Борис Яроцкий - Прогнозист

Клара проскочила три перекрестка под красный свет, а около четвертого, на повороте, выскочила на обочину и врезалась в фонарный столб...

Пришла в сознание уже на операционном столе. Над ней - склоненные лица. Все люди в белом. И голос глухой, незнакомый: - Товарищ генерал, что могли... Но ходить и рожать не будет...

Клара поняла: она - в военном госпитале.

Госпиталь стал её спасением. А попала она туда совершенно случайно. Военная "скорая помощь" доставляла в госпиталь генерала, у которого обострилась почечно-каменная болезнь. Врач, капитан, сидевший рядом с водителем, увидел желтый пикапчик, угодивший в железобетонный столб. Товарищ генерал, авария. Может, потребуется наша помощь?

Генерал, лежа на брезентовых носилках и страдая от боли, молча махнул рукой: действуйте.

Капитан побежал к пикапчику. Через минуту вернулся, схватил вторые носилки. - Что там? - Девушка... Ноги раздробило.

Капитан вдвоем с водителем внесли в машину пострадавшую. Генерал с трудом приподнялся, взглянул на девушку: лицо юное, почти детское, обескровленное. - Капитан, меняй маршрут. Спасай ребенка. Гони в Бурденко. - Сначала я вас... - заикнулся было капитан. - Кому приказано? Немедленно в операционную. Мой камень подождет.

"Скорая", включив сирену, рванула по правой обочине. В это время суток поток машин уже образовывал пробки.

Вскоре к месту аварии подлетела "Вольво" Пузырева-Суркиса. Никто толком не смог сказать, куда увезли попавшую в аварию водительницу пикапчика. Очевидцы аварии твердили: забрала "скорая", а какая, в какую больницу - молча разводили руками. Да и вообще, что этим крутым надо? Машину Януария Денисовича приняли за тачку матерого бандита, которых теперь в Москве предостаточно.

Телохранители Пузырева-Суркиса где только не искали дерзкую беглянку: и в Склифосовского, и в Первой Градской, и чуть ли не в десятке районных больниц - беглянка исчезла.

Януарий Денисович был разъярен, шипел в лицо начальнику охраны: найти эту прикинувшуюся овечкой Клару и вернуть, живую или мертвую, на виллу. Вернуть, пока она не пришла в сознание и не разболтала, откуда совершила побег. У него мысль была одна: придушить. А пикап? Объяснение будет: пикап угнала террористка.Что-то подобное уже было: якобы террористы покушались на мультимиллионера Борового. А ведь он гораздо беднее Пузырева-Суркиса. Правда, покушение Боровой сам себе устроил, но его люди сработали неаккуратно.

Тут же все выглядело естественно. Есть кровь. Есть разбитый пикапчик. А вот о том, что сестру-хозяйку оглушили кофеваркой, знать никому не следует. Сестра-хозяйка уже предупреждена: упала с лестницы.

В госпитале генералу сделали укол - ему стало легче и он уже не отходил от пострадавшей. Клара, придя в сознание и убедившись, что ей ничего не угрожает, назвала номер домашнего телефона.

Все труды по лечению дочери взял на себя Аркадий Семенович. От родителей она ничего не утаила, рассказала, как её втолкнули в машину около спортивного магазина, как её увезли куда-то за город - в дачную местность (кругом высокие сосны). И там, на какой-то богатой даче, её изнасиловал жилистый мужчина, но сначала он её усыпил. Лицо этого мужчины она видела мельком - когда её заталкивали в машину. - Лицо мне знакомо, - говорила она отцу. - А вот где видела? - Вспоминай.

Вспоминать долго не пришлось. По телеку в "Новостях" давали репортаж из Грановитой палаты - президент встречался с видными российскими предпринимателями. Среди них она узнала того, кто её изнасиловал. - Вот он! - ткнула пальчиком в правый угол экрана. - Кларочка, ты не ошиблась? - Нет, папочка...Клянусь.

Аркадий Семенович был потрясен: дочка показала на Пузырева-Суркиса, на человека, приближенного к президенту.

"Ладно, сочтемся", - сказал себе Аркадий Семенович.

Роза Давыдовна, мать Клары, тоже была потрясена. Она слегла. Аркадий Семенович безошибочно определил диагноз: нервный срыв. Ей требовалось длительное санаторное лечение. - Ты сообщи в прокуратуру. Судить его надо, - настаивала жена.

Аркадий Семенович вразумительно объяснил: - Судиться с олигархами бесполезно. - Аркаша, неужели ты все так и оставишь? - стонала убитая горем женщина. - Я постараюсь стать его личным врачом.

Стать личным врачом Януария Денисовича не удалось: ему психиатр не требовался даже такой известный, как профессор Герчик. Зато он требовался другому Денисовичу. Это уже была зацепка.

36

Довольно скоро в семье Анания Денисовича Лозинского профессор Герчик стал своим человеком. И когда он предложил принять своего земляка на должность аналитика, возражений не последовало ни стороны шефа, ни со стороны его супруги - могущественной Дарьяны Манукяновны.

Единственно, о чем она спросила, не будет ли с аналитиком проблем: человек он молодой, разведенный, притом на разводе настояла жена, что у русских случается не так уж редко. Такие люди обычно злые, особенно когда накачивают себя водкой. Не скажется ли злоба на качестве работы?.. Вроде пока не сказалась.

Уже в первые недели работы выяснилось, что принятый по рекомендации доктора его земляк, специалист толковый. Острого ума и кроткого нрава. Не хитрил, не ловчил. Поэтому до сих пор влачил жалкое существование. У него, как и у любого, подобного ему, были свои проблемы. Среди главных была одна - как вернуть на родину сына?

По совету Аркадия Семеновича он обратился к Дарьяне Манукяновне, чтоб та замолвила слово перед товарищем полковником: товарищ полковник многое может, у него были, да, наверное, и остались кэгэбэшные связи и в Европе и за океаном.

Она замолвила, хотя могла это сделать гораздо раньше: ведь о случившимся наверняка была наслышана от той же Антонины Леонидовны. И товарищ полковник историю с похищением ребенка знал преотлично. Фидель Михайлович по горячим следам просил его предпринять все возможное. Тот кое-что, конечно, предпринял: поставил аналитика в известность, что мать, то есть его бывшая жена, провезла сына через Финляндию. Утешил, называется. Более того, сказал, как ударил: из Соединенных Штатов ребенка за так не вернешь, нужно будет платить. Есть деньги - выкупишь. Там рынок уже давно цивилизованный.

Теперь, полгода спустя, Дарьяна Манукяновна подала свой повелительный голос. Фиделю Михайловичу было обидно, ведь она повелевала и тогда. Но тогда кто для неё был аналитик Рубан? Рядовой служащий фирмы - обычный сотрудник. А таких сотрудников в процветающей "Лозанде" не один десяток.

Спустя полгода Фидель Михайлович был для Дарьяны Манукяновнны уже не просто Фидель Михайлович. Из всех сотрудников только он один по ночам ласкал супругу шефа, не часто, правда, но регулярно. Спасибо подруге - та своим супругом делилась, как близкие люди делятся украшениями. - Товарищ полковник займется Олежкой, - нетвердо заверила Дарьяна Манукяновна.