Игорь Христофоров - Воровские гонки

Игорь Христофоров

Воровские гонки

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

Глава первая

МИЛЛИОНЫ ПАХНУТ КРОВЬЮ

Торопливые выстрелы вспороли полумрак душного летнего вечера.

Не оборачиваясь, Жора Прокудин упал на утрамбованную, насквозь пропитанную маслами и бензином землю. Голову распирал страх. Хотелось слиться в одно целое с "жигуленком", у вонючих колес которого он собственно и лежал, стать частью его металла, краски, шин.

А выстрелы все дырявили и дырявили полумрак. Словно кто гвозди вбивал.

Жора Прокудин разжал заболевшие, занывшие глаза и только теперь понял, что не слышит свиста пуль. Стреляли явно не по нему. И как только он это заметил, стало до тошноты тихо. И еще страшнее, чем во время стрельбы.

- Кранты! Линяем! - вскрикнули метрах в ста от него, и каждое из этих слов почему-то напоминало выстрел.

Взвизгнули шины, но страх заставил Жору Прокудина поверить не в то, что киллеры уезжают, а в то, что они наконец-то поняли, где именно он лежит и ринулись к нему. Этот же страх заставил его вскочить и сжаться в поклоне за капотом.

Перед глазами, ослепшими от ужаса и ожидания, быстро-быстро уменьшаясь, растворялся в сумерках багажник без эмблемы. Сжимающие его с двух сторон бурые ворота гаражей наконец-то раздавили багажник, и он исчез. Хотя, конечно, раздавить его они не могли. Просто машина свернула в ближайший же проулок гаражного кооператива "Мечта", и уже через считанные секунды Жора Прокудин перестал верить в стрельбу. Ни бегущих сюда свидетелей, ни милиции не было, и ощущение, что на самом деле ничего не произошло, стало совсем навязчивым. Если бы не одно но... Если бы не "жигули" шестой модели с включенным освещением в салоне. Они стояли поперек гаражной улицы и красный габарит поворота испуганно мигал.

Жора Прокудин на постепенно оживающих ногах прошаркал к "жигуленку", заглянул в салон и снова ощутил страх у кадыка. Он стоял неудобным глотком и мешал говорить. Хотя Жора Прокудин и не знал, что нужно говорить в таких ситуациях.

В машине на двух передних сиденьях лежал небольшой парень

с бумажным лицом. Плотные пятна крови делали его белую рубашку красно-черной. Пальцы левой руки цепко держались за баранку. Казалось, он все еще хотел повернуть, чтобы спастись от киллеров, хотя на узкой гаражной улице некуда было поворачивать.

- Тру-уп, - врастяжку протянул Жора Прокудин и только теперь понял, что стал единственным свидетелем убийства.

Он распрямился, осмотрел все еще пустынную гаражную улицу, уже погрузившуюся в ночную тьму, и вслух приказал себе:

- Идиот, сматывайся! Если...

- А-а-а, - прервал его тихий стон.

- Если... Ты это... того? - вновь согнувшись, всмотрелся он в бумажное лицо парня.

- А-а-а... Па-а-а...

- Ты... это?

- С... спа-а-си-и, - все-таки смогли синие губы парня сложить буквы в слово.

- А если... это...

- Н-на, - сбросил парень пальцы с баранки, провел ими,

размазывая кровь, по приборному щитку и все-таки открыл

"бардачок".

Из него цветной стружкой сыпанули сложенные купюры. Одна из них упала перед глазами парня прямо на сиденье. Он мутно, умоляюще посмотрел на нули, густо пляшущие на банкноте, и попросил их:

- Спа-а... си-и... Я-а...

Жора Прокудин отшатнулся. Синие губы парня сразу исчезли. Не стало и его бумажного лица и пестрой рубахи. Опять вокруг лежала ночь, и только внизу, на уровне живота существовало пятно света.

"Пора линять", - почти что словами киллеров подумал он. Парень в салоне явно агонизировал, а становиться свидетелем было не в правилах Жоры Прокудина.

- Спа-а-а, - уже чуть громче простонало светлое пятно у живота. Ми... ли... лимил... лионы ба... баксов по...по...

- Что? - заставили цифры в третий раз согнуться Жору Прокудина.

- Я-а.. я-а на-ашо-ол...

- Что нашел? - наполовину сунул голову в салон Жора Прокудин.

- Де... деньги-и ба... ба-анка... "Ча-а-га"... Спа-а... си-и... ме... Де... де... попол... лам... Мил... лионы до... долла-а...

- Ты - банкир? - уже по шею погрузил голову в салон Жора Прокудин.

- Не-е, - еле заметно пошевелил головой парень.

- Не банкир?.. А-а! Из потерпевших? Из вкладчиков?

Голова качнулась еще чуть-чуть. Банкнота в пятьсот тысяч упала с сиденья в лужу крови и сразу слилась с ней. Казалось, что банкнота тоже вытекла из парня.

- А кто же ты? - недоумевал Жора Прокудин.

- Сы... сы...

- А-а!.. Сын банкира?

- Не-ет... Я - сыщ... сыщ... сыщ...

- А-а!.. Сыщик?!

Парень облегченно закрыл глаза. Теперь он стал мертвее мертвого.

- Мне... пло-о... хо-о... - сопротивляясь приходу смерти, прошептал он.

Распрямившись, Жора Прокудин бросил тревожный взгляд в темноту. Теперь он уже не хотел убегать. Но еще сильнее он не хотел, чтобы кто-то еще появился у гаражей, и когда из-за угла выплыли два едких желтых автомобильных глаза, он торопливо обежал "жигули", открыл дверцу и перетащил еще громче застонавшего парня на место пассажира.

- Е... если, - его же словом простонал парень и попытался поднять руку.

- Молчи! - приказал Жора Прокудин и мягко защелкнул дверцу у бока парня. - Ты и так тово... много крови...

- Е... е... за... запис-с... книж-ж, - еле выдавил парень и потерял сознание, когда Жора Прокудин вбил себя на залитое кровью сиденье водителя.

Глава вторая

НУЛЕВОЙ ВАРИАНТ

По широкому проходу между прилавками супермаркета катил тележку огромный рыжий мужик в синем костюме при красном галстуке на брюхе и недовольно гудел:

- Понастроили крысиных нор! Не могли прилавки раздвинуть! Теснотища! Тут только карликам шляться!

- А ты не торопись, Платоныч, - вяло посоветовал ему аккуратно, ровненько катящий следом за ним свою тележку мужчина.

Он был почти одного роста с рыжим, но в два раза худее, щуплее и интеллигентнее. На его зачесанных наверх иссиня-черных волосах, на гладко выбритой коже щек, на высоком, с двумя умными морщинами, лбу ощущалось прикосновение если уж не дипломатического образования, то финансового точно.

- Ко-озлы! - уперся в очередной раз в стеллаж рыжий. - Понагородили!.. О-о, я как раз хотел пойло взять!

Его лапищи, густо облепленные рыжими волосами, сбросили поверх вакуумных упаковок балыка, карбоната, семги, поверх коробок с пиццей, фаршированными куриными грудками, креветками, сыром, поверх бананов, груш и помидоров три поллитровки исландской водки и две бутылки виски "Блю лейбл".

- Чертова жена! - огрызнулся он. - Не может сама сюда зарулить! Одни шейпинги с соляриями на уме!

- У тебя милая жена, - опять не согласился черноволосый.

- Правда?

Рыжий обернулся. Капли пота на его пористом носу смотрелись странно в арктическом, выстуженном кондиционерами воздухе супермаркета.

- Приятная женщина, - уже с меньшей уверенностью ответил черноволосый.