Аркадий Карасик - Красуля

Обрадованный неожиданной встречей Савчук затащил сыщика в квартиру, захлопнул дверь, подпер сломанным стулом. Он обрадовался не столько визиту старого знакомого, сколько тому, что этот знакомый - сотрудник милиции, следовательно - специалист, могущий подсказать, помочь.

- Надо бы вздрогнуть? - беспомошно оглядел он пустующие шкафы с искареженными дверцами. - У меня - пусто...

- А вот я захватил, - хитро подмигнул Клименко, доставая из внутреннего кармана ветровки плоскую бутылку. - Приготовил для Мишки. Появится - втроем вспрыснем...

- Не появится... Далеко он...

- Где? Да расскажи же, в конце концов, бестолочь, что у вас произошло?

И Савчук принялся рассказывать. Сначала - опасливо, почти шепотом, после второй рюмахи - более живо и обстоятельно. Большинство из того, что он поведал, Клименко, конечно, знал, но изумленно круглил глаза и озабоченно потирал уродовавший лицо шрам.

- Да, попали вы в историю, хуже не придумать... Говоришь, эта самая Красуля крутит не только вашей фирмой?

- Мишка говорил - таких заведений у ней предостаточно. Но не все рабы бывают в ее постели - один Мишка попался, как кур в ощип. Доила баба и денежки, и мужскую силушку. Когда видел в последний раз - ветром качало мужика... А тут еще у него новый "друг" об"явился - какой-то Поршень. Честно сказать, ничего не понял и до сих пор не понимаю. Вроде этого Поршня, старого киллера, кто-то заставил убить Мишку, даже аванс заплатил. А тот раскаялся и открылся... Сплошной детектив, пока без продолжения... Может быть, ты разберешься и поможешь Мишке выпутаться?

- Для этого нужно повстречаться и поговорить. Где мне его найти?

- Сам толком не знаю. На днях получил от него условную телеграмму: переведи, дескать, деньги в Клин до востребования... Видишь сам, как закручено: шифрованные телеграммы, ограбленные квартиры. Не хватает только луж крови, но, кажется, и это не за горами.

- Типун тебе на язык, дружище, - рассеянно пробурчал сыщик, поднимаясь с табуретки. - Придется мне вписаться в это дело... Пойдем, провожу до вокзала и посажу в поезд.

- Мне еще - в банк...

- Вместе пойдем. Короче, от меня - ни на шаг в сторону, понял? И не дрожи, подполковник, не трусь. Старым воякам трусить не положено. Стыдно.

- Какие там вояки, - безнадежно отмахнулся Ефим. - Сам ведь знаешь обычные строители, только с погонами на плечах... Да и не дрожу я, отучился дрожать и плакаться, знаю - никто не пожалеет и не защитит. Вся надежда на тебя.

Они вышли на лестничную площадку. Савчук приладил дверь, кое-как соединил между собой две половинки бумажки с печатью. Порядок есть порядок, хоть и изрядно подпорченный.

Прежде чем войти в кабину лифта, будто сговорившись, спустились к мусоропроводу, посмотрели в приоткрытое окно. На первый взгляд, обстановка во дворе без изменений: гуляют мамаши с детьми, беседуют бабуси, за сколоченным столиком азартно играют в домино пенсионеры. И все же что-то настороживает. Может быть, белобрысый, похоже, поддатый, парень, который, покачиваясь, бродит между лавочками и детскими аттракционами, пересмеивается с голоногими девчонками, подает советы доминошникам. Время от времени поглядывает на окна четвертого этажа.

- Похоже, тебя пасут, - пробурчал Клименко. - Второй выход из под"езда имеется?

- Заколочен, - коротко ответил Ефим, чувствуя, как по телу пробегает волна дрожи. - Сколько помню - закрыт наглухо.

Сыщик нахмурился. Похоже, его насторожила сгустившаяся атмосфера вокруг отставных офицеров. Предстоит не только проводить Савчука на вокзал - убедиться в том, что он не темнит, действительно отправит деньги в Клин и в Прибалтику. Возможно, не на до востребования, а по более конкретному адресу.

- Сделаем так: я отвлеку "топтуна", ты пройдешь мимо, завернешь за угол. Там - автобусная остановка, всегда многолюдно. Садись на первый попавшийся автобус и жми, не оглядываясь. Встретимся через полчаса возле местного рынка... Только не паникуй, не дергайся, веди себя спокойно.

Попробуй вести себя спокойно, когда дрожат колени и в глазах мелькают темные пятнышки, подумал Ефим, но выдавать позорную для любого мужика трусость не стал - молча кивнул.

Спустившись на первый этаж, он затаился возле выхода из под"езда. Василий, независимо помахивая невесть откуда сорванным прутиком, направился к подозрительному парню. Белобрысый в это время "помогал" усатому пенсионеру в выборе костяшки, которой тот готовился стукнуть по столу.

- Колька, здорово! - хлопнул сыщик по плечу парня. - Сколько лет, сколько зим! С трудом узнал. Ты куда это испарился?

Парень с недоумением воззрился на незнакомого мужика.

- Ты, кореш, часом не сбрендил? - прошипел он, потирая ушибленное плечо. - Ежели поехала крыша, могу подправить... Никакой я не Колька, нарекла мамаша Витькой.

- Гляди-ка, и впрямь ошибся, - заморгал сыщик. - У того Кольки не тот подбородок, да и один глаз, помню, с косиной... Извини, паря... Ты случайно не из этого дома?

- Случайно, не из этого, - с"язвил белобрысый. - Вообще не из этого двора и не с этой улицы. Шагай, дружан, пока ходули целые.

За короткое время малопонятного диалога Савчук вышел из под"езда, стараясь не сорваться на бег, прошел до угла здания. Увидев на остановке автобус, решил: таиться больше нет смысла, "пастух" его не видит, и стрелой помчался к павильончику. Не обращая внимания на возмущенные крики женщин, которых нахал не пропустил вперед, забрался в салон.

Из-за угла вывернулся белобрысый Витька, завертел головой, беззвучно задвигал губами. Видимо, красочно высказал свое отношение к дерьмовому отставнику.

"Рынок" - третяя остановка. Раньше она именовалась "улицей Ильича", потом в соотвествии с проводимыми реформами, которые выкорчевывали все, относящееся к прошлому, получила новое имя. Небольшой пустырь, со всех сторон стиснутый громадами многоэтажных домов, за короткий срок застроился палатками, киосками, крытыми торговыми рядами, магазинчиками и распивочными-рюмочными. Возле официального входа на рынок и неофициальных разрывов между строениями торговали старики и старушки, не имеющие денег для оплаты торгового места. Торговали всякой всячиной, разложенной на ящиках и коробках, иногда - прямо на земле, на подстеленной газетке или даже куске старой ткани.

Успокоившись, Савчук принялся обходить торговцев, внимательно разглядывать выставленные товары, иногда даже приценивался, пытался поторговаться.

Но беседуя с тем же старичком, предлагающим за соответствующую цену старые водопроводные краны, невесть для какой цели предназначенные трубки и шланги, он то им дело косился на остановочный павильон. Не только для того, чтобы успеть встретить Клименко - вдруг обхитрил сыщика белобрысый "пастух" и бросился вдогонку за удравшим отставником. Ефим уже и маршруты для бегства присмотрел - под арку многоэтажки, там затаиться между гаражами, или - через дорогу в запущенный парк.