Дик & Феликс Фрэнсис - Ноздря в ноздрю

Для стороннего наблюдателя может показаться, что на кухне царит хаос, но на самом деле происхо­дящее там столь же хаотично, что и движения рук жонглера, работающего одновременно с четырьмя мячиками. Видимость в обоих случаях обманчива.

Бессмысленно утверждать, что мы всегда все де­лали правильно, но количество комплиментов с лих­вой перекрывало редкие жалобы, и меня это вполне устраивало. Иногда кто-то говорил, что больше ни­когда не придет в «Торбу», но обычно это люди, ко­торых я и не хотел видеть в своем ресторане. Поэто­му в ответ я только улыбался и вежливо показывал дверь на автомобильную стоянку. К счастью, таких было крайне мало. Большинство посетителей — дру­зья, которые приглашены к обеду, правда, за обед им приходилось платить.

Мои мысли прервал доставленный от мясника заказ. Лавка его находилась в Сент-Эдмундсе, и он сам забивал скот и птицу. Говорил мне, что знает всех фермеров-поставщиков и может поклясться, что животные живут у них в самых комфортных ус­ловиях до того самого момента, как он их забивал и разделывал. У меня не было причин сомневаться в его словах, потому что мясо я получал отменное. Высококлассному ресторану, безусловно, требуется хороший шеф-повар, но даже лучшему шеф-повару нужны качественные продукты, поэтому выбор по­ставщика крайне важен.

Водитель практически закончил разгрузку (мясо сразу переносилось в холодильную камеру), когда к десяти часам подтянулись мои сотрудники. Гэри так обрадовался отсутствию замков, что ходил по кухне, будто маленький мальчик, которому разрешили гу­лять по магазину игрушек. «Один из счастливых дней его жизни», — подумал я. В перспективе он мог стать хорошим, даже великим поваром (энергии и энтузиазма хватало), но я полагал, что ему следует научиться не перебарщивать с комбинациями вку­сов. Он, как и я, твердо верил, что мясо нужно гото­вить с фруктами. Все знакомы с такими сочетания­ми, как свинина с яблоками, индейка с клюквой, ут­ка с апельсинами, ветчина с ананасом, даже оленина с айвой. Эти вкусы как нельзя лучше подходят друг к другу: фрукт «вытягивает» из мяса все лучшее, дос­тавляя наслаждение вкусовым сосочкам. Гэри отли­чала склонность сочетать экзотические, с резким вкусом фрукты и мясо, отличающееся тонким вку­сом, скажем, телятину или курицу. По этим вопро­сам мы вели долгие и жаркие споры.

С тех пор как он начал работать у меня двумя го­дами раньше, я время от времени добавлял в меню одно из его блюд. В настоящий момент это был об­жаренный с травами красный окунь под грушевым соусом с картофельным пюре с толикой чеснока. Блюдо посетителям нравилось, и обычно Гэри весь вечер занимался его приготовлением.

Однако в этот вторник с ленчем совсем не скла­дывалось. Столики и так заказали далеко не все, а за утро несколько человек позвонили, чтобы отказать­ся от заказа. От обеда отказалось еще больше наро­ду, окончательно испортив мне день.

В полдень я собрал сотрудников на короткое со­вещание.

— Судя по всему, из-за взрыва бомбы в субботу и проблем, возникших в пятницу вечером, на этой неделе особой работы у нас не будет. Но я уверен, что скоро ситуация выправится. Мы должны по-прежнему делать свое дело и обслуживать тех, кто придет к нам, по высшему разряду. Это понятно? — Я пытался говорить максимально бодро.

— А кто займет место Луизы? — спросила Джин. — И когда появится Роберт? Мы с Реем не сможем обслуживать весь зал.

— Давай подождем и посмотрим, сколько нам придется накрывать столиков, — ответил я. — Ри­чард сможет помочь, как он обычно и делает, если очень много народу. — Я посмотрел на него, и он кивнул. — Я позвоню Роберту и выясню, когда он приступит к работе. Что-нибудь еще?

— Я говорил с Уитвортами, — подал голос Ри­чард. — Они попросили поблагодарить вас за пред­ложение, но хотят устроить поминки дома. И Берил, мать Луизы, сказала, что сама все приготовит, если вы не возражаете.

— Разумеется, нет, — ответил я, подумав: а не винят ли Уитворты в смерти Луизы ее работу? Ре­шил, что надо бы мне их навестить. Тем более по-хорошему это следовало сделать.

— Ты знаешь, когда похороны? — спросил я.

— В пятницу, в половине третьего. В крематории Кембриджа.

«Черт, — подумал я, — придется менять время встречи с Марком».

— Ясно. В пятницу мы работать не будем. У вас всех выходной, чтобы пойти на похороны, если за­хотите. Я там буду. — Пауза. — Что-нибудь еще? — Все молчали. — Тогда за работу.

В этот день мы подали только четыре ленча, для двух пар, которые завернули в ресторан, проходя мимо. Все шесть заказанных столиков остались пус­тыми, и во время ленча позвонили еще три челове­ка, чтобы сказать, что вечером они не придут. В итоге вместо полного зала на обед собирались прийти только двадцать четыре человека, и я очень сомневался, что увижу их сегодня.

Во второй половине дня я какое-то время обзва­нивал клиентов, заказавших столик на пятницу, что­бы сказать, что работать мы не будем, и объяснить почему. Большинство отвечало, что они и так бы не пришли, и только двое бестактно назвали причину отказа: они слышали, что в «Торбе» могут отравить. В какой-то момент, набрав номер, я вдруг осознал, что звоню Дженнингсам. Уже собрался положить трубку, когда услышал голос Нейла.

— Алло. Это Нейл Дженнингс. — Говорил он медленно, каждое слово давалось с трудом.

— Добрый день, Нейл. Это Макс Мортон из «Торбы».

— Да, да. Добрый день, Макс.

— Нейл, примите мои соболезнования. Это ужасная трагедия.

— Да.

Последовала неловкая пауза. Я не знал, что и сказать.

— Я видел вашу жену на скачках в субботу. За ленчем.

— Правда. — Он словно думал о другом.

— Да. Я готовил ленч.

— Вы ведь не отравили ее, так? — Я не знал, шу­тит он или нет.

— Нет, — ответил я. — Не отравил.

— Разумеется, нет.

— Когда похороны, Нейл? Я хотел бы прийти.

— В пятницу, — ответил он, — в одиннадцать. В церкви Госпожи нашей и святой Этельдреды [11] Святая Этельдреда — покровительница Кембриджского университета и тех, кто страдает болезнями шеи и горла. Родилась и жила в Суффолке в VII веке. .

Я и не подозревал, что они — католики, но, с другой стороны, надо ли мне было это знать?

— Я постараюсь прийти.

— Хорошо. — Последовала еще одна долгая паузa. Я уж собрался попрощаться и положить трубку, когда услышал: — Полагаю, я должен поблагодарить вас за то, что вы спасли мне жизнь.

— Извините?

— Если бы вы не отравили меня в пятницу вече­ром, в субботу я бы сидел в ложе рядом с моей Эли­забет.

Я так и не понял, доволен он тем, что не сидел, или нет.

Среда выдалась теплой и солнечной. Как прави­ло, я сплю с раздвинутыми шторами, чтобы просы­паться вместе с восходом солнца. Однако в течение нескольких недель до и после летнего солнцестоя­ния я стараюсь их задергивать, чтобы яркий свет, вливающийся в выходящие на восток окна моей спальни, не вырывал меня слишком рано из объя­тий сна. Я выругал себя за то, что прошлым вечером забыл это сделать, так что солнечные лучи пробра­лись сквозь закрытые глаза в мой еще спящий мозг уже в четверть шестого. Впервые за неделю я спал крепко и без кошмаров. Но только до четверти шес­того.