Луис Рохелио Ногерас - Современный кубинский детектив

Лавигне наклонился вперед и взял со стола недокуренную сигару. Чиркнув спичкой, зажег ее. Роман внимательно следил за ним. Лавигне снова заговорил:

— Меня очень удивила его смерть, и прежде всего то, как его убили.

Лицо Лавигне скрылось в клубах дыма, и все же лейтенант успел разглядеть, что оно искажено гневом. Или это ему показалось? Дым медленно рассеивался по комнате. Лавигне сделал еще одну затяжку.

— Суаснабара застигли врасплох, лейтенант, его заманили в ловушку, ручаюсь.

Голос Лавигне дрожал от боли и гнева, и Роман понял, что не ошибся.

— Он с малых лет привык рисковать жизнью, — продолжал негр, в волнении покусывая сигару, — на работе об этом мало кто знал, но он не раз и не два смотрел смерти в глаза, еще в тридцатом году.

У Романа вертелся на языке один вопрос, но он не хотел перебивать Лавигне, видя, что тот никак не доберется до главного и пока обходит то, ради чего звонил.

— В день, когда убили Эрасмо, я задержался на работе и пробыл на базе допоздна, — начал Лавигне. — Дежурство у Эрасмо начиналось в десять, но он всегда приходил раньше, приблизительно между четвертью и половиной десятого. — Взгляд Лавигне снова устремился в темноту коридора. — Он всегда приходил в это время. — Лавигне не глядел на Романа, словно забыл о его существовании. — Шел себе не торопясь, ну а пес, как всегда, впереди бежал.

— И вы видели, как он пришел в тот вечер? — наконец задал свой вопрос Роман.

Лавигне взглянул на него, и лейтенант заметил, что глаза негра вновь покраснели.

— Да, видел. — Откинувшись на спинку качалки, Лавигне сунул сигару в рот. — Он появился в начале десятого. Я был в это время на стоянке, осматривал машины, которым предстоял рейс на следующий день.

— А вы не видели товарища, который дежурил до десяти?

— Видел, — уверенно ответил Лавигне. — Это был Роке, шофер.

Роман закурил, перебирая в памяти показания Роке и диспетчера Каталы.

— А вот он вас не видел. Он сказал нам, что видел только механика. Вы разве механик?

— Механик. Я как раз шел из мастерской на стоянку и видел, как Роке в будке разговаривал по телефону, но не окликнул его. Я даже видел, как он уходил, если вас это интересует. Но возможно, меня он не заметил.

— Роке сказал, что видел кого-то из механиков: тот лежал под грузовиком в дальнем конце двора. Кто именно это был, он не разобрал.

Лавигне выпустил большое облако дыма.

— Я и был.

— И вы разговаривали с Суаснабаром в тот вечер?

— Конечно, — сказал Лавигне, — само собой.

Его сигара погасла. Он положил ее в пепельницу.

— Эрасмо сам подошел ко мне, он заметил, что кто-то работает на стоянке, и пошел посмотреть, кто это.

— О чем вы беседовали? — поинтересовался Роман.

— Так, ни о чем, — Лавигне развел руками. — О бейсболе, о холодах. Не помню. По-моему, ни о чем таком...

Роман понимал, что имеет в виду механик, но все же хотел услышать более точный ответ.

— Ни о чем таком, что показалось бы вам странным? Иными словами, ни о чем, что было бы связано с дальнейшими событиями?

— Именно, — подтвердил Лавигне. — Потом я подтягивал болты на колесе у грузовика, что стоял как раз неподалеку от будки. По-моему, это было последнее, что я делал в тот вечер. Эрасмо сидел на пороге будки, и мы разговаривали. Потом он угостил меня кофе, скоро я ушел домой.

— В котором часу? — спросил Роман.

— Часов в десять, наверно.

Роман потушил сигарету.

— Лавигне, — он посмотрел механику прямо в глаза, — вы ведь еще не сказали того, что хотели. Мы ждем.

Лавигне встал, и под взглядом Романа и Сьерры сделал несколько нерешительных шагов по комнате. Потом медленно, очень медленно опустился в качалку, глубоко вздохнул, поднял голову и наконец набрался духа.

— Вы правы, лейтенант, не сказал. Дело в том, что, когда я уходил около десяти часов, на базе оставался еще кое-кто.

— Еще кое-кто? — насторожился Роман. — Кто же?

— Лабрада, начальник отдела кадров.

Лицо Романа помрачнело.

— Вы уверены? Вы видели его?

— Нет, не видел, — Лавигне нервно ломал свои толстые узловатые пальцы, — но он точно оставался: в его кабинете горел свет, а когда я уходил, его машина стояла напротив ворот.

— Это еще не доказательство, — возразил Роман, как бы вызывая механика на дальнейшую откровенность.

И тот не заставил себя ждать.

— Этот тип — жулик, понимаете? Эрасмо знал это. И Лабрада тоже знал, что Эрасмо знает!

Роман понял, что они подошли наконец к самому главному, к тому, чего он так долго добивался.

— Объяснитесь, Лавигне.

Лавигне взял огрызок сигары из пепельницы и, не зажигая, сунул в рот. Он был очень взволнован.

— Лабрада выносил с базы детали и использовал их для своих нужд. С их помощью обделывал какие-то делишки. Я точно не знаю, как там было, но Эрасмо однажды остановил его.

— Задержал? — спросил Роман.

— Эрасмо еще раньше замечал кое-что, но до поры до времени ничего Лабраде не говорил. А в тот вечер остановил его. Эрасмо был не из тех, кто боится слово вымолвить. Он увидел, что Лабрада выходит со склада с коробкой, и выложил ему все начистоту. Сказал, что тот не имеет права выносить что-либо с базы. Лабрада рассвирепел, обозвал Эрасмо нахалом, заявил, что он здесь начальник и не станет отчитываться перед каким-то сторожем. Тогда Суаснабар сказал ему, что он может делать все, что хочет, днем, но вечером он, Эрасмо, отвечает за порядок на базе. Лабрада был вне себя от бешенства, но детали ему все-таки пришлось оставить.

— Когда это было, Лавигне, и откуда вы об этом знаете? — глубоко затянувшись, спросил Роман.

— Случилось это месяца два или три назад, а узнал я от Эрасмо. Он сам мне рассказал. — Помолчав, Лавигне с гордостью прибавил: — Думаю, я был единственным на автобазе, с кем Эрасмо делился подобными вещами.

Сьерра быстро и ловко перемотал кассету, воспользовавшись тем, что Лавигне замолчал; глаза механика вновь скользнули по магнитофону. Он опять раскурил свой потухший окурок, но от Романа не укрылся этот взгляд — в третий раз Лавигне интересуется магнитофоном Сьерры.

Управившись, сержант посмотрел на Лавигне, и,тот продолжал:

— Эрасмо не впервые его застукал, но на этот раз Лабрада действовал слишком уж бессовестно, и он не стерпел. С тех пор отношения между ними стали натянутыми, хотя Лабрада и старался подлизаться к Эрасмо.

— Каким образом? — полюбопытствовал Роман.

— Первый стал с ним здороваться. И вот совсем недавно, двух недель еще не прошло, у Эрасмо была стычка с Фело Карденасом, шофером нашей автобазы. Это один из тех субчиков, которых Эрасмо терпеть не мог, — прогульщик, бездельник, даже...

— Мы с ним уже познакомились, — прервал его Роман. — И об их ссоре мне тоже известно.