Антон Леонтьев - Звездный час по тарифу

– А что случилось с Марией? – отодвигаясь от барона, спросила Ксения.

Посол рассмеялся:

– Ах, чего только не бывает в этой жизни, дитя мое! Прелестный бутон превратился в недолговечный цветок! Я не смог снести этого...

Он помолчал и добавил:

– Мария умерла. От сыпного тифа. Агнесса и я самоотверженно заботились о ней, но она не смогла справиться с ужасной болезнью. Но теперь у меня есть ты, дитя мое!

Ксения попыталась подняться, однако барон ухватил ее холодными пальцами и сказал:

– Запомни, я – твой опекун, и ты не можешь противиться моим желаниям! Скажи, когда ты заметила, что у тебя растут груди?

С грязным смешком фон Холенброк вцепился в Ксению, девочка заплакала. Тайный советник, содрогаясь в пароксизмах похоти, брызгал слюной в лицо Ксении и бормотал:

– Ты – венец моей коллекции! Я знал, что найду тебя! Я искал тебя по всему городу! О, как ты очаровательна!

Насилу вырвавшись из объятий барона, Ксения выбежала из столовой. Вслед ей донесся голос фон Холенброка:

– И не думай убегать, я найду тебя и накажу! Я люблю маленьких строптивых девочек, но все они рано или поздно делают то, что я прикажу! Все, и ты в том числе!

Ксения хотела спуститься вниз, на первый этаж, и попросить убежища у Шадриных, но дорогу ей преградила Агнесса. Верткая сестрица схватила девочку за плечо, помахала перед ее носом связкой ключей и прошипела:

– Второй этаж закрыт! Ты не сможешь выбраться отсюда, моя дорогая! Ты думаешь, мне доставляет большое удовольствие в течение последних сорока лет наблюдать за тем, как мой брат исходит слюной при виде маленьких девочек? Поэтому-то он и принял должность посла в Коста-Бьянке, чтобы быть как можно дальше от родины и позволить своей греховной страсти излиться в полную силу! Где, по-твоему, он постоянно пропадает? В бедных кварталах, и там за пару золотых покупает таких девчонок, как ты! Мой брат – чудовище, но хуже всего то, что я люблю его! И вынуждена потворствовать его пагубной привычке! – Агнесса с силой отшвырнула Ксению к стене и заявила: – У нас было уже много девчонок! Иоахим брал их на воспитание, в Эльпараисо его считают филантропом! И никто не подозревает, что он – педофил! Девочки дают ему силы и заставляют вялую кровь быстрее бежать по жилам! О, все эти бесчисленные Марии, Луизы, Вероники! Как я их ненавижу! Однако наступает момент, когда они вырастают, и мой брат теряет к ним всяческий интерес! И тогда он позволяет сделать то, что доставляет мне великое наслаждение! Эти девчонки умирают от тифа, лихорадки или воспаления легких! Я выхаживаю их и потчую настоем из лечебных трав с добавлением мышьяка или стрихнина! Такая же участь ждет и тебя!

Из столовой появился бледный барон. Он закатил сестре оплеуху и завопил:

– Что ты несешь, дура! Зачем ты пугаешь девочку? Ты все мне портишь! Она не должна подозревать о том, что ждет ее! А теперь она превратится в дикого волченыша!

Агнесса захохотала:

– Она должна знать, что умрет, – как и все другие! Она ничем не отличается от прочих девчонок! Тех самых, которых ты растлеваешь и которых я отравляю! О, Иоахим, зачем они тебе? Ведь у тебя есть я, твоя сестра, которая готова на все ради тебя! А ты изменяешь мне с ними!

Экономка, рыдая, опустилась на пол. Ксения с ужасом поняла, что брат и сестра – опасные сумасшедшие, на совести которых истязания и убийства многих девочек. И она – их новая жертва!

Барон Иоахим-Людвиг фон Холенброк грубо толкнул сестру и заявил:

– Ну вот, ты добилась своего, старая мегера! Можно подумать, я не знал, что ты, сестрица, пылаешь ко мне неземной страстью! Поэтому ты и не вышла замуж, поэтому и последовала за мной в Коста-Бьянку и стала соучастницей всего того, что происходило в этом доме, более того, ты – убийца! Думаешь, у меня не хватит смелости отправить тебя на виселицу? Поднимайся, я сказал!

Посол ударил Агнессу, та, все еще рыдая, на коленях подползла к нему и обхватила барона за ноги.

– О, Иоахим, зачем тебе эти несносные девчонки? Мы ведь можем быть счастливы вместе! Забудь о них, забудь о том, что я говорила! Я, твоя сестра, люблю тебя! Я стану тебе матерью и женой...

Фон Холенброк отпихнул от себя истерично визжащую экономку и с гримасой отвращения заметил:

– Быть может, сестрица, моя страсть к девочкам и страшна, и порочна, однако ты не скрываешь, что готова вступить в кровосмесительную связь! Хватит вопить! Ты давно в курсе моих предпочтений! А ну, встала!

Всхлипывающая Агнесса с трудом поднялась с пола, барон даже и не думал ей помогать. Он подошел к застывшей от ужаса Ксении и ласково произнес:

– Дитя мое, я понимаю, что сумасшедшая Агнесса напугала тебя до смерти! Но этого больше не повторится, ведь так?

Он обернулся к сестре. Ксения заметила ужасную гримасу на лице экономки, чепец слетел, седые волосы, обычно собранные в пучок, растрепались и повисли, обрамляя раскрасневшееся лицо с прозрачными рыбьими глазами.

– Агнесса, ты меня слышишь? – сказал спокойно барон.

Экономка икнула и прошептала:

– Да, братец, я все сделаю так, как ты хочешь!

Фон Холенброк потрепал Ксению по лицу, и от этого прикосновения девочку затрясло. Опекун прошептал:

– Не слушай старую дуру, она не посмеет причинить тебе вреда! Я лично прослежу за этим! У тебя будет все, дитя мое, – я завещаю тебе все свое состояние, ты получишь мой титул... Но в одном только случае!

Грязно хихикая, посол схватил Ксению за мочку уха:

– В одном только случае, дитя мое: если ты будешь выполнять все, что я хочу! Поверь мне, это тебе понравится! Это нравилось всем девочкам, которые до тебя жили у меня! Если надумаешь сопротивляться, я отдам тебя моей милой сестрице Агнессе. Ты видела, что старая жаба сходит по мне с ума и убивает своих «соперниц»!

Ксения оторопело уставилась на Агнессу, которая подобрала чепец, натянула его на голову и приобрела прежний чопорный вид. Кто бы мог подумать, что два пожилых человека – достопочтенный австрийский посол и его сестра, – растлители малолетних и хладнокровные убийцы!

– Ты ведь поняла, дитя мое? – холодные пальцы барона заскользили по щеке Ксении, спустились на шею и замерли на груди. – Всему свое время! Я не хочу ни к чему принуждать тебя, ты сама должна пойти на это! И я знаю, что ты примешь верное решение! Иначе...

Он зловеще замолчал. Монокль искрился, и Ксении показалось, что один глаз барона – прозрачно-зеленоватый, а другой – багрово-кровавый. К ним приблизилась Агнесса, которая более не напоминала обезумевшую старуху, а была, как обычно, невозмутима и полна высокомерия. Экономка произнесла ничего не выражающим голосом:

– Иоахим, прошу извинить мне эту эскападу. Но ты знаешь, что я иногда не могу сдержать чувства из-за любви к тебе, братец!