Адам Холл - Бегство Квиллера

- Чем я могу вам помочь? Тхонгсвасди.

- Вы недавно говорили с мисс Маккоркдейл относительно Манифа Кишнара.

- Совершенно верно.

Сквозь постоянно открывающиеся двери вместе с утренним солнцем в помещение проникали запахи с улицы, на которую я не мог .выйти, разве что мне удастся дожить до сумерек.

- Можете ли вы его мне описать?

Описание оказалось совершенно бесполезным для меня: типичный индус, пяти футов девяти дюймов, десять стоунов веса, черные волосы, карие глаза, никаких шрамов, никаких особых примет.

- Какими он пользуется методами?

- Прошу прощения?

Его было плохо слышно на линии.

- Как он убивает?

- Исключительно с помощью удавки. Туг-дуашгешь.

- Использует ли он чью-либо помощь?

- Нет. Он всегда работает в одиночку. И очень гордится эффективностью своих действий.

- Как предпочитает он работать - при свете дня или в темноте?

- Убивает он только по ночам. - Что вполне понятно, ибо он предпочитает убивать жертву со спины. Именно Кишнар убрал одного из агентов, которого таиландская разведка направила против Марико Шоды.

С улицы вошли два человека, и я наблюдал за ними сквозь арку.

- Есть ли у вас на памяти еще что-нибудь, инспектор, что может мне пригодиться?

Наступила краткая пауза.

- Мисс Маккоркдейл упомянула, что вам, возможно, угрожает опасность со стороны этого человека. Это верно?

- Да.

- Если хотите, я могу переслать вам копию его досье.

- В этом нет необходимости. Думаю, вы выложили мне все, в чем я нуждался.

Вошедшие уже стояли у стойки, беседуя с Лили Линг; я уловил несколько итальянских фраз. Никто из них не имел отношения к команде, следившей за мной.

- Если позволите дать вам совет, - Тхонгсвасди, - вам стоило бы приложить максимум усилий, чтобы избежать встречи с Манифом Кишнаром.

- Что я и сделаю.

Поблагодарив его, я повесил трубку и вышел в холл, прислушиваясь к разговору итальянцев, заказывавших номер: они были представителями небольшой обувной компании из Неаполя. Поднимаясь наверх, я внимательно осмотрелся.

Я заметил женщину, которая была в той группе, которая выслеживала меня, когда я направлялся к Джонни Чену; узнал я ее потому, что у меня ушло два часа, пока оторвался от них. Приметил я и молодого китайца, стоящего ярдах в пятидесяти от гостиницы рядом с рыбным лотком и то и дело разминавшего ноги; он тоже был из той команды, и его выдавала приметная походка каратиста. С задней стороны гостиницы располагались двое мужчин и женщина: один из них на балконе магазинчика, выходящего к реке, а двое других, стараясь не выделяться из толпы, фланировали по улице: доходя до перекрестка, они тут же поворачивали назад и шли себе, не поднимая глаз на гостиницу, потому что мой номер выходил на другую сторону, и они держали под контролем только выход с заднего двора и низкий беленый забор, окружавший его.

13.15.

Пепперидж все не звонит. Время от времени я выходил на площадку лестницы, где меня могли бы увидеть Ал или Лили Линг, если бы возникла необходимость подозвать меня к телефону. Время, подходившее к полудню, тянулось невыносимо долго, и я предпринял еще один обход здания, на этот раз обозревая его более критическим взглядом.

Скорее всего, он постарается подобраться ко мне босиком. Нервные окончания и мышцы на ступнях обладают исключительной чувствительностью, контролируя и равновесие верхней части тела, равно как и ног. Обувь же перекрывает доступ информации от ступней, ощупывающих поверхность, так что, когда в работу включено все тело, единственным органом, контролирующим его равновесие, остается внутреннее ухо. Кроме того, обувь поскрипывает при ходьбе, а ему необходимо приблизиться ко мне совершенно бесшумно.

Если он войдет в гостиницу, первым делом он будет искать меня в номере; что можно скинуть со счета, поскольку я не собирался там торчать. Все внимание я сосредоточил на местах, где он мог бы ко мне подобраться: коридоры, площадки и лестницы. Начав осмотр с крыши, я постепенно скользил взглядом сверху вниз, отмечая все, что могло мне пригодиться. Крыша для меня опасна в силу трех причин: выбраться на нее трудно из-за узких световых люков и единственной двери, ведущей к ней. Если я воспользуюсь ею, мне придется разбить стекло люка. Сама крыша была голой, и даже ночью мой силуэт на ней будет четко виден на фоне городских реклам. В третьих - она довольно крутая, если не считать ржавой пожарной лестницы на северной стороне гостиницы; но я прикинул, что с крыши можно спрыгнуть на первую площадку лестницы в семи или восьми футах ниже, уповая на то, что черепицы не поедут под ногами и не расколются - хотя площадка была достаточно широка, с нее предстояло спускаться во двор с высоты пятого этажа - смертельный номер.

Время от времени мне приходилось прерывать свои занятия и дожидаться, пока кто-нибудь из постояльцев или компания их уберутся из коридора в свои номера или же спустятся вниз. Дважды я видел Лили Линг, но она так и не сказала, что меня кто-то искал по телефону.

14.10.

Как бы мне хотелось, как бы мне жутко хотелось, услышать по телефону голос Пеппериджа. И хотя он из сладившихся "духов", вышедших в тираж, и за спиной у него ничего не было, но, в ходе двух последних разговоров с ним по телефону, я чувствовал у него спокойствие и уверенность, которые дает только опыт полевой работы. Он больше кого-либо понимал, с чем мне пришлось столкнуться, как я сейчас одинок и какие меня обуревают страхи. Он понимал мою паранойю почти так же хорошо, как Феррис, когда тот вел меня. И еще Пеппериджу было свойственно огромное чувство ответственности: "Когда я отвечаю за какое-то дело, то могу и не спать. Почти всю ночь я был вместе с танцами..."

Но мне не просто хотелось услышать его голос по телефону. На этот случай, если ничего больше не сработает, я хотел воспользоваться последним шансом.

Шел час за часом, и я все больше чувствовал себя загнанным в угол. То, чем я сейчас занимался - важное, жизненно нужное дело и могло спасти меня, но оно представляло собой лишь интеллектуальные упражнения, которые ничем не могли мне помочь: я чувствовал себя примитивным созданием, которое с отчаянием сотрясает прутья своей клетки.

Если я выйду из гостиницы, мне не удастся выскользнуть из ловушки: они будут сопровождать меня по улицам и, куда бы я ни пошел, будут идти за мной по пятам, н уж на этот раз не позволят мне оторваться, потому что прибыл Кишнар и они исполняют четкий приказ- подготовить меня к встрече с ним. Я начал понимать Шоду.

"Вы знаете женщин и должны понимать, как с этим справиться," - Сайако.

Вокруг меня было достаточно людей, чтобы прикончить меня, просто навалившись и подавив количеством, но такую попытку они уже предприняли в лимузине, после чего недосчитались четверых, и на этот раз Шода поняла: единственный способ обрести уверенность в успехе - .это вызвать Кишнара. Бросить для убийства меня команду любителей было тем же самым, что выпустить на арену "пласа де торос" (необученных крестьян) - вместо того, чтобы предоставить расправиться с быком подготовленному тореадору.