Дональд Харстед - Одиннадцать дней

"Чудесная штука, чудесная штука." Он замолчал и мы оба посмотрели не вертолет. "Я хотел бы знать, э-э, как идут дела с тем, что мы обсуждали позавчера у вас дома?"

Я повернулся и посмотрел на него: "Весьма прилично."

"Я могу еще чем-то помочь?"

Что-то занозой сидело во мне с тех пор, как Элен поговорила с нами, что-то во мне бродило во все время несчастного случая и пока я сушил каблуки в больнице. Я еще не понимал в чем дело, но у меня сложилось четкое ощущение, что пастор Ротберг хочет о чем-то потолковать. Как я уже говорил раньше, я знаменит своим поздним зажиганием. И самокопанием тоже.

"Послушайте, когда мы здесь управимся, почему бы нам просто не поболтать? Мне надо поговорить с кем-нибудь обо всем этом деле, а вы, похоже много о сатанистах знаете."

"Буду рад. Только позвольте мне сообщить жене, чтобы она смогла уехать домой с кем-нибудь."

"Конечно", согласился я. Он повернулся и пошел к старому пикапу. Я ни разу не видел его жены. Она выбралась из машины и я получил возможность разглядеть ее. Чуть выше среднего, светлые волосы, около тридцати. Гибкая, с выражением "идите вы все" на лице. Лицо тонкое. Предполагаю, что жены пасторов тоже страдают, но иначе. Я подошел к ним.

"Мне ненавистно отнимать у вас мужа", сказал я.

Она улыбнулась: "Все прекрасно, я к этому привыкла."

"Дорогая", сказал он, "хочу познакомить тебя с заместителем шерифа Хаусманом. Карл, моя жена Бетти."

Она протянула руку и я пожал ее. Чувствовалась хрупкость. Маленькая ладонь.

"Карл, Марк рассказал мне, что позавчера у него был с вами разговор. Замечательно."

Замечательно что? Что у него был интересный разговор с копом? Замечательно, что он ей рассказал? Или замечательна тема разговора? Что тут можно сказать?

"Что ж, наиболее замечательным был, вероятно, мой кофе", сказал я, улыбаясь.

"Ваша жена -- учительница?"

Эффективно сменила тему. Хорошо. Может, она действительно умеет молчать? Это было бы прекрасно, если он достаточно много ей выложил того, о чем говорил с нами.

Светский разговор длился с минуту-две, а потом из реанимации санитары понеслись к чопперу. Первым бежал пилот, потом провожающие с парочкой реаниматоров вместе с Генри толкали каталку с хорошо привязанной жертвой аварии. Болталась внутривенная система, из портативного баллона шипел кислород. Мы все смотрели, но я заметил, что Бетти стала бледнее прежнего.

Жертву погрузили, чоппер заревел и мне надо было возвращаться к работе.

Взлет был четким, ибо кругом проходили высоковольтные провода, и парень поднялся прямо вверх примерно на сто футов. Просто приятно было следить, как он четко развернулся вокруг вертикальной оси, а потом отчалил. Надо спросить Ламара, не купит ли он и мне такой?

Один из рентгенологов, уезжая, очевидно, узнал Бетти, поэтому ей больше не было нужды заниматься вождением.

Ротберг и я вернулись в больницу. Когда я проходил мимо реаниматорской, Генри сказал, что теперь займется кровью.

Я пошел в мою маленькую зону отдыха, взял формы и тестовую трубочку и отдал ему. Всего несколько секунд заняло зачитать подозреваемому его права и взять образец крови. Я сунул свой пакет под мышку и пошел разыскивать Марка. Он стоял ближе к концу коридора возле двери конференц-комнаты, разговаривая с матерью парня, у которого я только что взял кровь. Когда я приблизился, она бросила на меня взгляд ненависти. Все окей, леди, подумал я. Если он пьян, а оба других мертвы, ему грозит гораздо больше, чем вождение под воздействием. Что чувствуют родители мертвых, как вы думаете? Но я ничего такого не произнес.

"Мэм.", сказал я. "Марк, могу я с вами поговорить, если у вас найдется минутка..." Давая ему возможность выпутаться. Забавно, что он клюнул.

Мы уселись за стол в конференц-комнате и я закосил пару чашек больничного кофе. Ю-ху-ху!

"Похоже, ваша жена хорошо знала жертву?", спросил я.

"Нет", ответил Марк. "Когда позвонили, мы были на обеде у родителей водителя. На самом-то деле, девушку мы совсем не знали. Но она всегда расстраивается, видя, когда люди страдают."

"Да уж, можно понять. Особенно, когда все так бессмысленно."

"Да, эти жертвы невинны..."

"Что ж", попробовал я наудачу, "вам стоит поговорить с детективом, который приехал к нам из Нью-Йорка. Он тоже знает тьму о сатанизме."

"Да?"

"Ага, вроде как эксперт по нему. Он приехал сюда позавчера, его запросили из штата. Взаймы."

"О-о. Что ж, знаете, я много всего выслушал об этом деле, в основном, от своей конгрегации. Особенно после похорон. Конечно, они немного раздражены тем, что жертвы похоронены на нашем кладбище."

Они раздражены?, подумал я. Сдается мне, что ты тоже раздражен.

"Да уж", ответил я.

"Милость божья распространяется на всех, даже на тех, кто может и не считать, что служит Ему."

"Это хорошо."

"Мы все божьи чада, Карл. Хотя на некоторое время даже я чуть не забыл об этом."

Извинение? Возможно.

"Все мы так."

"Да. Однако, все мы -- его чада. Даже если мы заблудились или захвачены злом. Возможно, против нашего желания, по крайней мере вначале. Мы зачастую захвачены телесной стороной, а не прощением, как нам приличествует."

Зашел Генри.

"Можно присоединиться к клубу?" Он налил себе кофе и уселся.

"Мы как раз говорили относительно тех убийств", сказал я. "Марк что-то вроде эксперта по оккультизму."

Генри поднял брови: "В самом деле?"

"О, нет, не совсем", возразил Марк. "Однако в нашей бывшей конгрегации в Огайо произошел инцидент, где присутствовали некоторые сатанистские обертоны. И я немного научился, чтобы увещевать людей."

"Ага", вмешался я, "там, кажется, какой-то парень покончил с собой?"

"Да. Это была трагедия. Он был добрый молодой человек, из хорошей семьи. Я увещевал его друга, который в то время был вовлечен в оккультную практику." Он взглянул на Генри. "Наверное, именно тогда я так много обо всем этом узнал. Чтобы спорить с ним, мне пришлось исследовать сатанизм."

Следующий вопрос за меня задал Генри.

"Мой младший брат живет в Огайо возле Дейтона. Вы были в Дейтоне?"

"Нет", ответил Ротберг. "В небольшом городе под названием Эмирия. Милое место. Разок мы были в Дейтоне, в музее ВВС на Райт-Паттерсона. Вы были там когда-нибудь?"

Этот вопрос всех нас повернул в другом направлении, ибо все мы интересовались самолетами, и я всегда сам хотел там побывать. Но прежде чем глубоко погрузиться в разговор, я записал слово "Эмирия" сверху одной из форм. Словно заканчивая свои записи.

28

Понедельник, 29 апреля

00:16

Было чуть позже полуночи, когда я вернулся в офис. Никого, кроме двух резервных офицеров и Салли. Она, конечно, в самой поганой смене. Старшим диспетчером была Хейзел Уиллис, она составляла расписание и ненавидела Салли.