Аркадий Карасик - Красуля

В конце концов, телохранитель пришел к однозначному выводу: бывший зек не скурвился, об этом красноречиво говорит окровавленное плечо и напуганный взгляд. Что же касается возможной слежки, босс легко устранит это препятствие.

- Здесь я не по бабской части. Хозяин резвится на телке, я охраняю. А вот тебя сам Бог мне послал.

Жетон насторожился.

- О чем базар?

Ангел поднялся, бесшумно прокрался к двери. Резко открыл. Согнувшаяся в классической позе слухача бандерша едва не ввалилась в комнату. За ее спиной, будто прикрывая хозяйку от нападения с тыла, громоздилась Ленка.

- Еще раз подойдешь к двери ближе пяти метров - из одной бабы сделаю две. Разрежу от макушки до того самого "рабочего" места. Усекла, шкура дерьмовая?

Ошеломленная не столько угрозой, сколько тоном, каким она выдана, бабка Евдокия в полусогнутом положении побежала по коридору. Громко топая ногами-колоннами, следом за хозяйкой ушла повариха.

На всякий случай Ангел не говорил - шептал.

- Слушай внимательно, кореш, и не штормуй. Имен и кликух базарить не стану - сам понимаешь, ни к чему это. Если короче, одной партии понадобилась группа киллеров. Не больше десятка пехотинцев, отлично владеющих всеми видами оружия. Скурвятся - залетят на пику. Мгновенно, без разных следствий и судебных заседаний. Во главе группы должен стоять дока. Такой, как ты. Что и где делать - получит маляву... Оружие, взрывчатка, наводка - все через меня... Усек?

- Башли? - выпалил Жетон.

- По потребности. Сколько захочешь, столько и получишь. Плюс - премии за выполненные задания. Там,- Ангел ткнул пальцем в потолок, - мелочиться не любят.

- Ксива?

- Никаких ксив. Но сыскари не найдут, вынюхают - получат вздрючку и отвалят. Дойдет до портного-судьи - тоже пойдет под молотки. И судья и дело.

- Значит, решка не грозит? Париться не доведется?

- Если не просадишь понты. Я, как только узнал от босса, сразу тебя вспомнил. Вот кто подошел бы на роль вожака группы! А ты, будто подслушал, нарисовался... Согласен?

- Подумать надо. Как бы не фрайернуться, - солидно проговорил Жетон. - Мокруха - дело опасное, да еще - групповщина... Нет, сразу не отвечу. Загляни через три дня - побазарим окончательно.

- Добро, загляну... Только не вздумай, дружан, сдать назад, здесь не просто кровью пахнет... В деле я - шестерка, надо мной другие сидят, они не помилуют. Советую держать язык за зубами даже во сне. Лучше храпи с присвистом...

Особо думать и прикидывать Жетон не собирался. Его "армия" либо перебита, либо переметнулась к Красуле, фирмы, ранее выплачивающие ему дань, теперь платят победительнице, скокари и фармазоны, наверняка, тоже поменяли хозяина. Чем же прикажешь заниматься? Просить милостыню в подземных переходах либо превратиться в красулинскую шестерку?

Киллерская работенка, конечно, тоже не конфетка. Особо, когда приходится выполнять заказы верхов. Фрайернешься, не выполнишь либо попадешься - мигом отправишься на тот свет. Без пересадки в СИЗО и в судах. Верха, небось, имеют под рукой не только нанятых киллеров, но и шестерок, которые следят за ними.

Но, ежели взглянуть с другой стороны, его сватают не на роль рядового киллера, обещают сделать этаким "киллерским боссом". Командовать: ты туда, а ты - сюда, замочить того, пустить под молотки этого. И грести, грести к себе капусту, набивать ею чемоданы и баулы.

Жетон будто разбрасывал игральные карты. Зона не выпадала, вместо нар и сечки - удача, деньги. Значит, нужно соглашаться...

На третий день чиновник в сопровождении советника-телохранителя снова приехал в бордель. И Жетон дал Ангелу "клятву верности". Пообещал за неделю найти стоящих парней. Мысленно, определил в их число изворотливого Свистуна. Не беда, что парень владеет пистолетом, как баба молотом, зато мозги работают на полную мощность.

Через неделю, тепло распрощавшись и набив карманы бандерши капустой, новоявленный главарь киллеров поехал в свое лесное убежище. По дороге, мечтательно прикрыв тяжелыми веками не знающие жалости глаза, мечтал. Прежде всего - о мести Красуле.

Нет, мочить красулинское отродье он не станет - слишком легкая расплата за потерянную "территорию", за лишение источников доходов. Но вот подмять Вику под себя, испоганить, превратить в безвольную наложницу, а потом отшвырнуть в сторону, будто грязную половую тряпку - настоящая месть, достойная вора в законе, видного авторитета, ограбленного бизнесмена.

Знакомый поворот с асфальтированного шоссе на глухую, виляющую между деревьями, проселочную дорогу. Через полчаса - новый поворот, потом - еще один. Наступила пора убирать опасного свидетеля.

- Притормози, Водила, есть базар, - доброжелательно не приказал попросил он, нащупывая за поясом рукоять "макарова". - Сверни под деревья.

Ничего не подозревая, водитель притормозил и в"ехал на небольшую полянку, окруженную густым кустарником. Остановился и вопросительно поглядел на босса. Какой базар?

Так он и умер, не успев удивиться или испугаться. Жетон спокойно, будто в тире, выпустил в шестерку всю обойму. Вытолкнув окровавленное тело на траву, пыхтя от напряжения и боли в плече, затолкал его в кусты. Бегло перекрестился, будто обмахнулся.

Жаль, конечно, преданного человека, сейчас преданность - в цене, не так просто отыскать замену казненному. Но нельзя же посвящать еще одного человека в тайну своего укрытия? Собственная безопасность стоит намного дороже жизни шестерки.

Через полчаса убийца под"ехал к затерянной в лесах усадьбе. О расстрелянном Водиле он уже не вспоминал - мысли нацелены на предстоящую встречу с дочкой Красули... Г л а в а 9

На секретной вилле Жетон появился в самое неподходящее время. Тяжело переваливаясь с боку на бок и отдуваясь, вошел в круглый холл. Дремлющий в обнимку с автоматом охранник вытаращился на невесть откуда появившегося хозяина.

- Где телка? - спросил тот, не считая нужным здороваться.

- Наверху, босс... С ней - Свистун... Вторая комната направо...

Молодчина все же этот Свистун, благожелательно подумал Жетон, медленно поднимаясь по лестнице, здорово организовал охрану. Один - внизу, сторожит вход-выход, сам - возле викиной комнаты, второй, небось, отдыхает. Точь в точь - армия.

Авторитету не довелось пройти армейскую службу: то - на зоне, то - в бегах, то - в бизнесе. Как и все люди, избегнувшие по разным причинам воинской казармы и плаца, он любил афишировать "знание" армейских порядков, свою причастность к делу обороны государства. Даже в мыслях гордился этим, представляя себя блестящим офицером, которому подчиняются тысячи солдат.

Возле входа в комнату Свистуна не оказалось.

Настроение Жетона резко изменилось: от насмешливо-благодушного до пасмурного. А он-то думал - верный советник сидит под дверью красулинской дочки, прислушивается к легким ее шагам.