Энн Грэнджер - Где старые кости лежат

Вся небольшая община сбилась в кучку. В этом диком краю волосатые, бородатые хиппи в рваной одежде смотрелись на удивление органично. Анна добрых десять минут убеждала своих спутников не сопротивляться и позволить Маркби поговорить с детишками. Она была опытным оратором и сильной личностью — к счастью для Маркби, потому что сейчас она, если можно так выразиться, была на его стороне.

Минут через двадцать он расположился на траве неподалеку от лагеря. Его окружали несколько детишек. Они смотрели на него разинув рот, словно он был фокусником, который вот-вот повеселит их каким-нибудь изумительным трюком.

Маркби спросил, помнят ли дети, где останавливались раньше, — там еще работали археологи, которые искали всякие старинные вещи. Дети закивали. Конечно, они отлично помнили Бамфордский холм!

— Там был шкилет! — сообщил один мальчишка, вытаращив глаза. — Я его боялся. Думал, он встанет и начнет ходить.

— Мне там не нравилось, — признался другой. — Прямо мурашки по коже.

— Но ведь вы сами скелета не видели?

— Нет, — покачал головой первый мальчик. — Зато мы видели ведьму.

По спине у Маркби пробежал знакомый холодок: так бывало всегда, когда он приближался к чему-то важному, как в детской игре «холодно — горячо».

— Я никогда не видел ведьму. Откуда вы знаете, что она была ведьма?

Дети заерзали, принялись переглядываться.

— Она заругалась на нас, когда мы пошли взглянуть на замок.

— Замок? — Маркби нахмурился и принялся что-то черкать в своем блокноте. Потом он показал набросок детям. — Какой замок — этот, что ли?

— Да! — хором сказали дети.

Маркби, как смог, изобразил развалины древней крепости.

— Значит, в замке жила ведьма? Как она выглядела?

Дети взволнованно зашептались. В конце концов сошлись на том, что ведьма была маленькая и злая, с темными или черными волосами, постриженными в кружок. Она выкрикивала страшные угрозы, от которых кровь стыла в жилах. Дети не сомневались, что она воплотит их в жизнь.

— Мы подбивали друг друга, кому подняться наверх и подразнить ведьму или посмотреть на нее до того, как она нас заметит! — сказала девочка постарше.

Ее поддержала другая:

— Мы швыряли в дверь камешками, и она выбегала за порог, но нас поймать не могла! — На девочку зашикали, заставляя ее замолчать.

— А когда вы уезжали, ведьмы там уже не было, верно? — спросил Маркби.

— Да. — Дети изумленно уставились на него. — Она ушла.

— Откуда вы знаете?

— Мы поднялись туда, — сказала девочка, которая рассказывала о том, как они дразнили ведьму. — Подкрались к окошку и заглянули внутрь, но ее там не было. Тогда мы вошли, осмотрелись и поняли, что она на самом деле ушла. Дверь была не заперта. И она забыла свои туфли.

— Что вы с ними сделали?

Маркби тут же понял, что ошибся: вопрос надо было построить не так.

— Ничего! — хором воскликнули дети.

— Ну да, ну да, — покивал он. — Наверное, вы придумали кое-что забавное.

Дети захихикали и снова долго переглядывались и шептались. Наконец мальчик постарше спросил:

— Если мы вам скажем, вы не выдадите нас тамошнему фермеру?

— Я никому вас не выдам.

— Мы надели их на Гарри! — с ликующим видом заявила девочка.

— На Гарри? — не понял Маркби. — Который из вас Гарри?

Дети так и покатились от хохота.

— Гарри — не «который»! — пояснила девочка, отсмеявшись. — Это воронье пугало!

— Он стоит на хлебном поле, — добавил мальчик. — Мы назвали его Гарри, потому что он очень похож на настоящего живого человека.

— Очень похож на старика, который живет в домике над свалкой, — сказала девочка.

Маркби не в первый раз задумался о том, что дети всегда ухватывают самую суть. Интересно, на каком этапе развития мы теряем естественную способность без усилий и механически запоминать самые простые, но важные подробности?

— Где были туфли, когда вы уезжали?

— По-прежнему на Гарри… — с сомнением произнесла девочка. — Мы пошли к нему играть «в гости», а потом нас позвали, и мы убежали. Мы их забыли.

— А сейчас подумайте, потому что это очень важно, — осторожно заговорил Маркби. — Когда вы нашли туфли?

— В то утро, — сказала девочка. — В то самое утро, когда мы уехали.

— А накануне днем ведьма была в своем замке?

Дети нахмурились, кое-кто неуверенно закивал. Да, наверное. Никто не отважился подняться на вершину холма и посмотреть. Рано утром в день отъезда они подошли к замку и увидели, что ведьма ушла, а туфли забыла. Смелые лазутчики прихватили трофей, чтобы похвастаться друзьям, что они действительно были в замке и что ведьма на самом деле ушла.

— По-моему, — задумчиво сказал первый малыш, — она улетела, и туфли ей не понадобились.

Маркби помрачнел. Верно, когда она покидала замок, туфли ей были уже ни к чему.

Чуть позже старший инспектор сидел в старом автобусе, который Анна с Уордлом называли своим «домом». Внутри оказалось уютнее, чем он ожидал. Анна и Пит как могли старались обустроить свое жилище, и его вполне можно было сравнить с обычным автоприцепом для экскурсий.

Кроме того, в автобусе было тепло. Пока Маркби беседовал с детьми, сгустившийся туман действительно сполз в долину. Заморосил мелкий, непрекращающийся дождь; солнце скрылось, и сделалось холодно и промозгло. Анна заварила чай, чему старший инспектор очень обрадовался. Она занималась домашними делами споро, уверенно, быстро. Чай ему налили в большую эмалированную кружку, вручную расписанную цветами. Старший инспектор, радуясь теплу, грел о кружку пальцы.

Анна села напротив, расправила длинные юбки и, как всегда, уставилась ему прямо в глаза.

— Если мы вернемся, чтобы дать показания, мне придется общаться с дядей Джорджем?

Маркби покачал головой:

— Вряд ли, вы ведь родственники. Скорее всего, вас допросит его заместитель.

— Хорошо. При дяде Джордже я ничего не смогу сказать.

Внезапно Маркби спросил:

— Анна, почему вы прячетесь от родных? Вы ведь, должно быть, уже совершеннолетняя. Вы, простите меня, не невинная фиалка. Они что, не одобряют Уордла? Ну и какая вам разница? Чтобы стать независимой, вам всего-то и надо настоять на своем, а вы, я больше чем уверен, вполне способны на это! Зачем вы с Уордлом выбрали такую жизнь?

— Потому что мы хотим так жить. Мы не можем вам объяснить.

— Да, наверное. А вы когда-нибудь вообще думаете о своих близких? Скучаете по ним? Ведь они наверняка волнуются за вас.

— Ничего они не волнуются, просто психуют, — презрительно ответила Анна.

Маркби осторожно отпил из кружки глоток горячей жидкости.

— Позвольте с вами не согласиться. Ведь они все же вас любят? Вам небезразлична судьба тех, кого вы любите!

Анна покосилась на него и покачала головой: