Йенс Лапидус - Шальные деньги

На следующий день встретился с Софи в кафе «Фоум». Первоклассная харчевня для тусованных ВИПов, которые желают отойти от субботнего загула. Итальянский интерьер в стиле Старка. Сушняк не наблюдался, барышни — факт необъяснимый с научной точки зрения — были элегантны и розовы с лица, несмотря на количество выпитого вчера. Кавалеры холеные, чистые, душистые, свежие.

ЮВе и Софи заказали блинчики с кленовым сиропом, бананом и мороженым. Фишка заведения.

ЮВе наконец спросил о том, что его долго мучило:

— Тебе что, так интересно знакомиться с моими приятелями из той компании?

Софи молча ковырялась, ложкой отодвигая мороженое на край тарелки. На кой брала мороженое, если не хочет? — недоумевал Юхан.

— Ау! Ты слышала, что я спросил?

Софи оторвалась от тарелки:

— А ты как думаешь? Ну конечно мне интересно.

— На что? Чего ради?

— Ради тебя, чтоб до конца понять, какой ты. Мы с тобой уже четыре месяца встречаемся. Вот я и подумала, что скоро мы выйдем на новый уровень отношений. Теперь вижу, что это и есть новый уровень. Когда я ничегошеньки не знаю о тебе. У тебя куча приятелей, которых ты скрываешь от меня, — не странно ли?

— И ничего не скрываю. Просто они неинтересные. Нудные и недалекие. Тоже мне интерес!

— Да? А по-моему, Хорхе очень приятный парень. Мы с ним полвечера проболтали. Ну да, он не такой, как твои и мои друзья. Он из другого мира, о котором мы понятия не имеем. Разве это не интересно? Парень боролся, чтобы чего-то добиться в этой жизни. Это только нашему брату жареные воробьи прямо в рот падают, как выражается наш король. Не так?

— Может, и так. Королек, он, конечно, того, отжигает.

ЮВе задумался о себе. Много ли Софи о нем понимает? Продолжил:

— А то мне Ниппе доложил, что видел тебя с каким-то люмпеном в «Стурехофе». Что, тебе обязательно было тащить Хорхе на Стуреплан?

— Ну ты зануда. Стесняешься своих друзей, что ли? Ты будь собой. Хорхе мировой парень, по-моему. Крутой, да. Рассказал мне про свое детство. Блин, реальное гетто: в классе у них было всего четыре шведа. Да взять меня, я сама не знаю ни одного человека, у кого родители не из Европы. Не Стокгольм, а Йоханнесбург какой-то.

Слова Софи задели за живое. Да что она про него знает?! ЮВе хотел привычно соскочить с темы. Что-что, а это он умел. Но тут растерялся.

Так они и сидели молча.

А в тарелке таяло мороженое.

Мрадо, конечно, надо озадачиться личной безопасностью, чтобы никакой Радован не достал. Но прежде всего — понадежней укрыть Ловису. Правда, о полной безопасности можно только мечтать. Вычислить человека в Стокгольме сложно, но можно. Мрадо ведь сам всего за пару дней выщемил чилийского беглеца.

Лучшая гарантия безопасности Мрадо: нарыл столько компромата, что хватит закрыть барона на Кумле на добрую сотню лет. Список подвигов барона включал: подстрекательство к убийству, побои, ограбление. Сутенерство, налоговые махинации, нелегальный оборот оружия, отмывание денег. Мрадо мог бы легко сдать Радо, если б не одно «но»: у самого рыльце в пушку. Если Радо мотать сотку, то ему — какой-то полтинник.

Кроме того, руки обоих были связаны понятиями. Неписаный кодекс чести гласил: решай свои проблемы сам.

Мрадо с Ненадом только подкладывали бомбу. Рванут ее через пару месяцев. В свое время растолкуют Радовану, что рано тот записал их в терпилы. Что уходят на свои хлеба. Мрадо даже заготовил по такому случаю спич: «Твое место на свалке, старый хрен. Нам с тобой не по пути». А покуда не отсвечивали. Чтоб не наломать дров.

Мрадо перетер с Ратко и Боббаном. Свои в доску. Столько лет верно служили Мрадо. Оба сказали, что пойдут за ним. Еще пацаны из «прачечных». Несколько товарищей из качалки. Остальные — темные лошадки. Есть и шестерки, которые только рады вылизывать яйца сербскому барону, эти останутся с Радованом.

Обыкновенно, когда возникают такие терки, несогласные уходят в другие бригады. «Волк» может переметнуться к «Бандидос», «прирожденный гангстер» — к «Ебанутым по жизни».

Но в данном случае Мрадо и Ненад сами с усами. Им хватит собственных замазок и структур. Без Мрадо все договоренности насчет раздела рынков рухнут. А тогда жди таких замесов — никому мало не покажется. Радован ослабит хватку. Вот тогда-то Мрадо с Ненадом и замутят собственное дело.

Мрадо целый день сиднем просидел дома — звонил по телефону, готовился. Номер сменил только что — авось никто не прослушивает.

Успел просмотреть несколько съемных хат. Наклевывались и другие варианты. Лучшее на данный момент: трешка на Сканстулль, шестьдесят восемь метров. Семь штук в месяц. Мрадо сходил туда, заценил. Оптимальные условия при его теперешнем раскладе. Квартира на самом верху, сразу за дверью металлическая решетка, есть возможность поставить сигнализацию. А главное — общий балкон с соседями. В ситуации Мрадо, если выйдет замес, можно легко уйти по балкону в соседнюю хату. Идеальный черный ход.

Без конца набирал Аннике. Она уже просекла, что Мрадо влип по самое не балуй; то-то взбесится, когда выяснится, что отныне его напряги коснутся еще и ее с Ловисой. Впрочем, она все понимает. Что с дочкой может случиться беда.

Мрадо надеялся убедить Аннику выехать с Ловисой куда-нибудь на время летних каникул. А к осени подыскать дочке новую школу. Аннике — сменить адрес. Обеим — взять новую фамилию. Так их трудней будет вычислить.

В миллионный раз за эту неделю набрал номер Анники.

Ну наконец-то сподобилась:

— Алло, эт я!

— Чего тебе?

— Не начинай.

— Да пошел ты, Мрадо. Сколько раз тебе повторять? Я не хочу с тобой говорить. Все вопросы через адвокатов, чтоб им пусто было.

Мрадо набрался терпения. Сказал максимально дружелюбным тоном:

— Ты права. Мне самому эти разговоры осточертели. Если б не эта ситуация. Я о Ловисе беспокоюсь.

— Нет, ты ненормальный. Я тебе то же самое десять лет твержу. На суде ты заявляешь, что вообще никогда не якшался с уголовниками. Говоришь, что я преувеличиваю. Что я вру. А теперь, когда пообещал исправиться, когда тебе позволили видеться с дочкой раз в две недели, ты вдруг звонишь мне и начинаешь ставить условия.

— Так я ж, чтоб защитить ее… Да и тебя тоже.

— Я знаю. Как ты мог?! Почему мы должны страдать по твоей вине?

— Да пойми ты, что я о Ловисе думаю, Анника. Ну прости, так вышло.

Так и беседовали, ходя по кругу. Мрадо по-любому оказался в цугцванге. Если не защитить Ловису, о мести Радо и думать нечего — тогда быть Мрадо нулем без палочки. А защитить — значит практически лишиться возможности видеть дочку, и жизнь его станет хуже некуда.

Анника все отчитывала его. Было бы все как обычно, давно кинул бы трубку. Но не сейчас. Решил использовать последнюю возможность — махнуться баш на баш.