Антон Леонтьев - Воздушный замок Нострадамуса

– Сеньора, около вас свободно?

Женщина, изумленно взглянув на нее, ответила:

– Ты че, подруга, с катушек слетела? Какая я тебе сеньора? Мы все тут – шваль! Да и не в театре, чай, места не куплены, садись, пока не заняли другие!

Софья уселась рядом с ней. Автобус вскоре заполнился, все сиденья оказались занятыми. Софья увидела четырех вооруженных охранников, которые внимательно следили за осужденными. Пузатый пожилой мужчина, видимо, начальник, произнес:

– Вы отправляетесь в спецтюрьму штата Харон. Во время поездки запрещается переговариваться, передавать друг другу какие бы то ни было предметы, смеяться...

– А пердеть можно? – спросил кто-то с задних рядов.

– Это кто вякнул? – разъярился охранник. – Ты?

Он подлетел к полной негритянке и, схватив за волосы, рявкнул ей в лицо:

– Тебе, жирная жопа, запрещено все, в том числе и дышать! Еще одно такое замечание – и отведаешь моей дубинки! Тебе это понятно?

– Понятно, сеньор! – пропищала негритянка. – Но это не я сказала, клянусь покойной мамочкой!

Охранник ударил ее кулаком в лицо, Софья заметила, что из носа женщины побежала струйка крови.

– Так будет с каждой, кто будет мне перечить и демонстрировать свой ум, – объявил пузатый. – Вы – сборище мошенниц, убийц, воровок, проституток, и будь моя воля, вы бы все оказались на дне океана. Обещаю вам: в том местечке, куда мы едем, вам не поздоровится! Вопросы есть?

– Сеньор, нас будут кормить? – спросила одна из заключенных, еще подросток.

Шеф охранников указал на нее одному из своих подчиненных и велел:

– Разберись с ней!

Тот неспешно подошел к девушке, отцепил от пояса дубинку и ударил заключенную по лицу. Девочка вскрикнула.

– Запомните, у вас никогда не должно быть вопросов, – процедил старший охранник. – Никогда! Жрать и ходить в туалет вы будете, когда я скажу, а путь предстоит неблизкий. Ну что, вопросы есть?

На сей раз никто не отозвался. Шеф удовлетворенно заметил:

– Вот это мне нравится, хорошие девочки. Ну, а теперь в путь! А прежде прочитаем молитву!

Кто-то прыснул, реакция охранника была быстрой: провинившаяся получила несколько ударов по голове и в грудь. Охранник начал читать слова католической молитвы, женщины были обязаны повторять вслух за ним. Софья машинально выдавливала из себя слова, думая только об одном: как же хотелось, чтобы те, кто подставил ее, отправил в тюрьму, лишил прежней жизни, – чтобы все они сполна расплатились за содеянное!

Поездка длилась три дня – остановки делались каждые шесть часов, и горе тем, кто изъявлял желание посетить туалет до того, как автобус останавливался. Охранники нещадно их наказывали, направо и налево раздавая оплеухи, тумаки и удары дубинками. Соседка Софьи, привалившись к ней, мирно спала.

Они ехали по трассе, затем свернули в джунгли на грунтовую дорогу. Софье хотелось одного: оказаться вне этого автобуса, открыть глаза и проснуться в собственной постели в Бертране. Обо всем прекрасном прошлом придется забыть, она – осужденная грабительница, которой предстоит отбывать пожизненное заключение. Неужели те, кто отправил ее в тюрьму, останутся безнаказанными? Софья размышляла о произошедшем. Какой же она была наивной! Себастьян втерся к ней в доверие, разыгрывая галантного спасителя, Эстелла отправила ее в Коста-Бьянку... Карл Новак! Причастен ли и он тоже? Софья вспомнила фразу комиссара Варгаса – он сказал, что министр будет доволен. Какой министр? Когда-нибудь, в этом Софья не сомневалась, она узнает обо всем!

Их путешествие, начавшееся ночью, завершилось тоже в темное время суток. Заключенные, невзирая на запрет, отчаянно загалдели, когда вдали показался сверкающий прожекторами тюремный корпус. Старший охранник призвал всех к тишине и оповестил:

– Вот и прибыли в отель, в котором многие из вас проведут остаток своей никчемной жизни. Добро пожаловать в ад, сеньоры!

От его слов по спине у Софьи пробежали мурашки. Автобус подъехал к тюрьме, огромные ворота медленно распахнулись. Софья обратила внимание на охранников с автоматами и вышки, на которых были установлены пулеметы. Тюрьма тщательно охраняется, значит, сбежать отсюда нельзя.

Автобус остановился, Софья в числе прочих заключенных вышла в тюремный двор. Их выстроили в шеренгу. Подошел элегантно одетый господин. Опираясь на трость с серебряным набалдашником, он прошелся вдоль ряда новоприбывших. Затем, подняв вверх узкую ладонь, он произнес неприятным надтреснутым голосом:

– Поздравляю вас с прибытием в нашу тюрьму, сеньоры! Каждая из вас нарушила человеческие и божьи законы, за что справедливо наказана. Некоторые из вас проведут здесь всего несколько лет, кому-то предстоит прожить здесь несколько десятилетий, а кое-кто никогда не покинет этих стен! Я – директор тюрьмы сеньор Вилгон. Моя задача – сделать из преступниц законопослушных гражданок...

Он в течение получаса нудно вещал о смысле жизни, обильно цитировал Священное писание, призывал к покаянию и, наконец выдохшись, протирая лоб большим платком, заключил:

– Каждая из вас для меня словно дочь или сестра. Я забочусь о вашем благе и страстно желаю того, чтобы бог простил вам ваши прегрешения!

Директор удалился, по шеренге прокатились смешки, кто-то заметил:

– Прямо не в тюрьму попали, а в монастырь! Тоже мне, чертов проповедник!

На месте директора возникла некрасивая маленькая женщина с рыжими волосами. Она отдала охранникам лапидарные приказания, те выволокли из строя пожилую заключенную.

– Забудьте всю ту лабуду, которой потчевал вас только что сеньор директор, – прокуренным голосом произнесла рыжеволосая. – Он – старый и больной человек, который верит в победу добра над злом и регулярно посещает церковные службы. Сеньор Вилгон – наивный чудак, который не понимает, что с таким отребьем, как вы, нужно обращаться без сантиментов. Он лишь изредка посещает тюрьму, а в его отсутствие главными являемся здесь мы – надзиратели!

Она подошла к женщине, которую держали охранники, и со всей силы ударила ее в живот. Несчастная застонала, надзирательница заметила:

– Так будет с каждой, кто посмеет перечить мне или любому другому охраннику.

И надзирательница принялась избивать женщину. Софья со все возрастающим возмущением следила за происходящим. Ее соседка, заметив, что девушка хочет вмешаться, тихо произнесла:

– И не думай! Я слышала об этом ритуале – после прибытия очередной партии заключенных здесь прилюдно убивают одного, иногда двух человек. Ты все равно ничего не изменишь, они и тебя прикончат!

Софья отвела взгляд. Стоны жертвы, скоро перешедшие в хрипы, разносились по тюремному двору.

Когда все стихло, надзирательница сказала: