правильному кругу, образованному неглубокими, засверленными в бетоне отверстиями с небольшим шагом.

- Я днем проверял с рулеткой, - сообщил Хлопчик. - Круг этот почти в центре торгового зала магазина.

- Ты с рулеткой, - ахнул я, - по магазину лазил?

- Что вы, товарищ полковник, - обиделся участковый. - С рулеткой здесь - по потолку, а в магазине вдоль витрин ходил, ювелирные украшения разглядывал - шагами мерил. У меня шаг точный.

И голова, по-моему, тоже.

- И вот еще что, - указал на выключатель, из которого была выведена розетка. По виду - совсем новая. - Ну что, товарищ полковник, с поличным будем брать?

- Обязательно. Только не вздумайте засаду в подвале оставлять.

- Конечно, нет. Я с гражданкой Усиковой уже договорился. Она троих приютит. А еще двоих - у дворника поселим.

- А кто эта Усикова?

- Да та бабуля, которая сигнал дала.

- Ну, действуйте. Только не спешите брать. В самый момент заставайте, чтоб не отвертелись.

- Я вам сообщу, когда тот момент настанет.

Ночью Лялька, как ею заведено, явилась в мой будуар посплетничать. С Баксом на плече - такая из себя дама с горностаем, и опять полуголая и босиком. Чтобы пожалел и под одеяло пустил. Нравится ей, стало быть, такая форма общения.

- Как Юлька?

- Приживается. Ей здесь в новинку все. Удрать не пыталась, хотя я провоцировала. Можно я ее позову? А то ей обидно будет.

- Зови, - вздохнул я, хотя мне хотелось спать, а не трепаться с ночными красавицами. - Зови. Только пусть в верхней одежде приходит, а не в пеньюаре.

Что-то девки затевают. Явно. На пару. Изнасилуют еще старого полковника. Ну, им же хуже.