Кит Хартман - Сыщик, ведьма и виртуальный покойник

Интересно.

- Вы в этом уверены?

- Абсолютно, мэм. Когда кто-то разыскивается, пусть даже и отдельным детективом, имя разыскиваемого вносится в общий файл для проверки, не подвергалось ли это лицо аресту за превышение скорости, нарушение общественного порядка или иные мелкие правонарушения. На Бенджамина в центральном файле нет никаких данных.

- Огромное спасибо.

- Видимо, кто-то что-то перепутал. Не беспокойтесь, скорее всего ваша дочь уже через пару часов будет дома.

Что, дьявол их всех побери, происходит?

Я попросила своего информационного агента воспроизвести мой телефонный разговор с миссис Денверс. Она была уверена в том, что её сына ищет полиция. Кто лжет? Она? Или, может быть, полиция? Я еще раз прослушала весь разговор. Если лгала мать Бенджи, то она, вне всякого сомнения гениальная актриса. Но и у полиции нет никакого основания для лжи. Что происходит?

Я прошла в гостиную и, оторвав Алекса от игры с Винтер в шпионов, рассказала о том, что узнала в полиции.

- Ну и что же нам теперь делать? - спросила я, закончив рассказ.

Алекс поскреб в затылке и уставился в потолок.

- Ждать, - наконец произнес он.

Идея, конечно, была гениальной.

- Ждать?! - возмутилась я. - Мы не можем сидеть, сложа руки! Надо что-то предпринять!

- Мы и предпримем. Невод уже заброшен. И теперь будем ждать, когда в него заплывет рыба. Может быть, ты хочешь, чтобы я занялся ужином? закончил он, поднимаясь с пола.

Мне казалось возмутительным и даже непристойным то, что Алекс в подобной ситуации мог хранить спокойствие. Но на это, как известно, у него особый дар. Спокойствие. И он, безусловно, прав.

- Нет. Я всё приготовлю сама. Мне просто необходимо себя чем-нибудь занять.

Алекс вернулся к игре с Винтер, а я попыталась сообразить хоть какой-нибудь ужин. Но мои мысли блуждали где-то очень далеко от кухни. В итоге я вначале сожгла в тостере маисовую лепешку, после чего у меня подгорел и рис. В конце концов мне пришлось бросить все свои силы на изготовление холодного салата с тунцом и соусом карри, который подгореть уж никак не мог. В итоге мне удалось справиться с салатом, избежав катастрофы.

Мы поужинали в гостиной, а потом стали смотреть какую-то комедию положений. По крайней мере, Алекс и Винтер смотрели это дурацкое шоу. У меня же для веселья не было настроения. Поэтому я подключила персональный визор к передаче новостей. Это были не новости, а настоящий апофеоз насилия. Каких-то подростков христиан сильно избили за то, что они сожгли волосы девушки, исповедующей "Культ Виккан". В книжной лавке "Древо жизни" произошла перестрелка. Там, по счастью, никого не убили и не изувечили, и дело ограничилось всего лишь серьезным материальным ущербом. После этого начали передавать новые подробности об убийстве Рейвен, и сил на то, чтобы смотреть это, у меня просто не было.

Я проверила свой телефон и убедилась, что он в полном порядке. Просто мне никто не звонил. Я убрала кухню. Затем гостиную. Затем до блеска протерла ванную. По-прежнему никаких звонков. Когда мыть и чистить ничего не осталось, я решила просмотреть электронную почту.

Там был обычный завал рекламных посланий, которые я стерла даже не читая. Моя редакторша вежливо интересовалась, оправилась ли я от гриппа. Администрация школы спрашивала, будут ли девочки на уроках завтра. Кроме этого в электронной почте обнаружилось краткое послание от Урвази.

Это послание привлекло мое внимание - не так часто приходится получать письма от своей домашней кошки. Содержание письма оказалось весьма любопытным.

"Холли,

Спешу сообщить, что наша встреча на обзорной площадке доставила мне огромное удовольствие. Нам следует чаще встречаться. Давай встретимся поскорее и поболтаем!

Урвази"

P.S. Мне очень понравилась твоя статья о Манксе. Ну и умны же эти кошки. Нам следовало бы у них учиться".

Так-так. У меня не было старинных друзей по имени Урвази. По крайней мере, среди людей. Кроме того, о котах или кошках я в последнее время ничего не писала. Я посмотрела характеристику отправителя и выяснила, что письмо пришло от женщины адвоката бенгальского происхождения, проживающей в районе Большой Атланты и увлекающейся кулинарией, фехтованием и... электронной игрой "Смертельная схватка".

Саммер, явно, пыталась привлечь мое внимание. Но к чему все эти шутки и игры? Почему она просто мне не позвонила? Что-то явно происходить. Хорошо хоть, что упоминание об обзорной площадке поддавалось легкой расшифровке.

Я нашла Алекса в спальне Винтер, где он читал дочери сказку на ночь. Когда я рассказала ему о письме, он согласился остаться дома, чтобы присмотреть за младшей дочерью.

В итоге я могла отправиться на свидание со старшей и получить ответы на все занимающие меня вопросы.

Глава сорок вторая: Полиция.

Среда одиннадцатого. 10 час. 49 мин. вечера.

Не доезжая двух кварталов до места мы услышали шум толпы. Это был грозный, похожий на отдаленные раскаты грома рокот, который время от времени пронизывали выкрики и женский визг.

Тони вначале провез нас на юг по Спринг-стрит, а затем свернул на Бико. Там ему пришлось остановиться, чтобы пропустить спешащих к Площади Свободы зевак. Подождав секунд тридцать и поняв, что этого нескончаемого потока ему не переждать, он поставил машину на тротуар.

Я затолкала в рот последнюю пару крекеров, вылезла из автомобиля и, чтобы облегчить крекерам путь в желудок, допила одним глотком кофе из дорожной кружки. Я безмерно радовалась тому, что прежде чем принять участие в этом карнавале, мне все же удалось урвать два с половиной часа сна. Я надела на голову аппарат связи и ринулась вслед за Тони в битву.

На площади царило безумие. Там уже собралось не менее четырех сотен граждан, и к ним постоянно прибывало подкрепление. В этой части города полным-полно ночных клубов и иных злачных мест, и их завсегдатаи стекались на площадь. Само собой разумеется, что из дверей Башни свободной прессы, высящейся в северо-западном углу площади, тоже изливался поток людей. Я заметила, как несколько вооруженных камерами телевизионщиков пробиваются сквозь толпу. Скорее всего, это была команда Баптисткой службы новостей, благо сенсационное событие произошло у их порога. Над нашими головами кружили два геликоптера, обшаривая лучами своих прожекторов место происшествия. Одним словом, журналистская братия старалась во всю.

Предполагалось, что наш путь к месту преступления будут расчищать копы из Второго участка, но бедняги ничего не могли поделать с многократно превосходящей их по численности толпой. Тони и я, расталкивая локтями граждан Атланты, медленно пролагали путь к телу. На площади образовалась весьма странная смесь людей. Служащие ночных клубов в сверкающей униформе, бармены с бабочками на шее и с белыми передниками на животе, немолодые мужчины в строгих деловых костюмах отчаянно жестикулиоровали и что-то выкрикивали. В толпе я заметила несколько женщин, рыдавших так горько, словно они только что похоронили своих детишек. Рядом с ними какой-то здоровенный оболтус размахивал шестифутовым деревянным крестом. Я напрягла слух и услышала, как детина орет: "Сатана на сможет противостоять подлинной Вере! Греховность - это смерть!" Я обратила на него объектив головного аппарата связи, чтобы зафиксировать лицо фанатика. Мне показалось странным, что, едва услыхав о преступлении, он уже оказался вооруженным шестифутовым крестом. Впрочем, это ни о чем не говорило. Некоторые из этих безумцев постоянно возят кресты в багажниках машин, ожидая лишь повода заклеймить Сатану и вступиться за веру.