Дарья Истомина - Леди-бомж (Леди-бомж - 1)

Я села рядом, приобняла ее за острые плечики и сказала:

- На кого гадаем?

- На тебя, задрыга... - отодвинулась она. Это гадание я знала. Оно называлось - "выливать воск". Это когда после молитвы и заговора расплавленный воск из освященной свечи выливается в воду, где он фигуристо, с загогулинами, мгновенно застывает, и судьба толкуется именно по этим фигурам и загогулинам.

Но еще нужен был какой-то личный предмет того, на кого гадают.

- Сними колечко, - приказала Гаша. Я сняла загсовское кольцо, оно было простое, гладкое, без выкрутасов, и тяжелое. Булькнула его в миску.

Свеча догорала, и воск пузырился и плавился в тарелке, куда стекал.

Гаша сожгла на огарке какие-то пушистые сухие травки, от которых запахло весной и цветением, потом опустилась на колени и что-то пошептала на четыре стороны света, крестясь. Ну и так далее...

Потом опрокинула тарелку с воском в миску, воск зашипел, остывая, и Гаша сняла с крюка керосиновый фонарь "летучая мышь" и подвинула ближе, чтобы лучше было видно.

Воск растекся по дну миски и подвсплыл какими-то странными, уродливыми отростками и выбросами, похожими на коралловые отростки в морской воде.

- Ну и что показывает, Агриппина Ивановна? - осведомилась я.

- Хреново показывает, Лизка... - вздохнула она угрюмо. - Ничего для тебя хорошего. Вот это вот означает крушение крыши, то есть дома твоего. В котором ты пребываешь ныне. Вот это вот - вроде бы как особа женского полу, которая держит на тебя неизбывное зло, видишь, носик крюком и как бы - на метле...

- Она на "Волге" ездит, с мигалкой... - заметила я.

- Не зубоскаль! Такой для тебя день сегодня, когда ничего не врет, все показывает! Поворотный день... Вот это, видишь, как бы птичка, что означает счастье, только у ней крылышко обломано и головка набок! А целится в нее как бы воин, казенный человек, вроде бы как в шлеме и с копьем. А вот тут, видишь, капельками, это близкая кровь... И много ее - крови! А тут уж просто не пойми чего против тебя наворочено, не то змеюки сплелись, не то раки с клешнями, но вот тут - точно - могильное.

- Спасибо тебе на добром слове. Утешила, - сказала я. - Могла бы и соврать! А что это ты все про меня? А где же мой супруг любезный?

- А нету его. Не показывает, - сказала Гаша не без ехидства.

- Как это - не показывает? Когда он у вас в избе храпит?

- А это я тебе и без воску скажу! - блеснула она глазами неожиданно тоскливо и зло. - Темный он человек. Нехороший. Весь крученый-перекрученый. Не твои это сани, Лизавета, не туда усаживаешься! Манят они тебя куда-то, затягивают... И кругом пляшут - неспроста. Вот он вроде бы уже и для нас свой, смеется, шустрит... А глаза - сонные. Как будто нас всерьез и нету, так, мелькает что-то мелкое. Кабы б не ты - он бы нас и не заметил, как столбы при дороге. Да и старый он для тебя, Лизазета! Сколько уже ему, а сколько еще тебе? Конечно, мужики вообще раньше баб уходят, но не до такой же степени! Высосет он из тебя все молодые соки, опрокинется, а потом что?

- Другого найду! - обозлившись, сказала я. - Это называется "черная вдова"! Все в элементе, находишь себе какого-нибудь трухлявого пенька с деньгой, доводишь его до гробика, и - кто там следующий?

- Вдовой ты будешь... - фыркнула она уверенно. - Это я тебе гарантирую! Это еще не самое худшее... А вот ежели его на нары усодют и тебе передачки носить придется, вот тогда взвоешь! Он кто у тебя? Биз-нес-мен. А значит, жулик!

- Какой же он жулик, если он с министрами на дружеской ноге! Его и в Кремле знают!

- А чем нынче Кремль от тюряги отличается? Только что без решеток! Бери любого и сажай! Ты что, радио не слушаешь, газеток не читаешь? Так я тебе со своей пенсии выпишу!

Для меня все стало ясно - Гаша Сим-Сима не приняла. И я впервые пожалела, что сдуру приперла его сюда.

- Слушай, Гашенька... - ласково сказала я. - Спасибо тебе за доброту и ласку. Я такое никогда не забываю! Только чего тебе в Плетенихе такие таланты закапывать? Давай мы тебе салон для гадания в Москве откроем! Целить трудящихся будешь, будущее предсказывать! Сейчас это модно, экстрасенсов развелось, астрологов! А ты по-простому, как в деревне... Правду-матку в глаза и - пройдите в кассу, согласно. прейскуранту! Я тебя с настоящими колдунами познакомлю!

- Сама с ними знакомься! Эх, был бы живой Иннокентий Панкратыч, он бы тебя укоротил!

Гаша, всхлипнув, сплюнула и похромала прочь.

Я выловила из миски колечко, надела на палец и, разглядывая его, задумалась. А что он в действительности теперь для меня будет значить, этот обручок? И что там будет за ним? Или, может быть, Гаша, с ее почти первобытным чутьем на беду, права? И ничего хорошего мне ждать не приходится?

На улице что-то засвистело и затрещало. Оконце полыхнуло адским зеленым пламенем.

Я выскочила из баньки. Оказывается, наклюкавшийся до полного изумления Ефим проснулся и вспомнил обо всем и о забытом фейерверке, всех этих петардах, шутихах и ракетках на палочках и проволоке, которые днем растыкали в огороде и собирались запускать с темнотой.

Он бродил, спотыкаясь, по снегу, чиркал спичками и поджигал фитильки. Вся эта пороховая фигня в гильзах хлопала и выстреливала, в небо возносились струйки пламени, и потом в вышине, над головой, пиротехника срабатывала, и в треске веселых взрывов темное небо расцветало потрясающе красивыми и неожиданными фонтанами, шарами и брызгами оранжевого, алого, синего и изумрудного пламени, осыпалось и гасло мерцающим серебряным дождем, и Ефим вскидывал руки и орал: "Ура-а-а-а!"

Пиротехнических сюрпризов было много, и очень мощных, вплоть до гигантских огненных колес, которые разом и вдруг начали кататься по небу. Но никто этого праздника не увидел, потому что деревня Плетениха просто задрыхла под засыпанными снегом крышами, Сим-Сим тоже спал, оставив меня одну. И только хмельной дядя Ефим развлекался, как малый ребенок, которому в руки попал коробок со спичками.

И я беззвучно заплакала от какой-то тщательно скрываемой обиды и жалости к самой себе. Потому что это была последняя из нелепостей, коей заканчивался день, которого я так ждала.

...Через пару дней Туманский словно взорвался невидимо и неслышимо для посторонних, и оказалось, что мне только мерещилось, будто он торчит без дела в доме на территории и сонно зализывает раны.

Он все предусмотрел, обговорил и организовал.

Связь у нас всегда работала прекрасно - и прямая и, главное, кодированная. Были и чичерюкинские курьеры и фельдъегеря. И даже пара инкассаторских броневичков в Москве.

Туманский все переводил на меня. Все, чем владела и распоряжалась семья, то есть Нина Викентьевна и он. В общем, все, что ему досталось от жены, и все свои заначки, от недвижимости до контрольных и обычных пакетов акций, свои доли в предприятиях, всяких закрытых и открытых АО и тому подобное. Плюс депозиты. И даже аварийные валютные бумаги в некоторых прибалтийских банках.