Ольга Володарская - Неслучайная ночь

– Да ты что? Не знал… И на тех сайтах не бываю. Но лично я не делаю различий между полными и худыми. Мне абсолютно все равно, какой размер одежды носит девушка, главное, чтобы носила ее с достоинством. А также была умна, обаятельна, обладала чувством юмора и ровным характером… И, между прочим, таких в сотни раз меньше, чем стройных.

– Нет в мире совершенства, – с деланым огорчением вздохнула Ульяна.

– Почему ж нет? Есть. Ты, например.

И так серьезно он это сказал, что если б Ульяна не разучилась верить мужчинам, приняла бы его слова за чистую монету.

– Ты торопишься домой? – вдруг спросил Егор.

– Да нет… А что?

– Хочу тебя к себе в гости пригласить, – ответил Баринов. И добавил поспешно: – Только ты не подумай ничего плохого, я не за тем, чтобы в койку тебя затащить…

– А зачем тогда? Чтобы поговорить о высоком? – усмехнулась Ульяна.

– О высоком я не умею. Просто поговорить.

– Если с женщиной хотят просто побеседовать, значит, ее не воспринимают как сексуальный объект.

– Не так. Значит, ее воспринимают не только как сексуальный объект. Тебя это не устраивает? Хочешь, чтобы мужчины капали слюной на твое декольте?

– Честно? Очень хочу.

– Ты серьезно?

– Совершенно. А все потому, что мне никогда не приходилось выступать в роли секс-символа. Меня все иначе воспринимают.

– Так в чем проблема? Распусти волосы, подкрась глаза и губы, надень платье с декольте и туфли со шпильками, и ты станешь самой настоящей секс-бомбой. И кстати… Не носи ты этого ужасного утягивающего белья! Я видел тебя голой и могу с уверенностью сказать – без него ты гораздо красивее.

– Когда ты видел меня без белья? – округлила глаза Ульяна. Она вдруг решила, что вчера спьяну явилась к Егору себя предлагать.

– Когда купалась, – успокоил ее Баринов. – Уж если у нас пошел такой откровенный разговор, признаюсь… Я очень тебя хочу. И если тебя не оскорбит мое предложение, поехали ко мне, чтобы заняться любовью.

Если б он сказал «поехали ко мне, чтобы заняться сексом», Ульяна осадила бы Егора. Но тот употребил совсем другое слово, и она ответила:

– Не оскорбит. Поехали!

Оказались в его квартире, Ульяна только успела скинуть обувь. Хотела расчесаться и немного припудрить лицо, но Баринов не дал. Сгреб ее в охапку, прижал к себе и страстно впился своими сочными губами в рот Ульяны. Целовался Егор головокружительно! Или ей так показалось из-за долгого отсутствия секса и большой симпатии, которую она вдруг начала к нему испытывать?

Баринов, не церемонясь, сорвал с нее кардиган, схватил подол сарафана и рванул вверх. Дурацкая тряпка застряла на груди, но Баринов быстро с ней разобрался, и уже через секунду она валялась рядом с кардиганом. За сарафаном последовал бюстгальтер с косточками и утягивающие живот трусы. Ульяна осталась голой!

Егор сделал шаг назад, окинул ее взглядом и прошептал:

– Ты прекрасна!

Ульяна хотела отшутиться или что-нибудь съязвить, но вдруг ощутила себя поистине прекрасной (искреннее восхищение Егора подействовало!) и только обронила:

– Теперь твоя очередь раздеваться.

Егор немедленно разоблачился – настолько быстро, что Ульяна и глазом моргнуть не успела. Вот только что стоял в джинсах, толстовке и носках – и вдруг предстал перед ней абсолютно голый. Она отлично помнила, как изумительно Егор сложен, но лишь сейчас, когда на нем ничего из одежды не осталось, поняла, насколько милостиво одарила мужчину природа. Фигура Баринова была безупречной, и, если бы с него ваяли статую, все античные Давиды и Самсоны оказались бы посрамленными.

Ульяна хотела было сказать ему об этом, но не успела. Егор сделал к ней шаг, схватил под колени и поднял. Легко, будто она весила не восемьдесят кило, а пятьдесят, а то и сорок. Ульяна обхватила ногами его талию, руками шею, и Егор понес ее в спальню…

Отдышавшись, он открыл глаза и посмотрел на Ульяну. Та лежала на спине, закинув руки за голову, и улыбалась. Ее огненные кудри растрепались и разметались по подушке верткими змейками. Кожа была влажной, и Егор рассмотрел маленькую капельку пота, сбегавшую из-под груди на живот. Это показалось ему необыкновенно эротичным!

– Ты такая красивая… – прошептал Егор, поцеловав Ульяну в то место, куда впиталась капелька пота.

– А ты льстец, – ответила она, не разлепляя век.

– Да, я такой! – рассмеялся Баринов. Его впервые назвали «льстецом». Обычно барышни сетовали на то, что он их недооценивает. – Не хочешь поесть?

– Съела бы что-нибудь.

– Боюсь, у меня в холодильнике только сосиски да майонез.

– Отлично. Будем есть сосиски с майонезом. Если еще и батон хлеба у тебя в доме завалялся, пусть черствый, был бы вообще праздник!

– Белого нет, а вот «Бородинский» должен отыскаться.

– Следишь за фигурой?

– Нет. Просто люблю картошку с селедкой, а им сопутствует только черный хлеб.

Егор выбрался из кровати и отправился на кухню.

– Не желаешь мне помочь? – крикнул оттуда.

– Не-а, – беспечно рассмеялась Ульяна.

– А шампанского?

– Ого! У тебя есть шампанское?

– Вот только что обнаружил… Желаешь?

– Желаю!

– Минутку…

Егор вытащил из шкафа бутылку, засунул ее в морозилку. Пока греются сосиски, глядишь, немного остынет. Откуда взялось у него в доме шампанское, Егор не мог вспомнить. Сам он пил его крайне редко, а те барышни, что у него последнее время бывали, все, как одна, предпочитали махито. По всей видимости, это было модно или гламурно (ведь Славкины «шамурки» тоже мечтательно закатывали глаза при упоминании этого коктейля). Шампанское же, скорее всего, завалялось с тех достопамятных времен, когда Егор встречался с барышней, поглощавшей демократичное «Боско» вместо воды. Кажется, ее звали Лизой. Баринов точно не помнил, поскольку их отношения не продлились долго. Егора быстро стали раздражать вечный запах легкого перегара и частая отрыжка у избранницы.

Микроволновка издала протяжное пиканье, что означало – сосиски готовы. Вынув их, Егор водрузил горячую тарелку на поднос, туда же поставил пакет с майонезом и блюдце с ломтиками зачерствевшего «Бородинского». Выглядел натюрморт жалко, не слишком аппетитно, и бутылка шампанского, втиснутая в центр, оказалась как нельзя кстати. Взяв поднос одной рукой и подняв на уровень плеча, Егор направился в комнату, сопроводив свое появление репликой:

– Кушать подано, мадам!

– Пахнет обалденно, – повела носом Ульяна.

– Ты просто голодная. Так что налетай.

Ульяна схватила сосиску и хотела откусить, но та была слишком горячей. Пришлось отложить и взяться за хлеб. Выдавив на него майонеза, она начала с аппетитом жевать черствую корку.

– Сразу вспоминаются годы студенчества, правда? – спросил Егор, тоже принимаясь за трапезу.