Валерия Вербинина - Самый лучший вечер (сборник)

Репортер заверил его, что будет нем, как телеграфный столб, и успокоившийся Гиварш поведал приятелю страшную тайну. Мол, в Париже прознали, будто какой-то мазурик хочет утащить у господина графа розовый бриллиант, который тот недавно купил. Поэтому местную полицию, то есть Гиварша, и предупредили, чтобы он держал ухо востро.

– Можно подумать, это так просто, – ворчал инспектор полчаса спустя, когда они с Улье были уже в заведении папаши Робера и в очаге под присмотром Марион варилось нечто рыбное, источавшее восхитительный аромат. – Через неделю у них торжество – бал-маскарад, видишь ли, затеяли… Гости отовсюду съезжаются, прислуга то и дело меняется, одного рассчитали, другого взяли, а я за всеми уследить должен. И посетители… – Гиварш вспомнил даму в голубом платье и ее спутника, который держал в кармане явно не трубку для курения, и осуждающе покачал головой.

– Так что, все это заварилось из-за того розового бриллианта? – спросил Леон с любопытством. – Что же там за бриллиант такой…

– Как вам известно, господа, большинство французских королев – я не говорю уже о фаворитках, таких, как мадам де Помпадур или госпожа де Ментенон, – оставили свой след в истории, и порой – довольно значительный. Мы все помним, к примеру, Екатерину Медичи, жену Генриха II. Ее время полно темной романтики, заговоров. Отравленные перчатки для врагов, инспирированная ею Варфоломеевская ночь и бесславный конец всех, кого она любила, и так далее. А Маргарита Наваррская, ее дочь, жена Генриха IV? О жизни этой дамы, полной любовных приключений, можно сочинить не один роман, чем с переменным успехом занимаются многие господа беллетристы. Что уж говорить об Анне Австрийской, жене Людовика XIII, или о Марии-Антуанетте, прекрасной королеве, которая кончила свои дни на эшафоте… – Голос рассказчика дрогнул, водянистые глаза на мгновение увлажнились. – И среди блестящей плеяды женщин, которые создали Францию – да-да, именно так, господа! – среди этой плеяды затерялось одно имя. Вы уже поняли, о ком я говорю, – именно о ней, о королеве Клод. Она была первой женой великолепного Франциска I, который в глазах историков совершенно затмил ее. В самом деле, господа, кто не слыхал о человеке, который, проиграв важнейшую битву, сказал, что все пропало, кроме чести? Кто не видел «Джоконду» в Лувре, картину, которая оказалась у нас лишь благодаря тому, что именно король предоставил приют старому флорентийскому художнику, известному Леонардо да Винчи? И вот, с одной стороны, знаменитый король, воин, меценат, покровитель живописи и искусства, а с другой – молодая женщина, его жена Клод, которая не была известна ни своими экстравагантными выходками, ни своими похождениями, которая в жизни не была замешана ни в одном скандале и даже не покровительствовала литераторам или художникам. Просто женщина, дамы и господа, просто королева Франции, которая прожила только двадцать пять лет и умерла молодой, королева, о которой забыли почти все историки. Но можем ли мы говорить, что после нее и в самом деле не осталось никакого следа? Я не говорю здесь о том ученом, который назвал в честь скромной королевы сорт слив – ренклод. Нет, я хочу напомнить вам о камне, который когда-то являлся частью сокровищ французской короны, камне, который король Франциск в далекие времена преподнес в дар своей жене и который с тех пор называется розовым бриллиантом королевы Клод. Дамы и господа, этот камень перед вами!

Взволнованный своей длинной и немного путаной речью, граф Вермандуа открыл ларец, который держал стоявший возле него невозмутимый дворецкий, и извлек оттуда золотое ожерелье, в центре коего выделялся розовый камень, заостренный с обеих сторон. Толпа масок, дам в бархатных платьях, ряженых императоров, шутов и чертей ахнула и одобрительно загудела. Щеки графа порозовели, и он поднял ожерелье так, чтобы его можно было видеть отовсюду. Розовый бриллиант сверкал, переливался и разбрызгивал разноцветные искры.

– Великолепное, уникальное, неповторимое украшение! А теперь, дамы и господа… Я дарю его лучшей женщине на свете!

Граф подошел к своей жене и, встав на одно колено, протянул ей ожерелье со сверкающим бриллиантом. Кто-то из гостей крикнул «Браво!», и зал бешено зааплодировал, пока графиня Вермандуа, надев ожерелье, пыталась застегнуть его. Поднявшись с колен, граф пришел ей на помощь. Со всех сторон летели возгласы:

– Великолепно!

– Изумительно!

– Восхитительно!

– Вот что значит любящий муж! Ах, такие в наше время встречаются все реже!

Последние слова произнесла огромная рябая бабища в черном платье, которое призвано было сделать ее стройнее, но на самом деле наводило на мысли об артиллерийской пушке, прикрытой чехлом. Мадам громко вздохнула, обмахиваясь веером, и послала щуплому светловолосому юноше в ковбойских штанах томный элегический взгляд.

– Это и есть тот камушек? – спросил Билли у Амалии. Баронесса Корф утвердительно кивнула, а юноша проворчал: – Н-да, нелегко будет до него добраться.

– У нас нет другого выхода, – вполголоса ответила Амалия. – Камень принадлежит императору и должен снова оказаться у императора. Вот и все.

– Надо было сразу же взорвать сейф, – деловито сказал Билли. – А теперь придется повозиться.

– Билли! – тихо, но очень внятно произнесла Амалия, призывая своего друга к порядку. – Мы не можем поднимать шум. Граф знает, кто я, и знает, кто меня послал. Поэтому мы будем действовать, как договорились.

– Понял, – вздохнул Билли и поправил ручку настоящего револьвера, который висел у него на поясе. – И все-таки надо было начать с сейфа.

Граф Вермандуа пожимал руки гостям и принимал поздравления. Его жена Элен сияла. В конце концов, она вложила в перестройку замка достаточно, чтобы заслужить столь щедрый подарок.

– Вы представляете, дорогая, – говорила она гостье, одетой по моде XVIII века, – после того как Луи купил этот бриллиант, его ни на минуту не оставляли в покое! Приехали, представьте себе, даже от самого российского императора…

– Ах, как интересно!

– Ну да, император Александр собирался подарить камень своей жене. И тут – представьте, милая, какой конфуз! – его опередили… Само собой, он был очень недоволен! – Графиня Вермандуа взглядом, как иголочкой, кольнула Амалию.

На баронессе Корф сейчас было полосатое платье с бантиками вдоль линии плеч, скопированное с какой-то картины Венето. И вообще гостья была слишком хороша собой, чтобы мысль о превосходстве над нею хоть в чем-то, хотя бы в обладании розовым бриллиантом, не доставила графине удовольствия.

Но вот граф кашлянул и подал знак. Оркестранты на эстраде зашевелились, и по залам замка потекла волшебная музыка. Море масок заколыхалось – начались танцы. Билли сделал шаг по направлению к хозяйке дома, но тут путь ему преградила зачехленная пушка.