Аркадий Карасик - Красуля

- Мы как договорились? - задыхаясь, шептала она. - Облизываться сколько угодно и где угодно. Ласкаться, как захочется. А вот раздеваться ни-ни...

Витька молчал. Изо всех сил старался довести подружку до такого состояния, когда сама стянет с себя джинсы. Но он плохо знал Вику. Она, наслаждаясь самыми откровенными ласками, не теряла головы. В последний момент скрещивала ноги, резко отбрасывала бесстыдные руки парня.

И все начиналось сначала.

Дача переполнена сладостными вздохами, стонами, звуками поцелуев. Наверно, не все девчонки нашли в себе силы противостоять мужскому напору, многие сдались, позволили раздеть себя, пустили парней в заповедные места, в которых "свободная охота" запрещена.

Вика тоже чувствовала, что находится на краю обрыва, вот-вот рухнет в пропасть, увлекая за собой настырного Витюху. Она, вроде, не заметила расстегнутой кофточки, под которой нет бюстгалтера, допустила туда жаркие губы парня. Пропустила другую руку, казалось бы, невинно поглаживающую оголенное бедро, и вдруг очутившуюся между ног.

- Забеременеть боишься? - прерывисто шептал Витюха, чувствуя - еще пять минут бесплодной борьбы и он перегорит. - - Так у меня презервативчик имеется - японский, с усиками... Хочешь, натяну?

Последнее предложение окончательно доконала темпераментную девицу. Она согласно мотнула головой - говорить не было сил. Витюха мгновенно стянул с себя джинсы...

- Гляди-ка, дружан, трахаются? - раздался гнусавый голос и под потолком веранды вспыхнула лампочка. - Кажись, помешали.

На пороге - трое в масках, широких блузах и потертых джинсах. В руках - автоматы.

Витюн спрыгнул на пол, натянул джинсы. Вика неторопливо застегнула кофточку. Ничего страшного не произойдет, узнают материнские шестерки, кто перед ними и отвалят. Знают - случись что с хозяйкиной дочерью, Надежда Савельевна руки с ногами перевяжет, за член к потолку подвесит.

Бандиты с недоумением смотрели на независимое поведение телки. Неужто она не понимает того, что сейчас ее распнут прямо на полу, что ей придется пропустить через себя всех налетчиков?

- Моя фамилия - Сотова, - негромко представилась Вика, втайне сожалея о прерванной любовной игре. - Уходите и не мешайте нам... Скажу маме плохо вам будет.

Реакция была не такая, как представляла себе девушка.

- Гляди-ка, Жетон, красулина дочка...

Из темноты вышел здоровенный мужик в натянутом на морду чулке. Вгляделся в лицо Вики.

- Вот это - фарт! - радостно прохрипел он. - Фрайеров положите на пол в большой комнате. Барахлишко - в грузовик. Красулина телка поедет со мной в "ауди"... Г л а в а 3

У компаньонов-подполковников все построено на противоположностях. Федоров - сильный, натренированный, с бычьей шеей и мощной мускулатурой, Савчук - тощий, поджарый, небольшого роста и хлипкого телосложения. Первый, в соответствии с внешностью - немногословен, упрям, второй - излишне разговорчив, но недоверчив и подозрителен.

Такими же противоположностями обладают и жены. Жена Федорова, Оленька, хрупкая, невесомая женщина, рядом с солидным мужем - былинка. Жена Савчука, Машенька,- полная, с могучей грудью и буграми крепких бедер. Михаил подшучивает: навалится ночью - ненароком раздавит, потом и следа мужа не отыщет на простынях.

На следующий день после встречи с Надеждой Савельевной Михаил вызвал друга на переговоры. Официальная причина вызова - покурить на лестничной площадке, куда жены обычно выпроваживают мужиков, дабы они не портили табачным зельем чистый воздух в комнатах. Неофициальная - обменяться мнениями по поводу предстоящего подписания кабального договора.

- Думаю, лучше пойти мне одному, - осторожно предложил Федоров. Разговор с глазу на глаз всегда более доверителен, нежели в компании.

- Может быть, ты и прав, - неожиданно поддержал Ефим. - Тем более, что лично у меня зародилась этакое недоверие к пронырливой красотке. Зачем ей, скажи на милость, тратить огромные деньжища на неизвестно откула вынырнувших бизнесменов? Откуда знать - удастся ли должникам рассчитаться или их подомнут конкуренты и раскатают по бревнышку созданную фирму? Скажешь, риск - благородное дело? Возможно и так, но только не у "новых русских", к числу которых, подозреваю, принадлежит "благодетельница". Современные нувориши рисковать не любят, предпочитают надежное обеспечение любой сделки... И еще есть одна причина... Ты только не обижайся, ладно?

- Не обижусь, - коротко пообещал Михаил. - Выкладывай.

- Похоже, красотка заинтересовалась тобой не только, как компаньоном. Значит, мое присутствие исключается - третий лишний всегда начисто портит настроение... Но все же главное не это - как хочешь, не верю я в добрые намерения Сотовой...

Федоров насмешливо покривился. В переводе эта гримаса означает - кто не рискует, тот не пьет шампанское. Но решил не спорить. Главное достигнуто, Фимка не обиделся, с удовольствием предоставил компаньону возможность самому заключить договор, первому сунуть дурную голову в разверзнутую пасть капкана, где в виде примнанки - пачка зелененьких баксов.

- Так и порешили - пойду один...

Возвратившись в свою квартиру, Михаил принялся собираться. Делал он это вдумчиво и неторопливо. Обычный наряд - джинсы, летняя безрукавка и босоножки - отвергнут, как не соответствующий важности предстоящего свидания. Его сменили легкие светлокоричневые брюки, белая рубашка с игривым галстуком.

Внешность должна подчеркнуть надежность фирмачей, их способность по первому требованию кредитора прибежать с деньгами в зубах. Поэтому, в дополнении к яркому галстуку на палец насажен серебряный перстень. Именно, серебряный, а не золотой или платиновый.

Федоров насадил перстень на палец, полюбовался. Скромно и солидно.

- На свидание с дамочкой собираешься? - прозорливо спросила жена, всегда и во всем видящая измену. - Рановато больно, секс света не любит, в темноте прячется... Не зря люди говорят: седина - в голову, бес - в ребро. Так и у тебя. Жена постарела, а ты еще - ого-го, какой мужик, на молоденьких посматриваешь, как наш Васька-кот на сметанку. А может быть, не только посматриваешь, но и дегустируешь?

Сама себя уверяла: муж ей изменяет, ему опротивели стандартные ласки супруги, захотелось познать других баб, раскованных и изобретательных в постели. Не зря в последнее время не успевает укрыться простыней засыпает. Да еще и спиной к законной супруге поворачивается.

- Гляди-ка, даже перстенек приспособил на палец. Небось, чистое белье тоже надел?... Ох, Мишка, доиграешься, допрыгаешься. Я ведь молчу, молчу, но предел молчанию тоже есть - возьму и уеду к родителям.

Михаил отмалчивался. Возражать, отшучиваться - все равно, что подбрасывать сушняк в разгорающийся костер. А так, глядишь, сам собой погаснет.